О подражании Христу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
О подражании Христу
De Imitatione Christi
Жанр:

богословие

Автор:

Фома Кемпийский

Язык оригинала:

латинский

Дата написания:

1418 -1427

'О подражании Христу' (лат. De Imitatione Christi) — католический богословский трактат Фомы Кемпийского. Датой создания считается 1427 г. Иногда также называется 1417 г.[1][2] Это первое руководство к духовной жизни движения «Нового благочестия», членом которого был Фома Кемпийский.[3]

«О подражании Христу» — одно из самых широко распространённых после Библии[2][4] богословских сочинений, выдержавших свыше пяти тысяч переизданий.[5][6]

Книга состоит из четырёх разделов, каждый из которых представляет собой подробное руководство к духовной жизни: «Наставления, полезные для духовной жизни», «Наставления ко внутренней жизни», «О внутреннем утешении» и «О таинстве тела Христова».

Фома Кемпийский критикует внешнее благочестие, практикуемое монахами, и призывает к обретению внутреннего мира через самоотречение.[1] Огромное значение в учении Фомы играет таинство Евхаристии как ключевой элемент духовной жизни.[1]





Предпосылки создания и история

Предпосылки

Идеал уподобления христовой жизни долгое время был важным элементом христианской теологии и этики.[7][8] Упоминания этой практики обнаруживаются в ранних христианских документах, таких как Послания апостола Павла.[8]

Блаженный Августин рассматривал уподобление Христу в качестве фундаментальной цели христианской жизни и как средство преодоления первородного греха.[9][10] Франциск Ассизский верил в физическое и духовное уподобление Христу и проповедовал путь молитвы и бедности по примеру Иисуса, рожденного в нищете и погибшего на кресте.[11][12] Тема «подражания Христу» существовала также на всех этапах развития Византийской теологии. В XIV веке в книге «Семь слов о жизни во Христе» святоотеческий теолог Николай Кавасила рассматривал жизнь человека во Христе как основную христианскую добродетель.[13][14]

Будучи крайне недовольным положением дел в церкви, разрушением монашеских традиций и моральным обликом духовенства, нидерландский богослов Герт Гроте создает своё движение под названием «Новое благочестие».[15] Движение выступало за возврат к первоначальным практикам христианского учения и очищение Библии от многовековых наслоений.[16][17] Трактат «О Подражании Христу» был создан в общине «Нового благочестия» и впоследствии распространился по всей Северной Европе. Популярность книги стала падать с концом эпохи Реформации.[17]

История

Предположительно трактат «О подражании Христу» был написан в Нидерландах между 1418—1427 гг. на латинском языке.[1][2][18] Авторство доподлинно не установлено, однако ряд источников, включая членов ордена «Нового Благочестия», приписывают создание книги Фоме Кемпийскому.[19] Прижизненные издания, включая оригинал рукописи, также носят его имя.[20]

Джозеф Н. и Тайленд С. Дж. считают, что в том, что книга была написана анонимно «нет ничего удивительного», поскольку автор сам пишет: «Если хочешь что на пользу знать и на пользу чему научиться, желай, чтоб не знали тебя и ни во что не вменяли» (Книга 1, глава II).[21] Уильям С. Кризи также подчеркивает, что автор «О подражании Христу» предпочитает оставаться анонимным: «Не соблазняйся именем писавшего, великую ли малую ли славу оно имеет между писателями: пусть одна любовь к чистой истине влечет тебя к чтению. Не спрашивай, кто сказал, внимай тому, что сказано» (Книга 1, глава V).[22]

К 1471 году существовало уже больше 750 рукописей, которые распространялись по монастырям.[23] Оригинальный манускрипт, подписанный Фомой Кемпийским 1441 года издания, хранится в Королевской библиотеке Брюсселя.[24] Первая отпечатанная копия книги появилась в Аугсбурге в 1471—1472 гг.[23] К концу XV в. было напечатано свыше ста копий и осуществлены переводы на французский, немецкий, итальянский и испанский языки.[25]

