Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1986/1987

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1986/1987 представляет собой сумму рейтинговых очков, набранных снукеристами за предыдущие несколько сезонов и является определяющим в распределении сеяных мест на все рейтинговые турниры данного сезона. Ниже представлен так называемый «Топ-32» — список лучших игроков по итогам нескольких предыдущих сезонов.



Топ-32

Рейтинг Имя Гражданство
1 Стив Дэвис
2 Клифф Торбурн
3 Деннис Тейлор
4 Тони Ноулз
5 Джимми Уайт
6 Алекс Хиггинс
7 Вилли Торн
8 Джо Джонсон
9 Кирк Стивенс
10 Терри Гриффитс
11 Тони Мео
12 Сильвиньо Франсиско
13 Нил Фудс
14 Дуг Маунтджой
15 Рэй Риардон
16 Рекс Уильямс
17 Джон Пэррот
18 Джон Кэмпбелл
19 Джон Вирго
20 Юджин Хьюз
21 Дэвид Тейлор
22 Мёрдо Маклауд
23 Клифф Уилсон
24 Билл Вербенюк
25 Эдди Чарльтон
26 Питер Франсиско
27 Майк Халлетт
28 Дэйв Мартин
29 Дин Рейнолдс
30 Бэрри Уэст
31 Стив Лонгуорт
32 Джим Вич

Напишите отзыв о статье "Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1986/1987"

Ссылки

  • [www.cajt.pwp.blueyonder.co.uk/Rankings.html Рейтинг в Архиве снукера Криса Тернера]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1986/1987

– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.