Койл, Оуэн

Оуэн Койл
Оуэн Койл (в центре) на презентации в качестве главного тренера Хьюстон Динамо 09.12.2014
Общая информация
Полное имя	Оуэн Коламба Койл
Родился	14 июля 1966(1966-07-14) (57 лет) Пейсли, Шотландия
Гражданство	Шотландия Ирландия
Рост	180 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Блэкберн Роверс
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
	Хиллвуд
Клубная карьера*
1985—1988	Дамбартон	103 (36)
1988—1990	Клайдбанк	63 (33)
1990—1993	Эйрдрионианс	123 (50)
1993—1995	Болтон Уондерерс	54 (12)
1995—1997	Данди Юнайтед	38 (5)
1997—1999	Мотеруэлл	79 (25)
1999—2001	Данфермлин Атлетик	47 (10)
2000—2001	→  Росс Каунти	5 (2)
2001—2002	Эйрдрионианс	45 (29)
2002—2003	Фалкирк	36 (20)
2003—2004	Данди Юнайтед	3 (0)
2003—2004	→  Эйрдри Юнайтед	23 (13)
2004—2005	Эйрдри Юнайтед	34 (14)
2005—2007	Сент-Джонстон	16 (0)
1985—2007	Итого	669 (249)
Национальная сборная**
1994	Ирландия	1 (0)
Тренерская карьера
2003	Фалкирк
2005—2007	Сент-Джонстон
2007—2010	Бернли
2010—2012	Болтон Уондерерс
2013	Уиган Атлетик
2014—2016	Хьюстон Динамо
2016—н. в.	Блэкберн Роверс
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

О́уэн Кола́мба Койл (англ. Owen Columba Coyle; 14 июля 1966, Пейсли, Шотландия) — шотландский футболист и футбольный тренер. Главный тренер клуба Чемпионшипа «Блэкберн Роверс».

За свою карьеру футболиста Койл играл в нескольких шотландских клубах, а также за английский «Болтон». Был играющим тренером в клубах «Фалкирк» и «Сент-Джонстон». После возглавил клуб «Бернли», на тот момент выступавший в Чемпионшипе. Под руководством Койла, «Бернли» выиграл путёвку в Премьер-лигу. В середине своего первого сезона в Премьер-лиге, Оуэн Койл перешёл на должность главного тренера в «Болтон».

Оуэн Койл один раз был вызван в сборную Ирландии по футболу, так как имеет ирландское происхождение.

Клубная карьера

Койл начал свою карьеру в 1985 году в клубе «Дамбартон», где он играл вместе со своими братьями Джо и Томми. В 1988 он присоединился к клубу «Клайдбанк», а затем, в марте 1990 года, перешёл в клуб «Эйрдрионианс» за £175 000. В первом же матче за этот клуб Койл отметился хет-триком, а по завершении сезона 1989-90 стал лучшим бомбардиром футбольной лиги Шотландии. За следующие два сезона Койл помог «Эйрдриониансу» добраться до финала кубка Шотландии по футболу, где они уступили клубу «Рейнджерс». Однако в сезоне 1992-93 «Эйрдрионианс» участвовал в розыгрыше кубка обладателей кубков УЕФА, так как Рейнджерс, победив в Шотландской Премьер-лиге, получил право участвовать в Лиге чемпионов.

Летом 1993 года «Болтон Уондерерс» заплатил за трансфер Койла £250 000. В Англии он провел два года и получил шанс играть в Премьер-лиге. В 1995 году состоялся матч плейофф Первого дивизиона Футбольной лиги, где «Болтон» играл против «Рединга». Койл сыграл ключевую роль в этом матче, забив гол на 75-й минуте. Выиграв плейофф с итоговым счетом 4-3 «Болтон», впервые за 15 лет, перешёл в Премьер-лигу.

