Охеда, Алонсо

Алонсо Охеда Олаэчеа (исп. Alonso Ojeda Olaechea, подпольный псевдоним — Карлос Самора, 11 августа 1918, Баринас — 8 апреля 2006, Каракас) — один из видных деятелей венесуэльского рабочего и коммунистического движения, генеральный секретарь Коммунистической партии Венесуэлы (1985—1990).

Биография

Родился на северо-западе Венесуэлы в городе Баринас. В юности активно участвовал в создании первых рабочих организаций в Баркисимето (столица штата Лара), выступал против диктаторского режима Х. В. Гомеса.

Член Компартии Венесуэлы (КПВ) с 1937, в 1943 был избран в ЦК, а в 1948 — в Политбюро ЦК КПВ. После запрещения Коммунистической партии и ареста Х. Фариа, в середине 60-х годов, исполнял обязанности генерального секретаря КПВ, руководил осуществлением побега из тюрьмы Сан-Карлос трех лидеров Компартии (февраль 1967), после чего был объявлен в Венесуэле нежелательным элементом. В 1967—1968 находился в СССР. В 1968 был избран депутатом венесуэльского парламента от партии «Союз движения вперед», легальной организации КПВ (запрет с деятельности КПВ был снят в 1969). На VII съезде Компартии (октябрь 1985) Охеда был избран генеральным секретарем ЦК КПВ и занимал эту должность до 1990.

Скончался в Каракасе 8 апреля 2006.

А. Охеда — автор документально-биографической книги «Два имени — одна жизнь, полная страстей и деяний» (Dos nombres: una vida de acción y pasión) (Венесуэла, 1999).

Отрывок, характеризующий Охеда, Алонсо

И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.