О’Доннелл, Леопольдо

Леопольдо О’Доннелл
Награды:

Леопóльдо О’Дóннелл и Хóрис, граф Люсенский, герцог Тетуанский (исп. Leopoldo O'Donnell y Joris; 12 января 1809, Санта-Крус-де-Тенерифе — 5 ноября 1867, Биарриц) — испанский генерал и государственный деятель.

Биография

Назначенный в 1837 году командующим кантабрийской армией, а затем генерал-капитаном Арагона, Валенсии и Мурсии, он разбил карлистов в 1838 году, при Уриете, а в следующем году одержал победу над Кабрерой при Люсене.

Вследствие неудачи поднятого им в 1841 году, вместе с Нарваесом и Гутьерресом де ла Кончей, восстания против Эспартеро, он бежал во Францию, где и оставался до падения Эспартеро, в 1843 году.

Назначенный губернатором Кубы, он пробыл там до 1848 года; вернувшись в Испанию, примкнул к оппозиционной партии в сенате.

28 июня 1854 года О’Доннелл стал во главе военного восстания армии и, одержав верх над войсками королевы, 29 июля, вместе с Эспартеро, вступил в Мадрид. Назначенный военным министром, он скоро устранил слабого Эспартеро и 14 июля 1856 года сделался министром-президентом. Он объявил всю Испанию в осадном положении, распустил кортесы, но 12 октября должен был уступить власть Нарваэсу.

Примкнув к так называемой «либеральной унии», О’Доннелл стремился к сплочению всех умеренных партий, что снова привело его к власти (1858—1863).

В войне с Марокко он принял на себя командование армией, взял, после штурма неприятельского лагеря, Тетуан и заключил выгодный для Испании мир.

При нем была предпринята, в союзе с французами, экспедиция в Мексику и завоевана вновь раньше принадлежавшая Испании часть острова Санто-Доминго, впоследствии снова потерянная.

В 1865—1866 годах О’Доннелл в третий раз возглавлял министерство.

Литература

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Персоналии   Политика   Испания

Отрывок, характеризующий О’Доннелл, Леопольдо

За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему: