О Се Хун
| О Се Хун кор. 오세훈 吳世勳 англ. Oh Se-hoon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1 июля 2006 — 26 августа 2011 | ||
| Предшественник: | Ли Мён Бак | |
| ||
| 30 мая 2000 — 29 мая 2004 | ||
| Рождение: | 4 января 1961 (63 года) Республика Корея Сондонгу, Сеул
| |
| Партия: | Сэнури | |
| Образование: | Университет Корё | |
| Профессия: | юрист | |
| Деятельность: | политика | |
О Се Хун (кор. 오세훈 吳世勳 — англ. Oh Se-hoon, родился 4 января 1961 года в Сондонгу, Сеул, Республика Корея) — корейский политик и государственный деятель.
Содержание
Биография
О Се Хун родился 4 января 1961 года в сеульском районе Сондонгу. Окончил среднюю школу Тэиль, затем поступил в Университет иностранных языков Хангук. В 1983 году окончил юридическую школу Корейского университета (англ. Korea University Law School), получив степень бакалавр права, и в 1984 году принят в Корейскую ассоциацию адвокатов. В 1990 году в том же Корейской университете получил степень магистра коммерческого права. В 1999 году становится доктором юридических наук (Гражданский кодекс).
С сентября 1997 года и по февраль 1998 приглашённый профессор гражданского процессуального права в юридическом колледже женского университета Сунмён (англ. Sookmyung Women’s University). С января по декабрь 1998 года приглашённый научный сотрудник юридического факультета Йельского университета. С марта 1999 по февраль 2000 года бесплатный советник по правовым вопросам Христианского социального благотворительного центра Тхэхва (Приют для избитых женщин). С февраля 2000 по май 2004 года директор по правовым вопросам и постоянный член исполкома Корейской федерации экологического движения.
30 мая 2000 года был избран в округе Каннамгу членом 16-й Национальной ассамблеи Южной Кореи от партии «Великая страна», получив 64 516 голосов (59,4 %) и обойдя шестерых соперников. В Ассамблее был членом Комитета защиты окружающей среды и по труду (июнь 2000 — февраль 2002), Специального комитета по бюджету и счетам (июнь 2001 — июнь 2002), Национального Комитета по вопросам политики (февраль — июнь 2002), также занимал пост ответственного секретаря Специального комитета по политической реформе (январь — март 2004). Прославился как лидер движения по пересмотру так называемых «Законов О Сехуна» — Закона о политических партиях (англ. Political Parties Act), Закона о Государственном избирательном бюро (англ. Public Office Election Act) и Закона о политических фондах (англ. Political Fund Act), что должно было привести к серьёзной реформе политической системы Южной Кореи. За время депутатства 4 раза признавался один из самых лучших депутатов законодательного собрания. С июля 2003 по январь 2004 года Ох Су Хен был членом Постоянного комитета Партии «Великая страна».
1 июля 2006 года О Сехун победил на выборах мэра Сеула как кандидат партии «Великая страна», получив 2 409 760 голосов избирателей (61,1 %) и обойдя семерых соперников. 3 июня 2010 года был переизбран на второй четырёхлетний срок, получив 2 086 127 голосов избирателй (47,43 %) и обойдя четырёх соперников. Мэр О Сехун был самым молодым мэром в истории города, 34-м по счёту мэром Сеула, четвёртым мэром избранным всенародным голосованием и первым мэром Сеула, избранным на два срока подряд.
Деятельность на посту мэра
Будучи мэром помимо прочего прославился своим «Водным проектом». Решив снизить зависимость горожан от привозной бутилированной воды О добился принятия новых правил регламентирующих водоснабжение и реконструировал городской водопровод. После этого мэр личным примером убедил многих жителей столицы начать употреблять водопроводную воду.
