Офицеров, Пётр Юрьевич

Пётр Юрьевич Офицеров
Пётр Офицеров на вынесении приговора по делу Кировлеса
Род деятельности:	бизнесмен
Дата рождения:	4 мая 1975(1975-05-04) (48 лет)
Место рождения:	Фрунзе
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Супруга:	Лидия Офицерова

Пётр Ю́рьевич Офице́ров — российский предприниматель. Автор популярной книги о работе с розничными сетями в России — «Поставщик: организация эффективной работы с сетевыми магазинами», ряда исследований по проблемам и специфики взаимодействия поставщиков с розничными сетями в России. Генеральный директор консалтинговой компании Real Work Management.

В 2013 году осуждён по резонансному делу «Кировлеса».

Биография

Пётр Офицеров родился 4 мая 1975 года во Фрунзе (ныне Бишкек), столице Киргизской ССР.

В 1986 году родители Петра вместе с ним и его младшим братом Дмитрием переехали на Чукотку, в город Билибино.

В 1991 году семья по программе переселения северян переезжает в село Милотичи Барятинского района Калужской области. В 90-е годы Пётр Офицеров открыл небольшой магазин в Милотичах.

После женитьбы переехал в Москву, работал в продаже недвижимости, в охране, торговым представителем, затем занялся собственным бизнесом. Был также директором по продажам.

В 1993 году поступил и 1998 году окончил Российский государственный аграрный заочный университет, зооинженерный факультет.

В 2003 году окончил юридический факультет Российского нового университета.

В 2004 году окончил Государственную академию профессиональной переподготовки в инвестиционной сфере.

В 1998 году вступил в партию «Яблоко», в 2001 году был членом бюро регионального совета.

Офицеров — ведущий консультант в области работы с торговыми сетями, выпустил несколько книг по этой теме.

Офицеров является генеральным директором консалтинговой компании «Real Work Management», специализирующейся на консультациях по организации продаж, среди клиентов которой — крупные и средние компании из разных отраслей, в том числе российские и международные сети: «Ашан», «Рикки-Тикки», «Хохланд-Russia», «Увелка», «Посуда-центр», «Альтернатива Фуд» и многие другие.

Офицеров — преподаватель Государственной академии специалистов инвестиционной сферы (ГАСИС, с августа 2012 года — Институт дополнительного профессионального образования ГАСИС НИУ ВШЭ) по курсам «Стратегический менеджмент» и «Теория организаций», автор одного из первых академических курсов «Управление продажами».

Член экспертного совета Федеральной антимонопольной службы по развитию конкуренции в сфере розничной торговли.

Опубликовал более 45 статей в деловой прессе в России и за рубежом по тематике взаимодействия с сетевыми магазинами.

Автор ряда исследований по проблемам и специфики взаимодействия поставщиков с розничными сетями в России.

В начале 2009 года Пётр Офицеров решил начать бизнес по торговле лесом в Кировской области и создал ООО «Вятская Лесная компания», где стал генеральным директором. Никита Белых, только что назначенный губернатором региона, приглашал в область предпринимателей, с тем чтобы они развивали бизнес и платили налоги в местные бюджеты. Был заключён договор с КОГУП «Кировлес», в рамках которого ВЛК заработала чуть больше 16 миллионов рублей, более 14-ти из них были уплачены «Кировлесу» за продукцию. Оставшаяся сумма пошла на зарплаты, налоги и аренду офиса. ВЛК осталась должна «Кировлесу» менее 3 миллионов рублей.

В июле 2009 года департамент госсобственности Кировской области, являющийся учредителем «Кировлеса», инициировал проверку деятельности предприятия. Для этого была нанята аудиторская компания «Вятка-Академаудит», которой было поручено провести анализ работы «Кировлеса» за 2008 год и первое полугодие 2009 года. Согласно аудиторскому отчёту, договор между «Кировлесом» и ВЛК был заранее убыточным для «Кировлеса». В итоге департамент госсобственности принял решение о расторжении договора между «Кировлесом» и ВЛК. Во время процесса по делу Кировлеса аудитор компании «Вятка-Академаудит» Татьяна Загоскина, вызванная в качестве свидетеля, сказала, что аудиторы по результатам проверки пришли к выводу, что сотрудничество с ВЛК приносит потери предприятию, поскольку если ранее «Кировлес» продавал продукцию по более высоким ценам, то, заключив договор с ВЛК, «Кировлес» стал продавать ту же самую продукцию на тех же самых условиях, но по меньшей цене. Она отметила, что это — потери для любого предприятия, поскольку любой посредник оттягивает на себя какую-то долю выручки, прибыли и т. д. Также она сказала, что аудиторская проверка проводилась пять-шесть дней. Навальный задал вопрос Загоскиной, как удалось провести за такой срок проверку предприятия с 4 тыс. 500 работников и 36 лесхозов. Та ответила, что в рамках аудита проводится не сплошная проверка всей документации предприятия, а выборочная.