В октябре 1995 года Койл перешёл из «Болтона» в «Данди Юнайтед» за £400 000. В сезоне 1995/96 эта команда выступала в Первом дивизионе шотландской Футбольной лиги. Койл забил победный гол в решающем матче плейофф против команды «Партик Тисл» и помог своей команде попасть в Премьер-лигу.

В зимнее трансферное окно сезона 1996/97 Койла пытался приобрести клуб «Хайберниан», но сделка так и не состоялась и он перешёл в «Мотеруэлл». После этого, в марте 1999 года, Койл сменил клуб на «Данфермлин Атлетик», но не смог закрепиться в стартовом составе и в сезоне 2000/01 выступал на правах аренды за «Росс Каунти», предварительно договорившись о своем возвращении в «Эйрдрионианс» по окончании сезона. В 2002 году клуб «Эйрдрионианс» был объявлен банкротом и прекратил своё существование. Оуэн Койл присоединился к клубу «Фалкирк», где в 2003 году был назначен играющим тренером. После того как Койл покинул этот пост, он вернулся в «Данди Юнайтед», где преимущественно должен был заниматься тренерской деятельностью, но также был зарегистрирован в качестве игрока. Однако, из-за того что ему было трудно закрепиться в основе команды, он был отдан в аренду в «Эйрдри Юнайтед», а затем и перешёл в него. В этом клубе он также занял пост помощника главного тренера Сэнди Стюарта, который на сегодняшний день является помощником Койла в «Болтоне».

В экстренном порядке Оуэн Койл выступал за вторую команду «Бернли» 9 апреля 2009 года в матче против «Аккрингтон Стэнли». Второй раз Койл играл за резерв 7 октября 2009 года против второй команды «Ливерпуля».

15 ноября 2010 года Койл вышел на поле в составе «Болтон Уондерерс» в их товарищеском матче с североирландской командой «Клифтонвилл». Матч закончился победой «Болтона» со счетом 0:2.

Тренерская карьера

«Фалкирк»

Койл получил свою первую тренерскую должность 31 января 2003 года, когда он и Джон Хьюз были назначены тренерами клуба «Фалкирк». Таким образом, был создан необычный прецедент, когда в клубе существовало два равноправных тренера, которые также являлись играющими тренерами. Этот тренерский дуэт приступил к работе в то время, когда «Фалкирк» занимал высокие позиции в лиге. Они смогли удержать команду в хорошей форме и в сезоне 2002/03 «Фалкирк» победил в Первом дивизионе шотландской Футбольной лиги.

В конце сезона 2002/03 Койл покинул «Фалкирк», проведя в нём только половину сезона. Джон Хьюз остался единственным тренером «Фалкирка», а Койл перешёл на работу в «Данди Юнайтед».

«Сент-Джонстон»

В апреле 2005 года Оуэн Койл был назначен главным тренером команды «Сент-Джонстон». В марте 2006 он получил награду «тренер месяца» в Шотландском Первом дивизионе. Под его руководством «Сент-Джонстон» победил «Рейнджерс» со счетом 0:2 на стадионе «Айброкс» и вышел в полуфинал Кубка шотландской лиги. Это была их первая победа на домашнем стадионе команды из Глазго за 35 лет. В марте 2007 Койл получил втору награду «тренер месяца» в Первом дивизионе. В этом сезоне «Сент-Джонстон» боролся за выход в Шотландскую премьер-лигу, его главным соперником был клуб «Гретна», который в последнем матче сезона обыграл «Росс Каунти» и в итоге набрал больше очков.

В июле 2007 года Койл продлил свой контракт с командой «Сент-Джонстон» до конца сезона 2009/10. В начале сезона 2007/08 под руководством Койла клуб дошёл до финала Шотландского кубока вызова. За неделю до финального матча Койл принял предложение клуба «Бернли» и перешёл работать в него. «Сент-Джонстон» выиграл кубок уже под руководством Сэнди Стюарта, обыграв «Данфермлин Атлетик» со счетом 2:3 на стадионе «Денс Парк».

