Оясио (1959)
Поделись знанием:
Оясио (1959)Оясио (1959)
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
| «Оясио» | ||
|---|---|---|
| おやしお | ||
| ||
| Останки лодки | ||
| Государство флага |  Япония
| |
| Спуск на воду | 25 мая 1959 года | |
| Выведен из состава флота | 30 сентября 1976 года | |
| Современный статус | Утилизированна | |
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | ДЭПЛ | |
| Кодификация НАТО | SS Oyashio | |
| Скорость (надводная) | 13 узлов | |
| Скорость (подводная) | 19 узлов | |
| Автономность плавания | 18 500 км на 10 узлах | |
| Экипаж | 65 человек | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 1 139 т | |
| Водоизмещение подводное | 1 420 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 78,8 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 7,0 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 4,6 м | |
| Вооружение | ||
| Торпедно- минное вооружение |
4 носовых 533-мм ТА | |
«Ояси́о» (яп. おやしお) SS 511 — японская дизель-электрическая подводная лодка. Первая подводная лодка, построенная в Японии после окончания Второй мировой войны, «Оясио» вступила в строй в 30 июня 1960 года. Её конструкция была основана на подводных лодках типа I-200 времён Второй мировой войны. «Оясио» оставалась в составе Морских сил самообороны Японии, вместе с построенными вскоре после неё подводными лодками типов «Хаясио» и «Нацусио», вплоть до 1976 года.
История корабля
| Дата | Событие |
|---|---|
| 25 декабря 1957 года | Заложена |
| 25 мая 1959 года | Спущена на воду |
| 30 июня 1960 года | Принята на вооружение |
| 1 апреля 1975 года | Преобразована в учебную |
| 30 сентября 1976 года | Снята с вооружения и пущена на слом |
Напишите отзыв о статье "Оясио (1959)"
Литература
- All the World's Fighting Ships 1947—1995 — Conway Maritime Press, 1996. ISBN 1-55750-132-7
|
Это заготовка статьи о подводных лодках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Оясио (1959)
– Прощай.– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
