О. Генри

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
О. Генри
O. Henry
Имя при рождении:

Уильям Сидни Портер

Псевдонимы:

O. Henry, Olivier Henry

Место рождения:

Гринсборо (Северная Каролина, США)

Род деятельности:

прозаик, фармацевт (по профессии)

Годы творчества:

18991910

Направление:

юмор

Жанр:

новелла

Язык произведений:

английский язык

Дебют:

«Рождественский подарок Свистуна Дика» (1899)

О. Ге́нри (англ. O. Henry, настоящее имя Уи́льям Си́дни По́ртер, англ. William Sydney Porter; 11 сентября 1862 года, Гринсборо, Северная Каролина — 5 июня 1910 года, Нью-Йорк) — признанный мастер американского рассказа. Его новеллам свойственны тонкий юмор и неожиданные развязки.





Биография

Уильям Сидни Портер родился 11 сентября 1862 года в городе Гринсборо (Северная Каролина) в семье врача. В трёхлетнем возрасте он лишился матери, умершей от туберкулёза, и воспитывался своей тёткой по отцу, которая являлась владельцем частной школы. После школы (в 16 лет) начал работать в аптеке у дяди, продавцом и фармацевтом. Быстро учился и через год получил лицензию фармацевта.Через три года уехал в Техас, так как были серьезные симптомы заболевания туберкулёзом, и требовалось сменить климат. Там жил на ранчо сына знакомого доктора Холла - Ричарда Холла, помогал в работе (раз-два в неделю привозил почту из городка Конулла, помогал с приготовлением еды для ковбоев) но не работал, не получал жалованье и не платил за еду и кров. Через два года, излечившись и окрепнув, переехал в город Остин (Техас) пробовал разные профессии — работал бухгалтером в фирме недвижимости, чертежником в земельном управлении. Затем работал кассиром и счетоводом в банке в техасском городе Остине.

Первые литературные опыты относятся к началу 1880-х. В апреле 1894 году Портер начинает издавать в Остине юмористический еженедельник «The Rolling Stone», почти целиком заполняя его собственными очерками, шутками, стихами и рисунками. Через год журнал закрылся из-за нехватки средств, в декабре Портер был уволен из банка и привлечён к суду в связи с недостачей (темное дело, в банке почти не велась отчетность, деньги порой брались из кассы даже без ведома кассира, из 6000 долларов недостачи 5500 были возвращены владельцами банка, они же свидетельствовали в пользу Портера на суде, 500 долларов внесли родственники жены Рочи). После обвинения в растрате он полгода скрывался от правоохранителей в Гондурасе, в Южной Америке. Вернулся в январе 1897, дабы ухаживать за больной женой (все тем же роковым туберкулёзом).В июле она скончалась. В феврале 1898 был осуждён в растрате и посажен в тюрьму Колумбус штата Огайо (март 1898), где провёл три года и четыре дня (18981901). Его тюремный номер был №30664.

В тюрьме Портер работал в лазарете фармацевтом (пригодилась редкая в тюрьме профессия) и писал рассказы, подыскивая себе псевдоним. В конце концов, он остановил свой выбор на варианте О. Генри (часто неверно записывается наподобие ирландской фамилии O’Henry — О’Генри). Происхождение его не совсем ясно. Сам писатель утверждал в интервью, что имя Генри взято из колонки светских новостей в газете, а инициал О. выбран как самая простая буква. Одной из газет он сообщил, что О. расшифровывается как Olivier (французское имя Оливье), и действительно, несколько рассказов он опубликовал там под именем Olivier Henry. По другим данным, это имя известного французского фармацевта Этьена Осеана Анри (Etienne Ocean Henry), медицинский справочник которого был популярен в то время. Ещё одну гипотезу выдвинул писатель и учёный Гай Дэвенпорт: «О. Генри» — не что иное, как сокращение названия тюрьмы, где сидел автор — Ohio Penitentiary (Ohio State Penitentiary). Также известна как Arena District, которая 21 апреля 1930 года сгорела дотла. Есть мнение, что «Известный американский писатель У. Портер взял псевдоним О. Генри в честь физика Дж. Генри, имя которого постоянно с восхищением произносил школьный учитель: „О! Генри! Это он открыл, что разряд конденсатора через катушку носит колебательный характер!“»[1] Первый свой рассказ под этим псевдонимом — «Рождественский подарок Дика-Свистуна», напечатанный в 1899 году в «Журнале Макклюра» (McClure’s Magazine), — он написал в тюрьме.

Единственный роман О. Генри — «Короли и капуста» (Cabbages and Kings) — вышел в 1904 году (который является не романом, а сборником рассказов, якобы объединённым общим местом действия). За ним последовали сборники рассказов: «Четыре миллиона» (число жителей тогдашнего НЬю-Йорка)(The Four Million, 1906), «Горящий светильник» (The Trimmed Lamp, 1907), «Сердце Запада» (Heart of the West, 1907), «Голос города» (The Voice of the City, 1908), «Благородный жулик» (The Gentle Grafter, 1908), «Пути судьбы» (Roads of Destiny, 1909), «Избранное» (Options, 1909), «Деловые люди» (Strictly Business, 1910) и «Коловращение» (Whirligigs, 1910).

В конце жизни Портер страдал циррозом печени и диабетом[2]. Портер скончался 5 июня 1910 года в Нью-Йорке в возрасте 47 лет. Похоронен в Эшвилле (Северная Каролина), на кладбище Риверсайд.

В сборник «Постскриптумы» (англ. Postscripts), изданный уже после смерти О. Генри, вошли фельетоны, наброски и юмористические заметки, написанные им для газеты «Почта» (Хьюстон, штат Техас, 18951896). Всего О. Генри написано 273 рассказа, полное собрание его произведений составляет 18 томов.

Премия О. Генри

Через восемь лет после его смерти в память о писателе была учреждена премия О. Генри, которая вручается ежегодно.

Библиография

Произведения

«Короли и капуста» (роман)
  • («Четыре миллиона»), 1906
  • («Горящий светильник»), 1907
  • («Сердце Запада»), 1907
  • Благородный жулик»), 1908
  • («Голос большого города»), 1908
  • ("Дороги Судьбы"), 1909
  • («На выбор»), 1909
  • Коловращение»), 1910
  • («Деловые люди»), 1910
  • («Шестёрки-семёрки»), 1910
  • («Под лежачий камень»), 1910
  • («Остатки» или «Всего понемножку»), 1910
  • ("Джими Хейз и Мьюриэл"), 1910

Биографии писателя

Экранизации

Напишите отзыв о статье "О. Генри"

Примечания

  1. С. А. Тихомирова, Б. М. Яворский. Физика. 11 класс: учеб. для общеобразоват. учреждений (базовый и профильный уровни) — 3-е изд., стер. — М.: Мнемозина, 2012. — С. 55.
  2. [www.privatelife.ru/2006/cg06/n15/5.html Горькая судьба весёлого О’Генри]
  3. Эл Дженнингс. С О. Генри на дне /перевод под ред. В. Азова. — Гослитиздат, 1926.

Ссылки

Отрывок, характеризующий О. Генри

Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.