«Бернли»

В ноябре 2007 года велись переговоры о переходе Койла на работу в «Бернли», так как у него был действующий контракт с «Сент-Джонстоном», то стороны не смогли сразу договориться о компенсации. После того как 21 ноября 2007 года руководство «Бернли» согласилось на увеличение суммы отступных переход Койла состоялся. Уже на следующий день Оуэн был назначен новым главным тренером «Бернли». На этот пост его рекомендовали Алекс Маклиш и президент «Болтона» Фил Гартсайд, который признался, что до назначения на пост тренера Гари Мегсона, Койл был основным кандидатом на должность тренера «Болтона».

В сентябре 2008 года, бывший английский нападающий Эндрю Коул назвал Оуэна Койла причиной того, что он поменял решение относительно завершения своей карьеры футболиста в конце сезона 2007/08. Коул был арендован «Бернли» у «Сандерленда» и провел в команде три месяца. Вот что Коул заявил прессе:

	I went to Burnley and spoke to Owen and got a great vibe. He brought the best out of me and made me feel a lot younger than my age.		Я пришел в Бернли, поговорил с Оуэном и получил хороший заряд. Он пробудил мои лучшие качества и я почувствовал себя моложе, чем есть на самом деле.
</div> — </blockquote>

Койл получил награду Тренер месяца Чемпионата Футбольной лиги Англии в сентябре 2008, после того как «Бернли» лидировал с 4 победами и 1 ничьей в Чемпионшипе, а также обыграл «Фулхэм» в кубке Футбольной лиги. В ноябре «Бернли» выиграли по пенальти у «Челси» на их домашнем стадионе и прошли в четвертьфинал. В четвертьфинале они встречались с «Арсеналом», матч закончился со счетом 2:0 в пользу «Бернли». В полуфинале команда Койла играла с «Тоттенхэмом». «Бернли» проиграл первый матч со счетом 4:1 и по ходу ответного матча вел с преимуществом в три мяча, что давало шанс на победу в дополнительное время или в серии пенальти. Однако, за несколько минут до конца добавленного времени, голами за «Тоттенхэм» отметились Роман Павлюченко и Джермейн Дефо, и лондонская команда по сумме двух матчей победила со счетом 6:4.

Под руководством Койла «Бернли» выиграл путевку в Премьер-лигу победив «Шеффилд Юнайтед» со счетом 1:0 в финале плейофф Чемпионшипа на стадионе «Уэмбли» 25 мая 2009 года. Сезон 2009/10 стал первым для «Бернли» в Прьемьер-лиге за 33 года. После этого команда усилилась такими игроками как Тайрон Мирс (сумма трансфера £500,000), Стивен Флетчер (за рекордную для клуба трансферную стоимость £2 750 000) и Дэвид Эдгар (как свободный агент).

Весной 2009 года прошли слухи о том, что Койл может занять вакантную должность главного тренера «Селтика». 18 июня 2009 года Оуэн продлил контракт с «Бернли» до конца сезона 2012/2013.

«Болтон»

В январе 2010 года руководство «Болтон Уондерерс» искало замену главному тренеру, на место уволенного Гари Мегсона и проявило свой интерес к Койлу. Оуэн также выразил желание покинуть «Бернли» и занять эту должность. 5 января президент клуба «Бернли» объявил, что Койл покидает этот клуб, а 8 января Оуэн занял должность главного тренера «Болтона».

Первой игрой «Болтона» под руководством Койла был матч с «Арсеналом», который они проиграли со счетом 2:0. Команда добилась первой победы 23 января 2010 года в четвёртом раунде розыгрыша кубка Англии над «Шеффилд Юнайтед». Первой победой в Премьер-лиге стала игра с бывшим клубом Койла — «Бернли» 26 января 2010 года. Первая победа на выезде состоялась 6 марта, когда они обыграли «Вест Хэм Юнайтед». Первыми приобретениями клуба при Койле стали Стюарт Холден из клуба «Хьюстон Динамо», выступающем в MLS, вингер «Манчестер Сити» Владимир Вайсс и был взят в аренду до конца сезона игрок «Арсенала» Джек Уилшир.

