Петербурго-Варшавская железная дорога
Поделись знанием:
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
(перенаправлено с «ПВЖД»)
| Петербурго-Варшавская железная дорога | |
 Варшавский вокзал в С.-Петербурге | |
| Годы работы: | |
|---|---|
| Страна: | |
| Город управления: | |
| Состояние: |
С 1907 г. в составе Северо-Западных железных дорог |
| Подчинение: | |
Петербурго-Варшавская железная дорога — четвёртая железная дорога, построенная в России в 1852—1862 гг. в соответствии с императорским указом от 15 февраля 1851 года. Протяжённость 1046 вёрст, с ветвью к границе с Пруссией — 1225 вёрст (1280 км). Проведена через Гатчину — Лугу — Псков — Остров — Пыталово — Режицу — Динабург (Двинск) — Вильно — Ландварово — Гродно — Белосток.
Ветви: Ландварово — Ковно — Вержболово — (162 версты); Пыталово — Сита (63 версты).
В настоящее время участки дороги относятся к Октябрьской ж. д., Латвийской ж. д., Литовским ж. д., Белорусской ж. д. и Польским ж. д.
Содержание
- 1 История дороги
- 2 Станции дороги С.-Петербург — Варшава
- 2.1 С.-Петербург — Варшава. 1045 вёрст
- 2.2 Ветвь Ландварово — Вержболово — Эйдкунен (прусская Восточная ж. д.) 162 версты
- 2.3 Ветвь Ораны — Олита — Сувалки — Гродно (Лососна) (военно-стратегическая). 231 вёрста
- 2.4 Ветвь Свенцяны — Березвечь (на 1906 г. — тупиковая). 119 вёрст
- 2.5 Ветвь Пыталово — Сита (на 1906 г. — тупиковая). 63 версты
- 3 Инженерные сооружения
- 4 Подразделения дороги. Учреждения дороги
- 5 Подвижной состав
- 6 Мастерские — Депо
- 7 Исторические события
- 8 Происшествия. Крушения
- 9 Дорога в литературе и искусстве
- 10 Современные фотографии вокзалов
- 11 Источники архивные
- 12 Источники
- 13 Примечания
- 14 См. также
История дороги
В постоянную эксплуатацию введена 15 (27) декабря 1862 года. Проведена через губернии: С.-Петербургскую (на протяжении 218 вёрст), Псковскую (153 верст.), Витебскую (127,5 верст.), Курляндскую (17,9 верст.), Ковенскую (31,8 верст.), Виленскую (216,5 верст.), Гродненскую (137,9 верст.), Ломжинскую (67 верст), Седлецкую (28,2 верст), Варшавскую (47 верст); ветвь до границы с Пруссией — через Виленскую (58,7 верст), Ковенскую (22,4 верст) и Сувалкскую (80,9 верст). Наибольшее возвышение над уровнем моря на 448-й версте (перегон Антонополь — Рушоны) — 596,69 футов, наименьшее на 1-й — 17,57 футов. Земляное полотно отсыпалось под два пути[1].
- 15 февраля 1851 г. подписан указ императора Николая I о проведении изысканий для постройки на средства казны дороги Санкт-Петербург — Варшава. На казенные деньги дорогу довели только до Гатчины — Крымская война истощила государственные средства.
- 23 ноября 1851 г. подписан императорский указ о строительстве дороги.
- Строительство начато в 1852 г. под руководством инженера ген.-майора Э. И. Герстфельда.
Технические параметры мало отличались от Петербурго-Московской дороги. Земляное полотно и искусственные сооружения возводились под два пути, однако верхнее строение — под один путь. Предельный уклон принимался в 6 тысячных; минимальный радиус кривых — 1065 м. Проектный объём земляных работ достигал 96 млн кубометров или 76 тысяч кубометров на 1 км пути. Вся линия была разбита на 8 отделений. Некоторые участки строились одновременно.
- 1 (13) ноября 1853 года открылось движение поездов на участке С.-Петербург — Гатчина (41 верста/45 км)[2]
- 10 октября 1856 г. Совет Министров принял решение о привлечении иностранного капитала.
- 26 января 1857 г. основано Главное общество российских железных дорог (основной капитал — французский). Новообразованому Обществу переданы дорога и строительные работы.
Дорога вводилась в эксплуатацию участками:
- 5 (17) декабря 1857 г. Гатчина — Луга.
- 10 (22) февраля 1859 г. открыто правильное пассажирское движение Луга — Псков (128 вёрст)[3]. За семь месяцев до того, 8 июля 1858 г. «ходил в Псков поезд с членами Совета Управления» Общества, а 22 сентября государь император «изволил прибыть из Пскова в Царское Село».
- 10 августа 1859 г. первый паровоз пришёл в Остров, 20 сентября — в Динабург, 17 октября 1859 г. Александр II, возвращаясь из южных губерний «изволил проехать из Динабурга до Царского Села по вновь отстроенному пути».
- 26 января 1860 г. открытие правильного движения Псков — Остров (49 вёрст).
- 8 ноября 1860 г. Остров — Динабург (191 верста)[4].
- 11 апреля 1861 г. Ковно — Прусская граница.
- 15 марта 1862 г. Динабург — Ландварово (178 вёрст), 10 мая — Ландварово — Ковно.
- 15 (27) декабря 1862 г. с введением в эксплуатацию участка Ландварово — Варшава состоялось официальное открытие сквозного движения по всей линии. Длина дороги составила 1046 верст, ответвление до границы с Пруссией — 162 версты.