Трактат «О подражании Христу» практически сразу получил благожелательные отзывы. Так, Джордж Пикхамер, приор Нюрнберга, в издании 1494 года отметил, что «Ничего более святого, ничего более благочестивого, ничего более религиозного, ничего более душеспасительного вы не можете сделать для христианина, чем подарить ему труд Фомы Кемпийского».[20]

Число известных изданий книги составляет около двух тысяч. 1000 различных изданий представлено в Британском музее. Бюллингенгская коллекция, подаренная Колонье в 1838 году, состоит из четырёхсот различных изданий. Насчитывается[26] 545 латинских и 900 французских изданий. Критическое издание было опубликовано в 1982 г.[27]

Распространение в России

Первое русское печатное издание книги Фомы Кемпийского осуществлено типографией Дельского монастыря в 1647 г. (современная Южная Румыния) в церковнославянском переводе Ореста Настурелла. Из-за дороговизны и редкости книги, она распространялась посредством списков. Сегодня сохранилось 29 экземпляров этой книги. Вторая попытка перевода была предпринята Андреем Белобоцким в 1686 г. и именовалась «О последовании Христу», однако перевод не был напечатан. Также был предпринят ещё ряд попыток перевода Хрущевым А. Ф. (1719), Кандорским И. М. (1799). Розановым Ф. Ф. (1780), Багрянским М. И. (1784) и Сперанским М. М. (1819). Перевод графа Сперанского с французского текста на тот момент был самым удачным, и книга выдержала несколько переизданий. Вариант Настурелла был в ходу до второй половины XVIII в. пока большое количество архаизмов не сделало его недоступным для понимания читателя. Первый перевод с латинского языка, действующий по сей день, был осуществлен Победоносцевым К. П. в 1869 г. и снабжен предисловием переводчика и примечаниями.[28] С начала 90-х гг. XX в. трактат вновь начинает издаваться большими тиражами в России.[29]

Учение

«О подражании Христу» разделено на четыре книги с подробными инструкциями к богоугодной жизни.[5][30]

Книга первая

Первая книга «Подражания» озаглавлена «Наставления, полезные для духовной жизни». В первую главу вынесено название книги: «О подражании Христу и о презрении всей суеты мира» (лат. «De Imitatione Christi et contemptu omnium vanitatum mundi»).[31] «Подражании» сразу дает корневую цитату из Евангелия от Иоанна: «Кто последует за Мною, то не будет ходить во тьме» (Ин 8,12). Первая книга призывает читателя к избеганию соблазнов внешней жизни и сосредоточению на внутренней, отказу от наносного и иллюзорного, сопротивлению искушениям и унынию, к презрению к знаниям, которые не ведут к благочестию и к смирению.[31][32]

Фома Кемпийский настаивает на важности уединения и молчания, «О, когда бы кто мог вовсе отсечь от себя суетные попечения, об одном спасительном и божественном помышлял бы и всю свою надежду утвердил бы в Боге, какой мир имел бы в себе, какое успокоение!» Фома Кемпийский пишет, что "мир проходит, и похоть его (1Ин. 2,17), и что следование чувственным желаниям принесет лишь «бремя совести твоей и рассеяние сердцу» (глава XX).[33] Фома Кемпийский также подчеркивает важность размышлений о смерти и «соблюдения себя на земле странником и пришельцем… ибо не имеем здесь постоянного града (Евр 1,14)» (глава XXIII).[34] В день Страшного суда, пишет Фома Кемпийский, больше радости будет от чистой и простой доброй совести, чем от ученой философии, что утехою будет благочестивое моление, а не сладкое вкушение, что молчанию больше возрадуемся, чем долгим беседам, а святые дела будут значить больше, чем множество изящных речей(глава XXIV).[35]

