Очень страшное кино 4

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Очень страшное кино 4 (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Очень страшное кино 4
Scary movie 4
Жанр

комедия
пародия

Режиссёр

Дэвид Цукер

Продюсер

Крэйг Мазин
Роберт К. Уайсс

Автор
сценария

Крэйг Мазин
Джим Абрахамс
Пэт Профт

В главных
ролях

Анна Фэрис
Энтони Андерсон
Чарли Шин
Билл Пуллман

Оператор

Томас Экерман

Композитор

Джеймс Венейбл

Кинокомпания

Dimension Films
Miramax Films
415 Project
Brad Gray Pictures
Scary Movie 4

Длительность

83 мин.

Бюджет

45 млн $

Сборы

178 262 620 $

Страна

США США

Язык

английский

Год

2006

Предыдущий фильм

Очень страшное кино 3

Следующий фильм

Очень страшное кино 5

IMDb

ID 0362120

К:Фильмы 2006 года

«Очень страшное кино 4» (англ. Scary movie 4) — американская комедия 2006 года, пародирующая популярные фильмы ужасов и являющаяся четвёртой частью в серии фильмов под общим названием «Очень страшное кино».

Премьера фильма состоялась 12 апреля 2006 года. Съёмки фильма проходили в период с 19 сентября 2005 года по 11 декабря 2005 года.

Сборы только в США — 90,7 млн $; общемировые сборы — 178,2 млн $. Фильм является первым в серии, который был выпущен на видео с разрешением HD.





Сюжет

Журналистка Синди Кэмпбелл все ещё не может оправиться после смерти Джорджа, своего племянника Кодди и других ужасных событий, произошедших с ней за последнее время. Чтобы сменить обстановку, она устраивается на работу сиделкой к пожилой женщине. Вскоре Синди знакомится с разведенным соседом Томом Райаном и влюбляется в него. Казалось бы, жизнь начинает налаживаться, как вдруг на Землю высаживаются инопланетяне, которые хотят уничтожить все человечество. Том и Синди вступают в отчаянную схватку с пришельцами...

В ролях

Актёр Роль
Анна Фэрис Синди Кэмпбелл Синди Кэмпбелл
Реджина Холл Брэнда Микс Брэнда Микс
Чарли Шин Том Логан Том Логан
Энтони Андерсон Махалик Махалик
Кевин Харт Си Джей Си Джей
Крэйг Бирко Том Райан Том Райан
Лесли Нильсен Бакстер Харрис президент Бакстер Харрис
Филлип Макгроу Фил доктор Фил
Кармен Электра Холли Холли
Крис Эллиотт Эзекель Эзекель
Холли Мэдисон блондинка
Джоанна Крупа
Шакил О’Нил камео
Кончита Кэмпбелл Рэйчел Рэйчел
Билл Пуллман Генри Холл Генри Холл
Клорис Личмен Норрис миссис Норрис
Майкл Мэдсен Оливер Оливер
Саймон Рекс Джордж Джордж

Пародии

По первоначальному замыслу предполагалось в начальных сценах фильма спародировать «Дом восковых фигур», а также пригласить для этого игравших в этом фильме Пэрис Хилтон и Элишу Катберт. Однако впоследствии от этого замысла отказались. Также создатели отказались от пародирования фильмов «Ночной рейс» и «Оборотни».

Пародируемые фильмы

Технические данные

  • Формат изображения: 1,85:1
  • Камера: Panavision Genesis HD Camera
  • Формат копии: 35 mm, D-Cinema (Texas Instruments DLP 2048×1080)

Награды

Напишите отзыв о статье "Очень страшное кино 4"

Ссылки

  • [scarymovie.com/ Официальный сайт фильма]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Очень страшное кино 4

Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».