Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1998/1999

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1998/1999 представляет собой сумму рейтинговых очков, набранных снукеристами за предыдущие два сезона (1996/97 и 1997/98) и является определяющим в распределении сеяных мест на все рейтинговые турниры данного сезона. Ниже представлен так называемый «Топ-32» — список лучших игроков по итогам двух сезонов.



Топ-32

Рейтинг Имя Гражданство Очки
1 Джон Хиггинс 47 422
2 Стивен Хендри[1] 47 247
3 Ронни О'Салливан 39 407
4 Кен Доэрти 36 167
5 Марк Уильямс 32 755
6 Джон Пэррот 31 757
7 Питер Эбдон 25 426
8 Алан Макманус 24 394
9 Стивен Ли 24 264
10 Тони Драго 23 809
11 Энтони Хэмилтон 22 524
12 Ален Робиду 22 387
13 Найджел Бонд 22 256
14 Стив Дэвис 22 252
15 Джеймс Уоттана 21 542
16 Марк Кинг 21 470
17 Гэри Уилкинсон 19 084
18 Джимми Уайт 18 995
19 Дэйв Харольд 18 410
20 Фергал О'Брайен 18 152
21 Энди Хикс 17 808
22 Даррен Морган 17 804
23 Доминик Дэйл 17 622
24 Пол Хантер 17 155
25 Крис Смолл 17 026
26 Мэттью Стивенс 16 935
27 Брайан Морган 16 227
28 Мартин Кларк 16 134
29 Терри Мёрфи 16 047
30 Грэм Дотт 15 589
31 Джейми Бёрнетт 15 542
32 Билли Снэддон 15 042

Напишите отзыв о статье "Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1998/1999"

Примечания

  1. Впервые с 1990 года Стивен Хендри потерял первое место в рейтинге

Ссылки

  • [www.snooker.org/Rnk/9899/rk_9899.shtml Официальный рейтинг снукеристов на Snooker.org]  (англ.)
  • [www.cajt.pwp.blueyonder.co.uk/Rankings.html Рейтинг в Архиве снукера Криса Тернера]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Официальный рейтинг снукеристов на сезон 1998/1999

Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.