О’Мэлли, Оуэн
| Оуэн О’Мэлли | |
| англ. Owen St. Clair O'Malley | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Отец: |
Edward Loughlin O'Malley |
| Мать: |
Emma Winifred Hardcastle |
| Супруга: |
Mary Dolling Sanders |
| Дети: |
две дочери и сын |
| Награды и премии: |
|
Оуэн О’Мэлли (англ. Owen St. Clair O'Malley; 04.05.1887, Истборн — 16.04.1974, Оксфорд[1]) — дипломат Великобритании.
На службе в Форин-офис с 1911 года.
В 1939—1941 годах посол Великобритании в Венгрии.
В 1943—1945 году посол Великобритании при польском правительстве в изгнании. «Убийства в 1940 г. в Катыни польских офицеров... Анализ соответствующих данных был предпринят сэром Оуэном О'Малли, британским послом при польском правительстве в эмиграции... Его сообщение оставляло мало сомнений в виновности советской стороны»[2].
В 1945—1947 году посол Великобритании в Португалии.
Рыцарь-командор ордена Святого Михаила и Святого Георгия (1943).
25.10.1913 в Лондоне сочёлся браком с Мэри Sanders.
Напишите отзыв о статье "О’Мэлли, Оуэн"
Примечания
- ↑ По др. свед. умер в Мейо (графство).
- ↑ [vivovoco.ibmh.msk.su/VV/PAPERS/HISTORY/STACHID.HTM VIVOS VOCO: Д. Дилкс, "ЧЕРЧИЛЛЬ, ИДЕН И СТАЛИН: ШТРИХИ К ПОЛИТИЧЕСКИМ ПОРТРЕТАМ"]
Ссылки
- [auden.stanford.edu/cgi-bin/auden/individual.php?pid=I13380&ged=auden-bicknell.ged]
|
Это заготовка статьи о дипломате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий О’Мэлли, Оуэн
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
