De rerum natura

Поделись знанием:
(перенаправлено с «О природе вещей»)
Перейти к: навигация, поиск

De rerum natura («О природе вещей») — философская поэма Лукреция, в которой римский автор I в. до н. э. изложил учение греческого философа-материалиста Эпикура. Поэма говорит о том, что материя вечна, что она состоит из атомов, о безграничности вселенной, её постоянном движении и изменении, о том, что человек не должен бояться смерти, с которой никогда не встречается (когда он жив, её нет, а когда она наступает, то уже нет его). С целью избавить людей от страха перед тем, что ждёт их души после смерти, здесь опровергаются представления о существовании загробного мира.





История манускрипта

Экземпляр поэмы был обнаружен в январе 1417 года Поджо Браччолини в библиотеке одного из немецких монастырей. Этот экземпляр до настоящего времени не сохранился, но сохранилась его копия, сделанная другом Поджо, Никколи. Сейчас эта копия хранится в библиотеке Лауренциана во Флоренции ("Codex Laurentianus 35.30").

Первое печатное издание De rerum natura было выпущено в Брешии, Ломбардия, в 1473. Вскоре появились и другие печатные издания книги[1].

Влияния

В молодости Макиавелли снял копию с поэмы, Мольер сделал её стихотворный перевод (текст утрачен), Джон Ивлин перевёл первую часть поэмы. «Опыты» Монтеня содержат почти сто цитат из De Rerum Natura. У Томаса Джефферсона было, по меньшей мере, пять латинских изданий поэмы и её переводы на английский, итальянский и французский языки. Экземпляр поэмы, принадлежавший Бену Джонсону, теперь хранится в Библиотеке Хаутон[en] в Гарварде[1].

Напишите отзыв о статье "De rerum natura"

Примечания

  1. 1 2 Greenblatt, Stephen (8 August 2011). «[www.newyorker.com/reporting/2011/08/08/110808fa_fact_greenblatt The Answer Man – An ancient poem was rediscovered—and the world swerved]». The New Yorker (Condé Nast) LXXXVII (23): 28–33. ISSN [worldcat.org/issn/0028792X 0028792X].

Литература

  • Крылатые латинские выражения / Авт.-сост. Ю. С. Цыбульник. — М.: АСТ, Харьков, 2005. — 350, [2] с. — (Мировая классика).
  • Перевод Ф. А. Петровского: www.nsu.ru/classics/bibliotheca/lucretius.htm

Отрывок, характеризующий De rerum natura

Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.