Охлобыстин, Иван Иванович

Иван Охлобыстин
Иван Охлобыстин на премьере мультфильма «Снежная Королева» 23 декабря 2012 года.
Имя при рождении:	Иван Иванович Охлобыстин
Место рождения:	Поленово, Заокский район, Тульская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР→ Россия Россия
Профессия:	актёр, кинорежиссёр, сценарист, драматург, журналист, писатель, телеведущий, радиоведущий, политик, священник Русской православной церкви
Карьера:	1983 — наст. время

	Запись голоса И. И. Охлобыстина
	Из интервью «Эхо Москвы» 2 декабря 2012
Помощь по воспроизведению

Иван Ива́нович Охлобы́стин (род. 22 июля 1966, дом отдыха «Поленово», Тульская область) — советский и российский актёр кино и телевидения, кинорежиссёр, сценарист, драматург, журналист и писатель. Священник Русской православной церкви, временно отстранённый от служения по собственному желанию. Креативный директор компании «Baon».

Ранние годы

Иван Иванович Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в доме отдыха «Поленово» (Заокский район Тульской области), где его отец, которому в то время было 62 года, работал главным врачом. Матери Ивана тогда было 19 лет, и она была студенткой; позднее — инженер-экономист.

Отец — Иван Иванович Охлобыстин, военный врач, участник Великой Отечественной войны. Мать — Альбина Ивановна Ставицкая (по первому мужу Охлобыстина) (дев. Беляева), инженер-экономист, мать вышла замуж второй раз за Анатолия Ставицкого, у Ивана был брат Станислав Ставицкий, есть племянник Иван

Некоторое время семья жила под Малоярославцем, затем переехала в Москву.

«Мой папа жил в постоянных разъездах и за всё время лишь однажды принял участие в моём воспитании. Мама — а она всё выражает бурно, сицилийская женщина такая — долго вдалбливала ему в мозг, что у меня плохие оценки по русскому языку. В итоге папа предпринял решительный поступок — он принёс учебник русского языка, по которому я получил двойку, соевый соус и заставил меня сожрать всё это дело. И я, ещё отрок, в четвёртом классе, целый день ел и плакал». Такого от отца Ваня не ожидал. С тех пор оценки по русскому языку у него были замечательные.

После окончания школы поступил во ВГИК на режиссёрский факультет. Учился на одном курсе со многими будущими деятелями российского кинематографа: Тиграном Кеосаяном, Бахтияром Худойназаровым, Фёдором Бондарчуком, Александром Башировым, Рашидом Нугмановым и другими. На параллельном курсе (на сценарном факультете) в то же время учились Рената Литвинова, Роман Качанов и другие. Впоследствии со многими из них Иван продолжил начатые ещё в институте дружбу и сотрудничество.

Не доучившись, был призван в армию. После службы в ракетных войсках в Ростове-на-Дону восстановился в институте. Там он полностью погрузился в общественную работу и был избран секретарём Союза кинематографистов СССР. В 1992 году закончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская Игоря Таланкина).

Успех в 1990-е годы

Началом карьеры Охлобыстина стала вышедшая на экраны в 1991 году картина «Нога» режиссёра Никиты Тягунова — он получил приз за лучшую роль на фестивале «Молодость-1991» (снимался из-за суеверных мотивов под псевдонимом Иван Чужой). Первый же написанный Иваном Охлобыстиным сценарий — к фильму «Урод» режиссёра Романа Качанова — номинировался на престижную премию «Зелёное яблоко, золотой листок». Первая полнометражная режиссёрская работа Охлобыстина — «Арбитр» с саундтреком групп «Пикник» и «Оберманекен» — получила награду «Кинотавр» в категории «Фильмы для избранных». В 1997 году Охлобыстин в эпизодической роли бандита снялся в фильме «Мама, не горюй».

