О’Донован, Иеремия

Иеремия О’Донован Росса
Jeremiah O'Donovan Rossa
Имя при рождении:	Иеремия О’Донован
Род деятельности:	революционер
Подданство:

Иеремия О’Донован (по месту рождения называемый О’Донован Росса) (англ. Jeremiah O'Donovan Rossa; 10 сентября 1831, Ирландия — 29 июня 1915, Нью-Йорк, США) — деятель ирландского национально-освободительного движения, революционер, член фенианского братства, лидер тайной организации «Ирландское революционное братство» (ИРБ).

Биография

Родился в графстве Корр в семье мелкого фермера. В детстве перенёс нужду, был рабочим, потом мелким торговцем.

В 1856 г. основал Национальное и литературное радикальное общество «Феникс», целью которого было «освобождение Ирландии силой оружия». Эта организация впоследствии под его влиянием стала революционной, и слилась с Ирландским республиканским Братством (IRB). Играл видную роль в движении фениев.

В 1863 г. он основал и издавал журнал «Irish People», призывавший к ожесточенной борьбе при помощи кинжала и револьвера с «кровожадными саксами». В 1865 г. О’Донован был арестован, предан суду за государственную измену и приговорен к вечной каторге. Тюремное заключение отбывал в Англии. За нарушения режима и вызывающее поведение провёл в карцере в наручниках 38 дней (за метание ночного горшка в начальника тюрьмы и отказ снять шапку перед тюремным врачом). Бо́льшую часть заключения был лишен права переписки.

В 1869 г. О’Донован был выбран в Палату общин Великобритании, но выборы были признаны недействительными.

В 1870 он был помилован и переселился в Америку, поселился в Нью-Йорке, где основал журнал «Irish World», потом «United Ireland». В США участвовал в деятельности местных фенианских организаций. В течение полутора десятилетий О’Донован стоял во главе ирландских фениев в Америке; не без его прямого участия были совершены многие убийства в Ирландии и динамитные взрывы, в том числе, по всей вероятности, и убийство Кавендиша и Борка (1882).

«Единственное средство вырвать у Англии уступки — говорил он — это террор».

О’Донован — организатор первых в истории взрывов в английских городах, проведенных ирландскими республиканцами, что было названо впоследствии «динамитной кампанией». Эта акция продолжалась весь 1880 год и стала печально известной в Британии. Британское правительство безуспешно требовало его экстрадиции из США.

В 1885 г. англичанка Дёдлей совершила покушение на его жизнь, но лишь слегка ранила О’Донована. В 1887 г. фенианское общество исключило его из своей среды за злоупотребление общественными суммами. Позднее отошёл от активной революционной деятельности.

Правительство Британии разрешило ему посетить Ирландию в 1894 и 1904 годах. Во время последнего визита он стал почётным гражданином города Корк.

В последние годы жизни был тяжело болен и умер в больнице Святого Винсента на Статен-Айленде, Нью-Йорк. Тело О’Донована было перевезено в Ирландию для захоронения, где его встречали как национального героя. Похороны состоялись 1 августа 1915 при огромном стечении народа в Дублине на кладбище Гласневин.

Был трижды женат и имел восемнадцать детей.

Память

• В парке Сант-Стивенс-Грин г. Дублина (Ирландия) создан мемориал О’Донована.
• Один из мостов Дублина через реку Лиффи носит имя Иеремии О’Донована.
• Имя О’Донована присвоено нескольким улицам в городах Ирландии, в том числе в Корке.
• В 1981 почта Ирландии выпустила марку, посвященную 150-летнему юбилею О’Донована.

Источники

• О’Донован Росса, Иеремия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [historyofirelandebooks.blogspot.com/ History of Ireland. Free Irish History eBooks] (англ.)

Отрывок, характеризующий О’Донован, Иеремия

Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь: