Очередь (игра)
| Очередь (Kolejka) | |
 | |
| Разработчик |
Кароль Мадай |
|---|---|
| Издатели | |
| Дата выпуска |
2011 |
| Жанр |
образовательный |
| Игроков |
2—5 |
| Возраст |
12+ |
| Подготовка к игре |
5 минут |
| Длительность партии |
60 минут |
| Сложность правил |
простой |
| Уровень стратегии |
средний |
| Влияние случайности |
карточки |
| Развивает навыки |
стратегическое мышление |
«О́чередь» (польск. Kolejka) — польская настольная игра, в которой воспроизведены трудности, связанные с нехваткой товаров при социалистическом режиме[1]. Игра, разработанная польским государственным Институтом национальной памяти[2] и вышедшая 5 февраля 2011 года[3][4], создана как учебное пособие, цель которого — повысить осведомлённость польской молодёжи о новейшей истории страны. Половину первого тиража игры планировалось распределить по школам[1]. В комплект игры входят два документальных фильма[5].
Условия игры
В игре принимают участие от двух до пяти человек. Указан минимальный возраст для участия в игре — 12 лет[5]. По словам создателя игры Кароля Мадая, сотрудника Института национальной памяти[6], это ограничение введено потому, что испытания игры показали: разочарование, вызываемое реальностью тех дней, было слишком тяжёлым для детей до 12 лет, в то время как игроки более старшего возраста (самому старшему из участников испытаний было 84 года) находили игру весёлой и смешной[3].
Победителем становится тот, кто первым «купит» 10 «товаров» из списка покупок. Игроки посылают «членов своих семей», которые обозначены цветными деревянными фигурками, стоять в «очередях» за товарами, продававшимися в 1980-х годах. Среди этих товаров — мясные консервы, чай[1], кофе, туалетная бумага, мебель[7], туфли Relaks, одеколон Przemysławka[5], катушечные магнитофоны[1]. Всего в игре насчитывается 60 товаров. Однако задача получить товар осложняется тем, что полки близлежащих магазинов, которых в игре пять[5], пусты. Игроки ждут в очередях, не зная при этом, в какие именно магазины будут доставлены нужные им товары[1]. Затем раскрываются карточки доставки товаров. Товары достаются только тем, кто окажется ближе всего к дверям магазинов, поэтому толпа начинает нажимать на двери[5]. В ходе игры может неожиданно выясниться, что магазин закрылся или что вещи на складе закончились[7]. У игроков есть специальные карточки, которые либо помогают, либо затрудняют покупки[6]. Это так называемые «карточки очерёдности». Вперёд помогают пройти, например, карточки «Мать с маленьким ребёнком», «Вас тут не стояло», «Товары из-под прилавка»[5], карточка с подсказкой от знакомого партийного чиновника о том, в какой именно магазин поступит товар[1]. Затрудняют игру карточки «Закрыто на учёт», «Ошибка при доставке», а также стоящие в очередях чёрные фигурки — спекулянты[5]. Кроме того, в игре есть «чёрный рынок», где цены вдвое выше, чем в магазинах[1].
Отмечается, что правила «Очереди» похожи на правила игры «Монополия», но принципиальное их отличие в том, что в польской игре покупать очень сложно[7]. В некоторых источниках игру называют «коммунистической „Монополией“»[3][8][9], но Кароль Мадай утверждает, что не основывал свою игру на «Монополии»[3].
В комплект игры входят[5]:
- доска для игры;
- доска с «грузовиками, развозящими товар»;
- 30 фигурок 6 цветов (по 5 каждого цвета);
- метка игрока, делающего первый ход;
- метка рыночного торговца;
- 50 карточек очерёдности 5 цветов (по 10 каждого цвета);
- 5 карточек — списков покупок;
- 60 карточек, обозначающих товары, 5 цветов (по 12 каждого цвета);
- 15 карточек, обозначающих доставку товаров, 5 цветов (по 3 каждого цвета);
- 5 карточек, обозначающих помощь игрокам, 5 цветов (по одной каждого цвета);
- инструкция и исторический обзор игры;
- документальный фильм 1983 года «Каждый знает, за кем стоит» (режиссёр — Мария Змаж-Кочанович);
- документальный фильм 2010 года «Что привезли? Жизнь в очередях Польской Народной Республики» (режиссёр — Конрад Старчевски).
Другие факты об игре
«Очередь» продаётся в картонной коробке, которая как бы обёрнута мятой коричневой бумагой и перевязана верёвкой, а сверху на коробке изображён талон наподобие тех, которые выпускались властями для нормирования некоторых товаров, например, мяса[1].