Фома Кемпийский пишет, что необходимо пребывать верным и ревностным к Богу, стоять в крепкой надежде, что достигнешь победного венца, но беречься гордости. Он приводит в пример суетного человека, разрывающегося между страхом и надеждой, который упал ниц перед алтарем и исказал себе «О, когда бы знал я, что останусь тверд». Внезапно он услышал божественный ответ: «А когда бы знал ты, что стал бы делать? Что стал бы делать тогда, делай теперь, и будешь в безопасности». Тогда человек, утешенный и укрепленный в вере, предал себя воле божественной, и утихло тревожное волнение(глава XXV).[36][37]

Книга вторая

Вторая книга «Подражания» называется «Наставления ко внутренней жизни». Она развивает темы первой части и содержит инструкции к обретению внутреннего мира, чистоты сердца, доброй совести. Человек учится управлять своими стремлениями и желаниями, полагается на Божью волю, обретает терпение и любовь Иисуса, пренебрегает комфортом и несет свой крест.[32] Фома Кемпийский пишет, что когда человек смиряется «Бог [его] покрывает и избавляет. Смиренного Бог любит и утешает… и по унижению возвышает в славу» (глава II).[38][39] Фома Кемпийский настаивает на важности чистой совести — «Легко быть умеренным и довольным тому, у кого чистая совесть. Человек на лицо взирает, а Бог на сердце. Человек рассуждает о делах, Бог испытует намерение» (Глава VI).[40][41] Фома Кемпийский пишет, что мы должны полагаться в вере на одного Иисуса, а не на людей: "Не полагай упования, не опирайся на трость ветром колеблемую; ибо всякая плоть — как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве (1Петр 1,24) (глава VII).[42] Ложное чувство свободы духа и чрезмерная самоуверенность является препятствием для духовной жизни. Фома Кемпийский пишет: «Всегда воздается благодать достойно благодарящему или понимающему благо. У надменного отнимается то, что дается смиренному» (глава X).[43]

Фома Кемпийский пишет, что мы должны полагаться на Бога, а не на себя. Он призывает быть благодарными за «малое», чтобы быть достойными получить большее, рассматривать малейший дар великим, «ибо не малое то, что подается от Великого Бога»(Глава X).[43] В последней глава «О царственном пути любого креста», Фома Кемпийский, что «если мы с любовью несем крест, он понесет и приведет нас к желанному концу», но с другой стороны, если неохотное несем крест, то бремя себе творим и более отягощаем сами себя, так как терпеть все равно придется. Фома Кемпийский полагает, что самостоятельно мы не можем вынести тяжести креста, но если мы положимся на Господа, он пошлет нам силы (Глава XII).[44][45]

Книга третья

Третья книга «О внутреннем утешении» самая длинная. Она написана в форме диалога Иисуса и его учеников.

Иисус говорит, что многие более склонны слушать мир, а не Бога, и следовать желаниям собственной плоти. Он утверждает, что мир обещает временное и скудное, и что эти люди служат миру с великим усердием, в то время как Господь обещает вышнее и вечное, и людские сердца коснеют (глава III).[46][47] Иисус говорит: «Уповающий на меня не возвратится тощ. Что обещал Я, дам; что сказал, исполню, если только пребудет человек до конца верен в любви моей» (Глава III).[46][47]

Усовершенствование и совершенство для человека состоит в том, что он себя приносит от всего сердца в жертву воли Божией и не спрашивает, что его — ни в малом, ни в великом, ни во времени, ни в вечности (глава XXV).[48] Иисус призывает не беспокоиться о будущем — «Да не смущается сердце твоё и не устрашится» (Ин 14,27).Иисус наставляет учеников, что напрасно и бесполезно смущаться или радоваться о том, что ещё в будущем, и что когда человек думает, что Иисус покинул его, часто в то самое время Он к человеку ближе. Иисус призывает не судить по внушению настоящего чувства, будто пропала всякая надежда на избавление. (Глава XXX)[49][50]

