Оёдо (лёгкий крейсер)
Оёдо (яп. 大淀)[прим. 1] — лёгкий крейсер Японского Императорского флота. Назван в честь реки Оёдо, протекающей в префектурах Кагосима и Миядзаки.
Крейсер был построен в 1941—1943 годах в Курэ, малоактивно использовался во Второй мировой войне, на завершающем её этапе был потоплен американской палубной авиацией, позже поднят и разобран на металл. К постройке же однотипного «Ниёдо» даже не приступали.
Содержание
История создания
Крейсер планировалось использовать в качестве флагмана соединений разведывательных подводных лодок, поэтому к нему были следующие требования:
- Максимальная дальность плавания в 10 000 миль на скорости 18 узлов
- Способность нести шесть скоростных разведывательных гидросамолетов
- Наличие катапульты для возможности быстрого поднятия в воздух гидросамолетов
- Высокая оснащённость средствами связи.
Крейсер был заложен 14 февраля 1941 года на военно-морской верфи в Куре. Спущен на воду 2 апреля 1942 года. Передан флоту 28 февраля 1943 года.
Конструкция
Крейсер имел гладкопалубный корпус. Носовая оконечность имела более полные обводы, чем на прежних крейсерах, с бульбом для уменьшения волнового сопротивления. Крейсерская скорость в 18-узловой скорости была выбрана как примерно равная скорости подводных лодок в надводном положении. В корме был размещен авиационный ангар и катапульта. Главный калибр был представлен двумя трехорудийными башнями, расположенными перед настройкой в носовой оконечности корабля.
От сильной броневой защиты пришлось отказаться в пользу мореходности и дальности плавания. Крейсер оснащался 46-мм броневым поясом и 50-мм палубой из углеродистой стали. Конструкторами считалось, что этого достаточно для защиты крейсера от 155-мм снарядов и разрывов 250-кг бомб. Машинно-котельные отделения были прикрыты 30-мм и 60-мм броневыми плитами.
В качестве авиационного вооружения на крейсере должны были размещаться шесть разведывательных гидросамолетов «Тип 14». Созданные фирмой «Каваниси» трёхместные машины с центральным поплавком получили официальное обозначение «Е.151.КГ» («Сиун»). Новому самолету требовалась высокая взлетная скорость — около 150 км в час. Поскольку стандартная корабельная катапульта её не обеспечивала, была сконструирована новая 45-метровая катапульта «Тип 10». Она позволяла производить пуск самолётов с интервалом в 4 минуты.
Модификации
Ко второй половине 1943 года стало ясно, что как флагман флотилии подводных лодок «Оёдо» использоваться уже не будет. Поэтому наличие гидросамолётов «Сиун» стало излишним. Осенью 1943 на верфи в Йокосуке он был переоборудован в штабной корабль. Модернизация была закончена к началу 1944 года. Было установлено дополнительное вооружение и оборудование, а вместо 45-метровой катапульты была установлена обычная 25-метровая катапульта типа «5». Вместо шести самолётов «Сиун» крейсер получил два более старых гидросамолёта «Дзуйун». В освободившемся ангаре разместились штабные помещения, многочисленное радиотехническое и иное оборудование. В кормовой части корабля были установлены два строенных 25-мм зенитных автомат. Такие же автоматы были установлены на палубе позади ангара и на втором ярусе носовой надстройки. Все ранее установленные спаренные 25-мм автоматы были заменены на строенные. По периметру палубы были установлены 12 дополнительных одинарных 25-мм зенитных автоматов. На носовой надстройке был установлен новый радар «Тип 21» и радары «Тип 22». На фок-мачте установили радар «Тип 13».
Служба
«Оёдо»
С 1 марта 1945 года «Оёдо» находился в военно-морской базе Куре. Вечером 18 марта база была атакована американской палубной авиацией 58-го оперативного авианосного соединения. Атаки следовали одна за другой в течение всей ночи, и отбой воздушной тревоги прозвучал только утром 19-го. В результате авианалёта «Оёдо» получил три прямых попадания 227-кг авиабомбами. На крейсере возник пожар, а от многочисленных близких разрывов бомб была пробита обшивка правого борта и крейсер начал набирать воду. В результате он получил крен на правый борт. Машинная установка вышла из строя. Аварийные партии сравнительно быстро остановили распространение огня, а вскоре с помощью подошедших портовых катеров пожар был полностью ликвидирован. После этого «Оёдо» был отбуксирован в док N.3, где проходил ремонт в течение недели. Силовую установка была восстановлена и крейсер получил возможность поддерживать 12-узловый ход. Капитальный ремонт произвести было невозможно из-за бедственного состояния промышленности Японии. «Оёдо» вышел из дока и был уведён в восточную гавань Этоуин, где ошвартовался у причальной стенки. 24 июля 1945 года во время нового налёта американской авиации крейсер атаковало около 50 самолетов, которые добились пяти прямых попаданий. Кроме этого были множественные разрывы бомб в воде рядом с бортом. Крейсер вновь получил крен на правый борт. 28 июля его атаковали четыре десятка самолётов. Получив попадания четырёх бомб, «Оёдо» опрокинулся на правый борт и лёг на грунт на мелководье, при этом левый борт возвышался над водой. В 1947 году он был поднят и разделан на металл.
Командиры
- 31.12.1942 — 20.1.1943 капитан 1 ранга (тайса) Ёсиоки Тавара (яп. 田原吉興);
- 20.1.1943 — 29.8.1943 капитан 1 ранга (тайса) Садатоси Томиока (яп. 富岡定俊);
- 29.8.1943 — 6.5.1944 капитан 1 ранга (тайса) Кацукия Синода (яп. 篠田勝清);
- 6.5.1944 — 15.8.1944 капитан 1 ранга (тайса) Тосио Абэ (яп. 阿部俊雄);
- 15.8.1944 — 25.2.1945 капитан 1 ранга (тайса) Какуро Мутагути (яп. 牟田口格郎);
- 25.2.1945 — 15.5.1945 капитан 1 ранга (тайса) Тадаси Мацуура (яп. 松浦義);
- 15.5.1945 — 28.7.1945 капитан 1 ранга (тайса) Сёити Тагути (яп. 田口正一).
Напишите отзыв о статье "Оёдо (лёгкий крейсер)"
Примечания
- Комментарии
- ↑ В литературе также встречается ошибочная транскрипция «Ойодо», являющаяся калькой с латинского написания по системе Хэпбёрна.
- Использованная литература и источники
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, с. 624.
- ↑ 1 2 3 Лакруа и Уэллс, 1997, с. 831.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, с. 830.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Лакруа и Уэллс, 1997, с. 832.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, с. 642.
Литература
- Bob Hackett; Sander Kingsepp. [www.combinedfleet.com/oyodo_t.htm CombinedFleet.com IJNMS OYODO: Tabular Record of Movement]. JUNYOKAN!. Combinedfleet.com (1997).
- Eric Lacroix, Linton Wells II. Japanese cruisers of the Pacific war. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1997. — 882 с. — ISBN 1-86176-058-2.
- Иванов С. В. Лёгкие крейсера Японии. — Белорецк: Нота, 2005. — 156 с. — (Война на море № 25).
- Патянин С., Дашьян А., Балакин К., Барабанов М., Егоров К. Крейсера Второй мировой. Охотники и защитники. — Москва: Яуза, ЭКСМО, 2007. — 352 с.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Оёдо (лёгкий крейсер)
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