1 июля 2010 года в «Болтон» на правах свободных агентов перешли Мартин Петров и Робби Блэйк. Также в клуб пришёл Маркос Алонсо из «Реала» (трансферная стоимость не разглашается) и вернулся из аренды Иван Класнич. В январе 2011 был приобретен Дэвид Уитер из «Мидлсбро» и взят в аренду игрок «Челси» Дэниел Старридж.

В сезоне 2011/2012 «Болтон», под руководством Койла, набрав 36 очков занял 18 место и наряду с такими клубами как «Блэкберн» и «Вулверхэмптон» покинул Премьер-лигу.

После первых десяти игр в Чемпионшипе в сезоне 2012/13, «Болтон» смог одержать победу лишь в трех и находился на 18-й позиции в лиге. 9 октября 2012 года было объявлено что руководство клуба решило отправить Койла в отставку с поста главного тренера из-за неудовлетворительных результатов команды.

«Уиган»

14 июня 2013 года было объявлено, что Койл станет новым главным тренером «Уиган Атлетик». Президент «Уигана» Дэйв Уилан объяснил свой выбор в пользу Койла тем, что тот имеет опыт вывода команды в Премьер-лигу. Койл покинул «Уиган» уже через полгода, 2 декабря 2013, в связи с плохими результатами команды — «Уиган» находился лишь на 14 месте в таблице и к моменту увольнения Койла команда проиграла три матча подряд за одну неделю.

«Хьюстон Динамо»

9 декабря 2014 года было объявлено, что Койл был назначен главным тренером клуба MLS «Хьюстон Динамо». 25 мая 2016, в разгар сезона MLS 2016, было объявлено, что Койл покинул тренерский пост по обоюдному соглашению с «Хьюстон Динамо».

«Блэкберн Роверс»

Койл подписал контракт с клубом из Чемпионшипа «Блэкберн Роверс» 2 июня 2016 года и стал его главным тренером. Контракт рассчитан на два года.

Статистика тренерской карьеры

По состоянию на 25 мая 2016 года

Команда	Начало работы	Окончание работы	Результаты
			Матчи	Победы	Ничьи	Поражения	% побед
Фалкирк	31 января 2003	20 мая 2003	19	12	3	4	63,16
Сент-Джонстон	15 апреля 2005	22 ноября 2007	70	36	19	15	51,43
Бернли	22 ноября 2007	5 января 2010	116	49	29	38	42,24
Болтон Уондерерс	8 января 2010	9 октября 2012	126	42	24	60	33,33
Уиган Атлетик	14 июня 2013	2 декабря 2013	23	7	6	10	30,43
Хьюстон Динамо	8 декабря 2014	25 мая 2016	49	16	11	22	32,65
Всего			403	162	92	149	40,20

Карьера в сборной

Оуэн Койл один раз вызывался в сборную Ирландии и выступил в товарищеской встрече со сборной Нидерландов в Тилбурге, в апреле 1994 года. Матч закончился победой сборной Ирландии со счетом 1:0, на 83 минуте Койл заменил отличившегося в том матче голом Томми Койна.

Достижения

Игрока

• Победитель Первого дивизиона шотландской Футбольной лиги: 2002/03

Тренера

• Победитель плей-офф Чемпионшипа: 2008/09
• Тренер месяца английской Премьер-лиги: ноябрь 2010, март 2012

Интересные факты

• В 2000 году Койл принял участие в съёмках фильма «Цена победы», рассказывающем о небольшом шотландском клубе.

Ссылки

• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=1720 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/owen-coyle/profil/trainer/4121 Тренерская статистика на transfermarkt.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=11495 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Койл, Оуэн

«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.