Джозеф Тайленд резюмирует, что центральная тема третьей книги заключается в главе 56: «Сын мой, чем дальше себя оставишь, тем больше в Меня обратишься. Кто не желает внешнего, тот обретает внутренний мир, и кто отрекается от себя внутренне, тот соединяется с Богом».[31] Иисус учит: «Иди по мне: Я есмь путь, и истина, и жизнь (Ин. 14;6). Без пути нет хождения, без истины нет познания, без жизни нет бытия. Я есмь путь, по которому ты следовать должен, истина, в которую должен верить, жизнь, которой должен надеяться» (Глава XLI).[51][52]

Книга четвёртая

Четвёртая книга «Подражания» «О таинстве тела Христова» написана также в форме диалога Иисуса с учениками.[31] Фома Кемпийский пишет, что в таинстве Христовом изливается духовная благодать, восстанавливается душе утраченная сила и искаженная грехом красота возвращается (глава I).[53]

Иисус говорит, что чем скорее человек предаст себя всем сердцем Богу и перестанет искать то того, то другого по своей воле и хотению, но всей душой положит себя в Боге, — он тотчас почувствует себя в умирении и в соединении с Богом.[54] Иисус продолжает: «Ничто по душе тебе не будет, ничто не будет приятно, кроме того, что угодно воле Божественной» (глава XV).[54] Иисус также подтверждает своё учение: "Кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть моим учеником (Лк. 14,33)(глава VIII).[55]

О таинстве Иисус говорит: «Отчисти ветхий квас свой и прибери жилище своего сердца. Вон изгони все, что от века сего, и укроти всякое смятение пороков (глава XII).[56][57] Иисус говорит, что нет приношения достойней и нет оправдания совершенней к очищению грехов, как принести себя самого Богу в чистоте и целости, в приношении Тела Христова на литургии и в приобщении» (глава VII).[58]

Влияние

«О подражании Христу» — самая значительная работа в католическом христианстве и наиболее распространенный богословский трактат после Библии.[2] Также ни одна книга кроме Библии не была удостоена стольких переводов как «О подражании Христу».[6]

Этой книгой восхищались такие мыслители как Томас Мор, лорд-канцлер и известный гуманист, отдавший свою жизнь во время антикатолических погромов в Великобритании во время царствования Генриха VIII, Игнатий де Лойола, основатель Общества Иисуса (ордена иезуитов), американский католических монах двадцатого столетия Томас Мертон. «О подражании Христу» вдохновляла бесчисленное количество людей, как католиков, так и протестантов.[2] Она также является официально признанным трудом среди иезуитов.

Джон Уэсли и Джон Ньютон, основатели методизма, называют «О подражании Христу» книгой, которая оказала значительно влияние на их учение. Генерал Чарльз Гордон брал с собой томик во время битв.

Филиппинский ученый и национальный герой Хосе Рисаль читал «О подражании Христу» во время своего заключения в Форте Сантьяго в Маниле незадолго до того, как испанское колониальное правительство казнило его 30 декабря 1896 года как мятежника.[59]

Свами Вивекананда, индуистский философ XIX столетия и основатель Общества веданты, проводил множество параллелей между учением «О подражании Христу» и Бхагавад-Гитой. Вивекананда перевел трактат в 1899 году и написал к нему предисловие.[60] Он всегда носил с собой копии «О подражании Христу» и «Бхагавад-гиты».[61] Религиозный писатель Экнат Эсваран сравнивает учение Фомы Кемпийского с Упанишадами.[62]

«О подражании Христу» оказало значительное влияние на духовную жизнь Терезы из Лизьё, которая использовала книгу для молитв и цитировала в собственных сочинениях.[63] Тереза в молодости была так привязана к этой книге, что в любой момент могла по памяти воспроизвести из неё любой отрывок.[64]