Во второй половине 2009 года Офицеров передал управление фирмой своему младшему брату Дмитрию и вернулся в Москву заниматься своим основным бизнесом.

В 2012 году Офицеров открыл проект «Школа Поставщика Петра Офицерова» — комплексный дистанционный курс обучения технологиям работы розничными сетями.

Дело Кировлеса

5 июля 2013 года Пётр Офицеров выступил в суде с последним словом, в котором, в частности, утверждал, что ему предлагали «сдать» Навального. «Что я должен буду отвечать детям, если потом они будут спрашивать, почему? Невиновным не нужно снисхождение, на этой грустной ноте — спасибо.».

18 июля 2013 года судья Блинов огласил приговор: 4 года колонии общего режима и штраф в размере 500 тысяч рублей. После оглашения приговора судья изменил Офицерову и Навальному меру пресечения до момента вступления приговора в законную силу и они были взяты под стражу в зале суда и отправлены в СИЗО.

19 июля 2013 года мера пресечения до вступления приговора в законную силу изменена на подписку о невыезде .

Семья

Жена — Лидия Александровна Офицерова (1971 года рождения). Супруги имеют трех сыновей и двух дочерей.

Публикации

• Пётр Офицеров, Техники и приемы эффективных продаж, издательство «Речь», 2008, ISBN 5-9268-0657-7.
• П. Ю. Офицеров, Поставщик: организация эффективной работы с сетевыми магазинами — Российская практика, издательство «Эксмо», 2008, ISBN 978-5-699-28814-4.
• П. Ю. Офицеров, Продажи: теория и практика успеха (CD), издательство «ИДДК», ISBN 4-607-16236658-4.
• П. Ю. Офицеров, [foodmarkets.ru/books/topic/134 Поставщик — розничные сети (бестселлер)], второе издание, 2013, ISBN 978-5-9903065-1-6.
• [www.real-management.ru/public/index.php?SHOWALL_1=1 Список публикаций Петра Офицерова]

Ссылки

• [facebook.com/petr.ofitserov Официальная страница Офицеров, Пётр Юрьевич] в социальной сети Facebook
• [real-management.ru/about/resume/ Офицеров Петр Юрьевич на сайте консалтинговой компании «Real Work Management»]
• [lenta.ru/articles/2013/07/11/oficerov/ «Идёт война, а я, так вышло, на ней оказался». Интервью с фигурантом дела «Кировлеса» Петром Офицеровым, «Lenta.ru», 11.07.2013.]
• [tvrain.ru/articles/petr_ofitserov_esli_by_ja_sdal_navalnogo_moe_zakljuchenie_dlilos_by_vsju_zhizn-341170/ Петр Офицеров: если бы я сдал Навального, мое заключение длилось бы всю жизнь // Телеканал «Дождь», программа «Говорите с Юлией Таратутой», 15 апреля 2013.]
• [www.novayagazeta.ru/politics/58112.html Петр Офицеров: Раньше было страшно… А теперь я знаю, что меня посадят. Значит, и бояться нечего, «Новая газета», 15.05.2013.]
• [izvestia.ru/news/548365 Обвиняемый по скандальному делу бизнесмен считает, что стал инструментом для осуждения оппозиционера и сожалеет, что связался с «Кировлесом», «Известия», 15.04.2013.]
• [www.kommersant.ru/doc/2234339 Сергей Мельников. Гражданин Офицеров, «Огонёк», 22.07.2013.]
• [www.oficerov.com Школа Поставщика Петра Офицерова.]
• Записал Андрей Бабицкий. [esquire.ru/petr-ofitserov Грусть-доска] Предприниматель Петр Офицеров, который был осужден вместе с Алексеем Навальным по делу «Кировлеса», рассказывает о том, что такое подконтрольный холодильник, и о том, почему не стоит сотрудничать со следователями. (рус.). Esquire (24 июля 2013). Проверено 20 декабря 2015.

Отрывок, характеризующий Офицеров, Пётр Юрьевич

И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.