О Сехун много внимания уделил улучшению городского дизайна. Для этого в Сеуле были установлены новые автобусные остановки (спроектированы компанией HyundaiCard) и уличные указатели (разработаны бюро Woofer), заново отделаны фасады старых жилых и промышленных зданий, перестроен Международный аэропорт Инчхон (в 2009 году впервые в своей истории занял первое место в рейтинге аэропортов Skytrax). Также были созданы новые, технологичные станции метро, проложены по всему велодорожки, городские автобусы переведены на природный газ. Результаты не заставили долго ждать. В 2010 году газета The New York Times включила Сеул в список городов, которые стоит посетить, поставив его на почётное третье место.[1]
Весной 2010 года О Се Хун объявил о начале кампания Seoul Human Town (кор. 서울휴먼타운), с целью перестроить значительную часть города.[2] Старые дома и даже целые районы должны быть реконструированы. Главные задачи кампании избавить город от ветхих зданий, решить проблемы узких улиц и многоэтажности, увеличить количество зелёных насаждений. Для этого было решено расширить узкие улицы в старых районах за счёт сноса домов первой линии. Оставшиеся дома будут реконструированы. Благодаря этому в районах появится дополнительное место для зелени и тротуаров. Также запланировано убрать под землю электрические провода, а в пригороде Сеула будут созданы новые районы.
В 2011 году О предложил обеспечивать бесплатными обедами только учеников младших классов из бедных семей. Его оппоненты из Демократической партии, наоборот, предлагали бесплатно кормить всех учеников младших классов, а в будущем и средних классов. 24 августа на референдум пришло лишь четверть избирателей вместо необходимых трети. После провала голосования О 26 августа ушёл в отставку.
Женат, 2 дочери. Хобби: горный велосипед (маунтинбайк).
Критика
Wikileaks
Согласно документам размещённым на Wikileaks в 2006 году О Се Хун обсуждал с Александром Вершбоу идею слияния Партии «Ханнара» и Демократической партии, утверждая. что это пойдёт на пользу первой.[4][5]
Книги О Се Хуна
- «Когда адвокат хочет плакать» (англ. 가끔 은 변호사 도 울고 싶다 — англ. When a Lawyer Wants to Cry), Myeongjin Publishing, октябрь 1995 года. ISBN 89-7677-030-7
- англ. Failure Offers Seeds of Hope (англ. 우리 는 실패 에서 희망 을 본다), Kang Won-taek, Kim Ho-ghi, Oh Se-hoon, and Lee Young-jo, Hwanggeumgaji Publishing, август 2005 г. ISBN 8-982-73930-9
Напишите отзыв о статье "О Се Хун"
Ссылки
- [english.seoul.go.kr/gtk/cg/major.php?pidx=2 О мэре] (официальный сайт мэрии Сеула) (англ.)
- Aidan Foster-Carter [www.atimes.com/atimes/Korea/MJ12Dg01.html «Oh no. Oh dear. An honest man bows out»]. Asia Times Online. 12.10.2011 (англ.)
- PRESSian Corp. [www.pressian.com/article/article.asp?article_num=60100401191515 이명박+오세훈은? «소비에트식 콘크리트 아파트!»], редакционная статья с критикой городской и экологической политики О Се Хуна и Ли Мён Бака (кор.)
- [www.rg.ru/2011/02/24/mer-site.html Мэр Москвы знакомится с транспортной инфраструктурой столицы Южной Кореи]
Примечания
- ↑ NYTimes.com: [www.nytimes.com/2010/01/10/travel/10places.html?_r=1 «The 31 Places to Go in 2010»] 07.01.2010. (англ.)
- ↑ [seoulvillage.blogspot.com/2010/04/oh-se-hoon-launches-seoul-human-town.html OH Se-hoon launches the «Seoul Human Town» concept] (англ.)
- ↑ Ahn (안), Hong-seok (홍석) (2011-09-13). [www.yonhapnews.co.kr/bulletin/2011/09/09/0200000000AKR20110909202400004.HTML «서울시 빚 5년새 3배 증가…1인당 37만원»] Yonhap News (кор.)
- ↑ [www.wikileaks-kr.org/dokuwiki/06seoul3370 «Seoul mayor Oh Se-hoon`s vision: a new Seoul (06seoul3370)»] «Continuing on the discussion of domestic politics, the Mayor said that while a merger between the GNP and the Democratic Party (DP) would be beneficial to the GNP, it would be difficult and not happen soon.» Wikileaks (англ.) (кор.).
- ↑ Park (박), Jong-chan (종찬) (2011-09-21). [www.hani.co.kr/arti/international/international_general/497228.html «오세훈 위키리크스 첫 등장 „민주당과 통합이 한나라당 도움“»]. The Hankyeoreh. (кор.)
Отрывок, характеризующий О Се Хун
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