Теолог Шэйлор Мэттьюс считал, что «О подражании Христу» представляет собой точное описание Христа из Евангелий и дает объективную трактовку изречений Иисуса.[65] Он также писал: «В течение многих веков люди вдохновлялись жертвенностью, смирением и предельно честным самоанализом в книге Фомы Кемпийского. Тот, кто никогда не попадал под его влияние, упустил нечто, что могло бы сделать его скромнее и амбициозней в чистоте собственной жизни».[65]

Критика

Теолог Ханс Урс фон Бальтазар писал: «Книга отвергает не только всякий спекулятивный элемент схоластики, но также и мистицизма, в то же время абстрагируется от красочной многообразности Библии и — так как она написана для тех, кто отвернулся от мира — пренебрегает миром во всем его богатстве как полем для христианской активности… Вместо открытости миру в духе Екатерины Сиенской, здесь подавленность и меланхолия, предупреждения об опасности мира, иллюзий эгоизма, опасностей спекуляций и активного апостольства. В этой перспективе даже подражание Христу не становится главной темой. Здесь нет и упоминания о посреднической роли Богочеловека, о доступе через Христа, в Святом Духе, к Отцу Небесному. Следовательно, не рассматриваются и таинства Церковные. Человек остается в неведении, что его любовь к Богу может быть выражена только через любовь к ближнему и апостольство. Всё, что остаётся — лишь бегство от мира, в который пришел Христос».[66]

Фридрих Ницше утверждал, что это «одна из книг, которую я не могу держать в руках без физиологической реакции: от неё исходит аромат Вечной женственности, который более подходит французам или вагнерианцам».[67]