Одновременно с этим Охлобыстин принимал участие в театральных постановках. 16 февраля 1996 года во МХАТе состоялась премьера спектакля по его пьесе «Злодейка, или Крик дельфина» в постановке Михаила Ефремова. В том же МХАТе был поставлен и второй спектакль Охлобыстина — «Максимилиан-столпник», в 1999 году режиссёр Роман Качанов экранизировал эту пьесу о новоявленном прорицателе и выпустил под названием «Максимилиан». В конце 1990-х делал репортажи для журнала «Столица», но вскоре покинул издание, поскольку, по его словам, оно превратилось в «бордель», после этого работал в штате еженедельника «Вести».

Работа в кино продолжилась в 2000 году культовым фильмом «ДМБ», сценарий к которому Охлобыстин написал в соавторстве с режиссёром фильма Качановым; в сюжете фильма в определённой степени воплотились собственные воспоминания Охлобыстина о службе в армии. В 2001 году по его сценарию тем же режиссёром была снята ещё одна комедия — «Даун Хаус».

Кроме того, он выступил автором сценария в философской драме «Мусорщик» режиссёра Георгия Шенгелия.

Уход из кинематографа

О приверженности Охлобыстина к православию общественности стало известно ещё в 1997 году, когда он начал вести религиозную телепередачу «Канон». В начале 2001 года, после выхода «Даун Хауса» с его участием, выяснилось, что Охлобыстин рукоположен в священники архиепископом Ташкентским и Среднеазиатским Владимиром (Икимом) в Ташкентской епархии. Жена не смогла перенести ташкентскую жару, и после семи месяцев служения в конце года семья возвратилась обратно в Москву, где прошла презентация короткометражного фильма о князе Данииле. Тогда же президент Владимир Путин подарил Ивану именные золотые часы «За заслуги перед Отечеством», хотя тот так и не понял, за что именно — то ли за серию телефильмов «Жития святых», то ли за репортажи из воюющей Сербии, сделанные для программы «Канон».

Иван на время оставил свою профессию и работал только в роли сценариста. В 2005 году опубликована его книга «XIV принцип», написанная в жанре фантастики.

Настоящее время

До 2005 года отец Иоанн служил в храме святителя Николая в Заяицком, расположенном на Раушской набережной Москвы-реки. После — в храме Софии Премудрости Божией на Софийской набережной. Вёл передачу «Стая» на радиостанции «Русская служба новостей», а также колонку в мультимедийном сообществе «Сноб».

Позже Иван Охлобыстин снова активно занялся кинематографической деятельностью. В фильме «Заговор» режиссёра Станислава Либина исполнил роль Григория Распутина. В 2008 году по его сценарию известный рок-музыкант Гарик Сукачёв снял ностальгический драматичный фильм «Дом Солнца». В 2009 году вышли сразу несколько фильмов с его участием: наиболее известны боевик «Пуля-дура» и историческая драма «Царь», где он сыграл царского шута Вассиана. С 2010 года по настоящее время снимается в комедийном телесериале «Интерны», исполняя в нём главную роль. Сам Охлобыстин объяснил своё возвращение в кино тем, что в семье не хватает денег.

26 ноября 2009 года в новостных лентах появилось сообщение о том, что Охлобыстин попросил Патриарха Московского и всея Руси Кирилла освободить его от служения из-за «внутренних противоречий». 8 февраля 2010 года Патриарх исполнил просьбу, отстранив его от священнослужения, запретил ношение священнических одежд и иерейского креста. Патриарх отметил, что если священник Иоанн Охлобыстин сделает «окончательный и однозначный выбор в пользу пастырского служения», то его временное запрещение в служении может быть снято. 29 ноября в интервью газете «Московский комсомолец» Охлобыстин заявил, что в течение ближайших двух лет намерен вновь вернуться к служению в церкви.

С декабря 2010 года ведёт на «Фейсбуке» блог от имени своего персонажа доктора Быкова из телесериала «Интерны», где перемежает факты собственной биографии с событиями жизни вымышленного героя. До начала января 2014 года состоял на должности креативного директора компании «Евросеть».

С 15 января 2014 года по настоящее время — креативный директор производителя и поставщика одежды Baon.

Взгляды и политическая карьера

По политическим убеждениям является монархистом: «Я уверен, что на нашу азиатчину больше ничего не действует. Если нет личностного фактора, всё прекращает работать». Баллотировался в депутаты Государственной думы России от экологической партии зелёных «Кедр». Позже назвал своё участие в избирательной кампании ошибкой.

