Очаповский, Станислав Владимирович

Станислав Владимирович Очаповский
Станіслаў Уладзіміравіч Ачапоўскі
Дата рождения:	9 февраля 1878(1878-02-09)
Место рождения:	село Ёдчицы, Слуцкий уезд, Минская губерния, Российская империя
Дата смерти:	17 апреля 1945(1945-04-17) (67 лет)
Место смерти:	Краснодар, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя, РСФСР, СССР
Научная сфера:	Офтальмология
Место работы:	Кубанский медицинский институт
Награды и премии:

Станислав Владимирович Очаповский (1 февраля 1878 года, село Ёдчицы Слуцкого уезда Минской губернии — 17 апреля 1945 года, Краснодар) — видный советский и российский офтальмолог, доктор медицинских наук, заслуженный деятель на­уки РСФСР .

Биография

Родился 1 или 9 февраля 1878 года в селе Ёдчицы, Слуцкого уезда, Минской губернии, ныне деревня Ёдчицы Клецкого района Минской области, став 9 ребёнком в семье.

В 1896 году окончил Слуцкую гимназию с золотой медалью. Затем поступил в Военно-медицинскую академию в Петербурге, которую успешно окончил в 1901 году со степнью «лекаря с отличием». В числе его учителей были: психоневролог В.М.Бехтерев, офтальмолог Л.Г.Беллярминов, физиолог И.П.Павлов.

15 мая 1904 года защитил работу «Флегмона орбиты», став доктором наук. Отказавшись от предложенной ему заграничной командировки, Станислав Владимирович отправляется отслуживать стипендию в Тифлис, но вскоре переводится в Батум и, наконец, обосновывается в Пятигорске, где возглавляет глазную лечебницу Красного Креста. Кроме медицинской практики, занимался наукой, писал статьи в журналах «Вестник офтальмологии» и «Русский врач».

В декабре 1909 года был приглашён Кубанским казачьим войском в войсковую (ныне краевую) больницу заведовать глазным отделением. Лично оборудовал глазной кабинет и открыл бесплатный амбулаторный прием больных. Также Станислав Владимирович преподавал в Екатеринодарской фельдшерской школе, затем возглавил кафедру глазных болезней медицинского факультета в университете.

Спустя некоторое время сделал для себя следующий вывод:

«Трахома в Кубанской области распространена в такой степени, что оставляет далеко позади себя все другие местности России.»

Позже, в середине апреля 1911 года, на I Кубанском съезде врачей выступал с докладом на данную тему.

Летом того же года с группой врачей и студентов выезжает в отдаленные места края и лечит население. Имя Очаповского становится самым известным на Северном Кавказе.

В 1926 году награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Летом 1941 года, в связи с приближением линии фронта, был вынужден с семьёй переехать в Ереван.

17 апреля в 8 часов 15 минут утра 1945 года Очаповского не стало. Скончался в Краснодаре, похоронен на Всесвятском кладбище.

Награды

• Орден Трудового Красного Знамени (1926).

Память

• Именем С. В. Очаповского названа Краевая клиническая больница № 1 в Краснодаре.
• На доме 11 по улице Седина в Краснодаре установлена мемориальная доска.
• В Кубанском медицинском институте учреждены 5 стипендий имени профессора Очаповского.

Отрывок, характеризующий Очаповский, Станислав Владимирович

Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.