См. также

Напишите отзыв о статье "О подражании Христу"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 An introductory dictionary of theology and religious studies by Orlando O. Espín, James B. Nickoloff 2007 ISBN 0-8146-5856-3 page 609
  2. ↑ 1 2 3 4 5 Miola 2007, С. 285
  3. ↑ John H. Van Engen. Devotio Moderna. — Paulist Press, 1988. — P. 7–12. — ISBN 0-8091-2962-0.
  4. ↑ [www.newadvent.org/cathen/07674c.htm Catholic encyclopedia: Imitation of Christ]
  5. ↑ 1 2 Keen 2004, С. 175
  6. ↑ 1 2 A Journey Through Christian Theology by William P Anderson and Richard L. Diesslin 2000 ISBN 0-8006-3220-6 page 98
  7. ↑ The Westminster Dictionary of Christian Theology by Alan Richardson, John Bowden 1983 ISBN 978-0-664-22748-7 pages 285—286
  8. ↑ 1 2 Holy people of the world: a cross-cultural encyclopedia, Volume 3 by Phyllis G. Jestice 2004 ISBN 1-57607-355-6 pages 393—394
  9. ↑ Augustine’s early theology of the church by David C. Alexander 2008 ISBN 978-1-4331-0103-8 page 218
  10. ↑ Augustine by Mary T. Clark 2005 ISBN 978-0-8264-7659-3 page 48
  11. ↑ The Word made flesh: a history of Christian thought by Margaret Ruth Miles 2004 ISBN 978-1-4051-0846-1 pages 160—161
  12. ↑ Saint Francis of Assisi by Jacques Le Goff 2003 ISBN 0-415-28473-2 page 44
  13. ↑ A concise dictionary of theology by Gerald O'Collins, Edward G. Farrugia 2004 ISBN 0-567-08354-3 page 115
  14. ↑ Holy people of the world: a cross-cultural encyclopedia, Volume 3 by Phyllis G. Jestice 2004 ISBN 1-57607-355-6 page 661
  15. ↑ The Reception of the Church Fathers in the West: From the Carolingians to the Maurists, Volume 1 by Irena Dorota Backus 1997 ISBN 90-04-09722-8 pages 405—415
  16. ↑ Paradigms, poetics, and politics of conversion by Jan N. Bremmer, Wout Jac. van Bekkum, Arie L. Molendijk 2006 ISBN 90-429-1754-7 pages 59-62
  17. ↑ 1 2 The Westminster Dictionary of Christian Spirituality by Gordon S. Wakefield 1983 ISBN pages 113—114
  18. ↑ Creasy 2007, С. xiii
  19. ↑ Creasy 2007, С. xix
  20. ↑ 1 2 [www.newadvent.org/cathen/14661a.htm Catholic encyclopedia: 'Thomas à Kempis']
  21. ↑ Tylenda 1998, С. xxviii
  22. ↑ Creasy 2007, С. xvii
  23. ↑ 1 2 Tylenda 1998, С. xxvii
  24. ↑ Creasy, С. ix
  25. ↑ Creasy 2007, С. xi
  26. ↑ Backer, Augustin de R.P. Essai Bibliographique sur le livre De imitatione Christi, 1864
  27. ↑ De Imitatione Christi, Edizione critica a cura di Tiburzio Lupo, S.D.B, 1982, Libreria Editrice Vaticana, Città del Vaticano, ISBN 88-209-1365-8. Latin text with apparatus and front matter in Italian.
  28. ↑ Стрижев А. Н. Фома Кемпийский в России btrudy.ru/resources/BT40/BT_40_368-384.pdf
  29. ↑ Долганова Т. М. Трактат Фомы Кемпийского «О подражании Христу» [Текст] / Т. М. Долганова // Молодой ученый. — 2011. — № 3. Т.2. — С. 76–80. www.moluch.ru/archive/26/2858/
  30. ↑ Jestice Phyllis G. [books.google.com/books?id=H5cQH17-HnMC&lpg=PA394&dq=imitation%20of%20christ%20devotion%20work&pg=PA394#v=onepage&q&f=false Holy people of the world: a cross-cultural encyclopedia]. — ABC-CLIO, 2004. — P. 394.
  31. ↑ 1 2 3 4 Tylenda 1998, pp. xxxv-xxxvi
  32. ↑ 1 2 Sherlock 1908
  33. ↑ Tylenda 1998, pp. 27–28
  34. ↑ Tylenda 1998, С. 36
  35. ↑ Tylenda 1998, С. 38
  36. ↑ Creasy 2007, С. 30
  37. ↑ Tylenda 1998, pp. 39–40
  38. ↑ Tylenda 1998, С. 49
  39. ↑ Tylenda 1998, С. 50
  40. ↑ Tylenda 1998, pp. 54–55
  41. ↑ Creasy 2007, pp. 40–41
  42. ↑ Tylenda 1998, pp. 56
  43. ↑ 1 2 Creasy 2007, pp. 45–46
  44. ↑ Tylenda 1998, pp. 66–68
  45. ↑ Creasy 2007
  46. ↑ 1 2 Tylenda 1998, С. 76
  47. ↑ 1 2 Creasy 2007, pp. 57–58
  48. ↑ Tylenda 1998, pp. 114–116
  49. ↑ Tylenda 1998, С. 122
  50. ↑ Creasy 2007, pp. 89–90
  51. ↑ Tylenda 1998, С. 167
  52. ↑ Creasy 1998, С. 121
  53. ↑ Tylenda 1998, С. 182
  54. ↑ 1 2 Tylenda 1998, С. 209
  55. ↑ Tylenda 1998, С. 195
  56. ↑ Tylenda 1998, С. 204
  57. ↑ Creasy 1998, С. 149
  58. ↑ Creasy 2007, С. 142
  59. ↑ Romero, M.C., Sta Romana, J.R., Santos, L.Y. [books.google.com/books?id=ngonYm_SDSIC&lpg=PA68&dq=Jose%20Rizal%20imitation%20of%20christ&pg=PA68#v=onepage&q=Jose%20Rizal%20imitation%20of%20christ&f=false Rizal & the Dev. Of National Consciousness]. — Goodwill Trading Co., Inc.. — P. 68.
  60. ↑ Sen Amiya P. [books.google.com/books?id=OacKxYHmVVgC&pg=PA208 Explorations In Modern Bengal, C. 1800-1900]. — Primus, 2010. — P. 208.
  61. ↑ Jongeneel Jan A. B. [books.google.com/books?id=S8uSmV3wKecC&pg=PA192&dq=imitation+of+christ Jesus Christ in world history]. — Peter Lang, 2009. — P. 192–3.
  62. ↑ Easwaran 1996, С. 12
  63. ↑ Spiritual Genius of St. Therese of Lisieux by Jean Guitton 2000 ISBN 0-86012-270-0 page
  64. ↑ Thérèse of Lisieux: God’s gentle warrior by Thomas R. Nevin 2006 ISBN 0-19-530721-6 page 45
  65. ↑ 1 2 Mathews 1905, С. 455
  66. ↑ Balthasar 2001, С. 103
  67. ↑ Nietzsche 2009, С. 193