5 сентября 2011 года на пресс-конференции в «Интерфаксе» заявил о готовности выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента России в 2012 году. 10 сентября в рамках подготовки к президентским выборам озвучил «Доктрину 77». 18 сентября 2011 года отказался от выдвижения. В середине сентября появилась информация, что он может возглавить партию «Правое дело».

18 апреля 2012 года объявил о создании партии «Коалиция небо», официальное представление которой состоялось 25 апреля.

14 августа 2012 года возглавил Высший совет партии «Правое дело». 21 августа в Интерфаксе состоялась пресс-конференция руководства партии, на котором Охлобыстин был представлен как председатель Высшего совета. Некоторые наблюдатели восприняли его как возможного руководителя партии. 5 октября того же года из-за постановления Священного Синода, запрещающего священникам состоять в политических партиях, покинул партию, но остался её духовным наставником (консультантом).

Неоднократно выступал с заявлениями гомофобного характера. В частности, Охлобыстин называл толерантное отношение к гомосексуальности «голубым фашизмом», призывая лишать представителей секс-меньшинств избирательного права и сказал, что их бы «живьём в печку запихал». Однополые браки актёр сравнивал с «женитьбой на морской свинке» и некрофилией. В тексте «Доктрины 77» он озвучивал тезис «Мужчина не может жениться на мужчине». Охлобыстин связывал свой уход из журнала «Сноб» с «навязыванием проповедования гомосексуализма и лесбийской любви» со стороны редактора Маши Гессен.П

25 марта 2013 года обратился к Президенту России В.В. Путину с просьбой освободить Александру Лоткову, осужденную 20 марта 2013 года за стрельбу в метро.

7 января 2014 года написал открытое письмо Президенту России В. В. Путину с просьбой вернуть в Уголовный кодекс Российской Федерации отменённую в 1993 году статью за мужеложство, мотивируя это тем, что принятые законы о запрете пропаганды гомосексуализма, по его мнению, «недостаточно эффективны». В марте 2014 года Тушинский суд Москвы отказал в удовлетворении иска ЛГБТ-активиста Николая Баева к Ивану Охлобыстину. В исковых требованиях Баев просил взыскать с Охлобыстина компенсацию морального вреда и принести публичные извинения за его предложения вернуть в Уголовный кодекс наказание за мужеложство, высказанные Охлобыстиным в декабре 2013 года в Новосибирске.

Активный сторонник легализации нарезного короткоствольного огнестрельного оружия (пистолетов и револьверов) в России. Является почётным членом Всероссийской общественной организации «Право на оружие», отстаивающей интересы владельцев гражданского оружия.

В августе 2014 года включён Украиной в санкционный список за позицию по войне на Востоке Украины и присоединению Крыма к России. 26 октября 2014 года Служба безопасности Украины заявила о внесении Охлобыстина в список из нескольких сотен деятелей российской культуры, которым запрещён въезд на Украину из-за их политической позиции.

30 ноября 2014 года Охлобыстин привёз в Донецк и показал жителям самопровозглашённой Донецкой Народной Республики (ДНР) свой новый фильм «Иерей-Сан», публично выразил свою поддержку ДНР и её лидерам. 9 декабря комиссия по вопросам распространения и демонстрации фильмов при Госкино Украины запретила показывать на Украине 71 кинофильм и телесериал с участием Охлобыстина.

25 октября 2014 было объявлено о внесении Охлобыстина в «чёрный список» лиц, которым запрещён въезд в Латвию. Министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич объяснил решение высказываниями Охлобыстина, разжигающими этническую вражду. По словам министра, на включение Охлобыстина в список повлияли слова о том, что геев нужно сжигать. Внесён также в список лиц, которым запрещён въезд в Эстонию.

7 декабря 2014 года на пресс-конференции в «Комсомольской правде» выступил с заявлением о необходимости создания идеологической программы, направленной на воспитание патриотизма у детей и молодёжи.^{[нет в источнике 3357 дней]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В августе 2015 года СБУ внесла Охлобыстина в список деятелей культуры, действия которых создают угрозу национальной безопасности Украины.