В 1989 году, когда социалистический режим в Польше пал, Каролю Мадаю было всего девять лет, поэтому при создании игры ему часто приходилось консультироваться со своим более опытным начальником[1]. Вместе с Мадаем игру разрабатывали художники Наталья Барановска и Марта Малесиньска[5]. Мадай сказал в интервью, что стиль игры — серые цвета, бумага, стилизованная под дешёвую, — был придуман студентами, изучающими менеджмент. Целью создания игры Мадай назвал «объединение поколений»: «Игра может порадовать как людей в возрасте, так и их внуков. Она может провоцировать серьёзные дискуссии — люди смогут делиться своими знаниями об истории в неформальной обстановке»[3].
Планировалось, что тираж игры составит 3000 экземпляров, но возможны и переиздания[6].
Институт национальной памяти, разработавший игру, также занимается её распространением. В репортаже Би-би-си сообщалось, что за игрой «выстроились длинные очереди» и что некоторые из покупателей сели играть в неё тут же, в институте. В том же репортаже были приведены слова представителя польского министерства образования Гжегожа Журавского, который признал, что новейшей истории в польских школах уделяется слишком мало внимания: школьники знакомятся с ней только в течение последних нескольких недель перед выпуском. «Сейчас мы хотим изменить программу изучения современной истории, поскольку многие молодые поляки ничего не знают об этом периоде», — заявил он. Министерство планирует ввести новый курс в 2012 году[1].
«Очередь» стала пятой игрой, разработанной институтом; предыдущие четыре игры (Pamięć ’39, Awans, Zostań marszałkiem Polski и «303») были посвящены Второй мировой войне. Электронные версии предыдущих игр, за исключением Zostań marszałkiem Polski, доступны на сайте института, а электронная версия «Очереди» по состоянию на февраль 2015 года ещё не разработана[3].
Популярность «Очереди» превзошла ожидания разработчиков: ещё до выхода игры о ней рассказывали масс-медиа Франции, Великобритании, Таиланда, Канады и других стран[3]. Мадай считает, что благодаря игре молодёжь Польши сможет понять, «каково это — часами стоять в очереди, прийти к магазину слишком поздно или пропустить свою очередь из-за того, что кто-то вдруг вклинился перед вами»[7].
Мисси Глакманн, специалист по образованию, считает игру «отличным инструментом обучения»[4].
Критика
Некоторые СМИ сообщили, что в 2016 году в России игра исчезла из продажи после критики Федеральной службы России по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека[10]. Сама служба опровергла данные сообщения, заявив, что не имеет возможностей для подобных запретов, так как их технический регламент касается только качества и безопасности используемых материалов и возрастной маркировки[11]. Позже выяснилось, что инициатива исходила не от Роспотребнадзора, а от дистрибьютора игры в России — компании «Юнитойс»[12].
Награды
- 2012 — польская премия Gra Roku — победитель в номинации «Игра года»[13].
Напишите отзыв о статье "Очередь (игра)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.webcitation.org/5z4KUXPLu BBC Russian — Люди — В Польше выпустили игру в социализм]
- ↑ [www.webcitation.org/5z77VW74j Polish board game recalls communist hardship — FoxNews.com]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.webcitation.org/5z4I8vzze Lowdown on Polish game Kolejka, aka 'communist Monopoly']
- ↑ 1 2 [www.webcitation.org/5z4IXKO4a Kolejka: An Educational Board Game About Communism]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.webcitation.org/5z4IbVl6J Kolejka]
- ↑ 1 2 3 [www.thenews.pl/national/artykul147620_poland-issues-communist-monopoly-board-game.html Poland issues ‘communist monopoly’ board game — TheNews.pl :: News from Poland]
- ↑ 1 2 3 4 [www.webcitation.org/5z4Ixhknb Lenta.ru: Из жизни: Поляки выпустили коммунистическую версию «Монополии»]
- ↑ [www.webcitation.org/5z4J4zi2g Communist Monopoly | The Market Financial | Stock Market & Wall Street News]
- ↑ [www.webcitation.org/5z4JD4cez The Waiting Game: 'Communist Monopoly' Teaches Downside of Socialist Life — SPIEGEL ONLINE — News — International]
- ↑ [telegraf.by/2016/03/316801-rf-zapretila-polskuyu-igru-dlya-detei-iz-za-kritiki-kommunizma РФ запретила польскую игру для детей из-за критики коммунизма]. Проверено 29 марта 2016.
- ↑ [meduza.io/feature/2016/03/25/antisovetskaya-monopoliya Антисоветская «Монополия»: Польский институт пожаловался на запрет своей настольной игры в России — Meduza] (ru-RU). Meduza. Проверено 30 марта 2016.
- ↑ [meduza.io/feature/2016/03/30/igra-eto-politicheskiy-instrument «Игра — это политический инструмент» Глава Ассоциации индустрии детских товаров — о запрете антикоммунистической игры «Очередь»] (ru-RU). Meduza. Проверено 12 июня 2016.
- ↑ [planszowagraroku.pl/2013/03/gra-roku-2012/ Gra Roku 2012 | Gra Roku 2015]. planszowagraroku.pl. Проверено 13 октября 2015.
Отрывок, характеризующий Очередь (игра)
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