Литература

  • Creasy William C. [books.google.com/books?id=JI7AA0GAbUgC The Imitation of Christ by Thomas a Kempis: A New Reading of the 1441 Latin Autograph Manuscript]. — Mercer University Press, 2007.
  • Easwaran Eknath. [books.google.com/books?id=Ut0q8vhQFKUC&printsec=frontcover Seeing with the Eyes of Love: Eknath Easwaran on the Imitation of Christ]. — Nilgiri Press, 1996. — ISBN 978-0-915132-87-4.
  • Gwynn, Aubrey (March 1940). «[www.jstor.org/pss/30097827 New Light on the Imitation of Christ]». Studies: An Irish Quarterly Review 29 (113): 84–94.
  • Keen Ralph. [books.google.com/books?ei=9WzOTenkN42HrAfdjbnCCg The Christian tradition]. — Prentice Hall, 2004. — P. 400. — ISBN 978-0-13-090461-4.
  • Miola Robert S. [books.google.com/books?id=fxWcVSWY_3IC Early modern Catholicism: an anthology of primary sources]. — Oxford University Press, 2007. — P. 285. — ISBN 978-0-19-925985-4.
  • Mathews, Shailer (1905). «[www.jstor.org/stable/3140876 The Imitation of Jesus]». The Biblical World (The University of Chicago Press) 26 (6): 455–458. DOI:10.1086/473678.
  • Sherlock, William (1908). «[www.jstor.org/stable/30066864 The Imitation of Christ]». The Irish Church Quarterly 1 (1): 24–38. DOI:10.2307/30066864. Проверено 14 May 2011.
  • Tylenda Joseph N. The Imitation of Christ. — Vintage Spiritual Classics, 1998. — P. 288. — ISBN 978-0-375-70018-7.
  • Balthasar Hans Urs von. The Glory of the Lord V: The Realm of Metaphysics in the Modern Age. — Cambridge University Press, 2001. — P. 103–104. — ISBN 978-0898702477.
  • Girard Rene. I See Satan Fall Like Lightning. — Cambridge University Press, 2001. — P. 13. — ISBN 978-1570753190.
  • Nietzsche Friedrich. Twilight of the Idols. — Cambridge University Press, 2009. — P. 193. — ISBN 978-0-521-01688-9.

Ссылки

  • [www.cyclopaedia.org/1659/imitation.html L'Imitation de Jesus-Christ – 1659 printed copy]. Cyclopaedia.org. Проверено 14 мая 2011.
  • [www.thelatinlibrary.com/kempis.html The Imitation of Christ], текст на латинском
  • [www.reformed.org.ua/2/199/Thomas%20van%20Kempen «О подражании Христу»], текст на русском


 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: Balthasar 2001, Creasy, Creasy 1998, Creasy 2007, Easwaran 1996, Keen 2004, Mathews 1905, Miola 2007, Nietzsche 2009, Sherlock 1908, Tylenda 1998
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий О подражании Христу

– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=О_подражании_Христу&oldid=80311111»