Личная жизнь

• Женат с 1995 года на актрисе Оксане Охлобыстиной (до замужества — Арбузова).
  • два сына: Василий (5 марта 2001 г.) и Савва (22 марта 2006 г.).
  • четыре дочери: Анфиса (8 августа 1996 г.), Евдокия (2 ноября 1997 г.), Варвара (9 марта 1999 г.) и Иоанна (17 августа 2002 г.); Евдокия планирует стать медиком, как её дед.

Является крёстным отцом актёра Артура Смольянинова.

Дома у Охлобыстина есть мини-коллекция ружей. Состоит в Союзе охотников и рыболовов России, увлекается ювелирным делом, также имеет разряд по шахматам. Состоит в Международной ассоциации айкидо кёку рэммэй. В период с 2005 по 2008 год увлекался прикладным каратэ, занимался Кёкусин Будокай и ножевым боем.

Телевидение

В конце 1990-х — начале 2000-х годов Иван Охлобыстин вёл религиозную телепередачу «Канон» на телеканале «ТВ-6». С 21 января по 25 июня 2012 года вёл программу «Первый класс» на «Первом канале».

Фильмография

В некоторых фильмах в титрах указан как Леопольд Роскошный или Иван Чужой, или Иван Лесничий.

Актёр

Год		Название	Роль
1983	ф	Обещаю быть!	Миша Стрекозин
1989	кор	Разрушитель волн	милиционер
1990	ф	Короткая игра	продавец в магазине одежды
1991	ф	Нога	Валера Мартынов (под псевдонимом Иван Чужой)
1991	ф	Арбитр	Андрей
1992	ф	Над тёмной водой	сын Льва (под псевдонимом Иван Чужой)
1994	ф	Хоровод	Гена Иванов
1995	ф	Мания Жизели	Серж Лифарь (под псевдонимом Леопольд Роскошный)
1995	ф	Приют комедиантов	Иван
1996	ф	Мужчина для молодой женщины	режиссёр
1997	ф	Старые песни о главном 2 (ТВ)	образ Юрия Деточкина
1997	ф	Кризис среднего возраста	криминальный босс, морячок
1997	ф	Три истории	доктор
1997	ф	Мама, не горюй	племянник Макар
1998	ф	Кто, если не мы	патологоанатом
1999	ф	«8 ½ $»	режиссёр Гера Кремов
1999	ф	Максимилиан	профессор
2000	ф	ДМБ	особист-контрразведчик
2000	ф	Вместо меня	водила с острова
2001	ф	Даун Хаус	Парфён Рогожин
2001	ф	Чёрная комната	таксист
2007	ф	Заговор	Григорий Распутин
2009	с	Пуля-дура (части 2 и 3)	Стас (Дзен) Уточкин
2009	с	Шальной ангел	Кеша, помощник Муромцевой
2009	с	Питерские каникулы	Иван Гнедушев
2009	ф	Фига.Ro	Семён
2009	ф	Зона турбулентности	водитель
2009	ф	Царь	царский шут Вассиан
2010	ф	Москва, я люблю тебя!	отец Иоанн, доктор богословия
2010	ф	Ирония любви	орнитолог Котелевский
2010	ф	Дом Солнца	лектор
2010—2016	с	Интерны	заведующий терапевтическим отделением Андрей Евгеньевич Быков
2010	с	Реальные кабаны	гонщик Максим
2010	с	Глухарь	Максим (эпизод в Новогодней серии)
2011	ф	Поцелуй сквозь стену	бродяга-волшебник
2011	ф	Служебный роман. Наше время	Григорий Трусов
2011	ф	Generation П	Малюта
2011	ф	Криминальные обстоятельства	мент Толик
2011	ф	Суперменеджер, или Мотыга судьбы	Генрих Робертович Штерн
2011	ф	Мой парень — ангел	водитель с мигалкой
2012	ф	Чапаев Чапаев	Чапаев
2012	с	Метод Фрейда	Роман Фрейдин (Фрейд)
2012	ф	Соловей-Разбойник	Севостьян Григорьевич Соловьёв (Соловей)
2012	с	Грач	Самсонов (доктор)
2014	ф	Иерей-Сан	Андрей Нелюбин
2014	ф	Гена Бетон	заместитель директора фирмы
2015	ф	Бармен	Бармен
2016	ф	Птица	Олег

