О’Доннелл, Фил

Фил О'Доннелл
Общая информация
Полное имя	Филипп О'Доннелл
Родился
Гражданство
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Клубная карьера*
1990—1994	Мотеруэлл	124 (15)
1994—1999	Селтик	90 (15)
1999—2003	Шеффилд Уэнсдей	20 (0)
2004—2007	Мотеруэлл	77 (8)
Национальная сборная**
1992—1993	Шотландия (до 21 года)	8 (?)
1994	Шотландия	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Филлип (Фил) О’Доннелл (англ. Phillip «Phil» O’Donnell; 25 марта 1972 — 29 декабря 2007) — шотландский футболист, полузащитник.

Биография

Игровая практика

Выступал за клубы «Мотеруэлл» (1990—1994, 2004—2007), «Селтик» (1994—1999), «Шеффилд Уэнсдей» (1999—2003). За сборную Шотландии провёл 1 матч в 1994.

Скоропостижная кончина

Как сообщила пресса, капитан футбольного клуба «Мотеруэлл» Фил О’Доннелл скончался в больнице после субботнего матча чемпионата Шотландии.

В ходе последних минут встречи с командой «Данди Юнайтед», завершившейся победой «Мотеруэлла» со счетом 5:3, 35-летний О’Доннелл планировал уйти на замену, когда футболист, забив гол, побежал разделить это событие с болельщиками клуба на трибунах и упал на газон стадиона. Его пытались привести в чувство в течение пяти минут, после чего отвезли на скорой в больницу. Позже смерть полузащитника подтвердил владелец клуба Билл Дики.

«С ним произошла разновидность коллапса», — сообщил наставник «Мотеруэлла» Марк Макги, добавив, что не догадывался о состоянии футболиста и хотел заменить его, чтобы «поберечь до среды», когда у команды намечен следующий матч.

Племянник О’Доннелла Дэвид Кларксон, также игрок «Мотеруэлла», забил в этой встрече два мяча и был заменен двумя минутами после того, как с его дядей произошло несчастье. «Дэвида сильно напугала природа коллапса, и мы решили его заменить», — отметил Макги.

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий О’Доннелл, Фил

Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.