Сценарист

• 1991 — Арбитр
• 1993 — Урод
• 1997 — Мытарь
• 1997 — Кризис среднего возраста
• 1999 — Дух
• 1999 — Максимилиан
• 2000 — ДМБ (фильм)
• 2001 — ДМБ-002
• 2001 — ДМБ-003
• 2001 — ДМБ-004
• 2001 — ДМБ: снова в бою
• 2001 — Даун Хаус
• 2001 — Мусорщик
• 2001 — Праздник
• 2002 — Начало пути
• 2007 — Параграф 78
• 2008 — Антикиллер Д. К: Любовь без памяти
• 2008 — Дом Солнца
• 2010 — Москва, я люблю тебя!
• 2010 — Партизаны
• 2012 — Соловей-Разбойник
• 2012 — Метод Фрейда
• 2014 — Иерей-сан
• 2015— Бармен

Режиссёр

Полнометражные фильмы

• 1992 — Арбитр

Короткометражные фильмы

• 1988 — Чушь. Рассказ ни о чём (короткометражный)
• 1989 — Разрушитель волн (короткометражный) — курсовая работа во ВГИКе.

Озвучивание

• 2010 — Тростниковые жабы
• 2011 — Ранго — гремучка Джейк
• 2011 — Иван Царевич и Серый Волк — Царь
• 2012 — Снежная Королева — тролль Орм
• 2012 — Ледниковый период 4: Континентальный дрейф — капитан Гатт
• 2013 — Иван Царевич и Серый Волк 2 — Царь
• 2014 — Снежная королева 2: Перезаморозка — тролль Орм
• 2016 — Иван Царевич и Серый Волк 3 — Царь

Награды

За свою кинематографическую деятельность Иван Охлобыстин имеет 17 наград за лучшую режиссуру, 9 наград за лучшую актёрскую роль и 21 награду за лучший сценарий.

из них:

• Лауреат Приза «Серебряный Орёл» за лучшую режиссуру на МКФ в Чикаго (1989, за фильм «Разрушитель волн»)
• Лауреат Приза зрительских симпатий на МКФ фильмов для молодежи в Потсдаме (1989, за фильм «Разрушитель волн»)
• Дипломант Кинофестиваля «Молодость-1991» (1991, за роль в фильме «Нога»)
• Лауреат Приза за лучшую актерскую работу в конкурсе «Фильмы для избранных» на Кинофестивале «Кинотавр» (1992, за роль в фильме «Нога»)
• Лауреат Приза за лучшую режиссёрскую работу в конкурсе «Фильмы для избранных» на Кинофестивале «Кинотавр» (1992, за фильм «Арбитр»)
• Лауреат Приза за лучшую режиссуру на КФ «Вторая премьера» в Москве (1992, за фильм «Арбитр»)
• Лауреат Приза за лучшую режиссуру на МКФ в Кемпере (1993, за фильм «Разрушитель волн»)
• Лауреат Премии «Золотой Овен» За лучший сценарий (2000, за фильм «ДМБ»)
• Награждён именными золотыми часами № 239 «За заслуги перед Отечеством» (2001)
• Награждён премией «Телезвезда» в номинации «Актёр года» (2010) (Украина)
• Награждён премией «Телезвезда» в номинации «Любимый актёр» (2012) (Украина)
• Награждён гуманитарным знаком "Доброволец Донбасса" (2016)

Книги

1. 2005 — XIV принцип ISBN 5-9900384-3-7 ISBN 978-5-9900384-3-1
2. 2008 — ДМБ и другие киносценарии ISBN 978-5-367-00700-8

Интересные факты

• Ивану Охлобыстину посвящена песня Cемёна Слепакова «Отец Онуфрий».

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Охлобыстин, Иван Иванович
• Охлобыстин, Иван — статья в Лентапедии. 2012 год.

Отрывок, характеризующий Охлобыстин, Иван Иванович

– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.