Строителем Петербурго-Варшавской железной дороги был генерал-лейтенант В. А. Бобринский, подрядчики: Адельсон (р. Двина — Ландварово), почетн. гражд. Скворцов (Ландварово — Варшава), Г. В. Гладин и Клочковский (Псков — Динабург).
- С 1-го января 1894 г. дорога выкуплена Государственной казною.
- В 1895 г. открыта для движения стратегическая ветвь Ораны — Олита.
- В 1906 г. с устройством второго пути от Малкина до Варшавы стала двухпутной на всём протяжении.
- 1-го января 1907 года Петербурго-Варшавская дорога наряду с Балтийской и Псково-Рижской вошла в состав Северо-Западных железных дорог. На время упразднения дорога состояла из «главного хода» С.-Петербург — Варшава, ветви до границы с Восточной Пруссией, и трёх второстепенных малодеятельных ветвей; их общая протяжённость — 1426 вёрст (из них 1208 вёрст — магистральных; 218 вёрст — второстепенных).
Станции дороги С.-Петербург — Варшава
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
С.-Петербург — Варшава. 1045 вёрст
| раздельная станция | верста | год ввода | класс | примечания |
|---|---|---|---|---|
| Санкт-Петербург (c 1914 Петроград) | 1 | 1853 | в/к | Пассажирское здание — Варшавский вокзал. Правление дороги. Паровозное депо (Локомотивное депо Ленинград-Варшавский, С.-Петербург-Варшавский (ТЧ-14 Окт). Вагонное депо (ВЧД-10). Товарная станция. Музей Октябрьской железной дороги (2001 г.). Газовый завод (1858 г.) Бассейн для перегрузки товаров на барки, связанный с Обводным каналом.
Соединительные ветви: с петербургской станцией Николаевской ж. д.; с петербургской станцией Петергофской (позднее Балтийской ж. д.) (Балтийский вокзал), Цветочным постом и Корпусным постом (разобрана). |
| Александровская | 21 | 1853 | III | Царскосельская. В 1895 г. от станции проложена особая ветка[5],подходившая к Императорскому павильону на окраине Александровского парка Царского Села. |
| Гатчина | 42 | 1853 | II | Гатчино. Гатчина-Варшавская. Пассажирское каменное здание (открыто 10 февраля 1859 г.). Газовый завод (1858—1859 гг.), станция освещалась газом с 8 февраля 1859 г. Узловая станция c 1870 г.: соединение с Балтийской ж. д. |
| Суйда | 51 | 1860 | н/д | На 57-й версте перегона Суйда — Сиверская располагалась пл. Карташевского. |
| Сиверская | 63 | н/д | Буфет. На 71-й версте перегона Сиверская — Дивенская располагалась пл. Строганова. | |
| Дивенская | 80 | н/д | Буфетное здание (декабрь 1858 г.). Весовой помост (1863 г.) | |
| Мшинская | 99 | н/д | ||
| Преображенская | 116 | н/д | С 1919 г. — Толмачёво | |
| Луга | 129 | 1857 | II | Узловая станция с 1916 г.: линия Луга I — Луга-II — Батецкая — Новгород.[6] Паровозное депо. Буфетное здание (декабрь 1858 г.). Газовый завод (1859 г.), станция освещена газом с 31 января 1860 г. На 142-й версте перегона Луга — Серебрянка располагалась пл. Фан-дер-Флит. |
| Серебрянка | 150 | 1859 | IV | |
| Плюсса | 171 | 1859 | IV | Речной водоем (1860 г.) |
| Белая, Струги Белая | 193 | 1859 | III | c 1905 г. — Струги Белые, ныне Струги Красные. Буфетное здание. Речной водоем (октябрь 1859 г.). На 202-й версте перегона Белая — Новоселье располагалась пл. Козловского, пл. Броневского (Владимирский Лагерь), пл. Гинце. |
| Новоселье | 213 | 1859 | IV | |
| Торошино | 238 | 1859 | IV | Торощинская |
| Псков | 257 | 1859 | I | Узловая станция с 1889 г.: Псково-Рижская ж. д., Бологое-Псковская ж. д., Псков — Берёзки — Идрица — Полоцк, Псков — Гдов — Нарва.
Пассажирское здание, каменное (1860—1863 гг.). Газовый завод (1861 г.). Паровозное каменное здание с круглой частью для 20 паровозов и с мастерскими (1863 г.). Весовой помост (1863 г.). Водокачальня у Псковы. Паровозное депо (локомотивное депо Псков (ТЧ-17 Окт). Вагонное депо Псков (ВЧД-12 Окт). Питомник для развода саженцев разных растений для рассадки «по сторонам дороги живых изгородей вместо жердевых». Псковское отделение Октябрьской железной дороги (упразднено с 1 июля 1996 г.). Железнодорожный музей (Вокзальная ул., д. 38).[7] На 262-й версте перегона Псков — Черская располагалась пл. Викингейзера (пл. Черёха). |
| Черская | 281 | 1860 | н/д | ранее Орлинская, Орлы. Пассажирское деревянное здание. |
| Остров | 306 | 1860 | н/д | Пассажирское здание каменное. Буфет. Каменный паровозный сарай (на 4 паровоза). Поворотный круг диаметром 23 фута. Водоемное здание. Шоссированная дорога до города. |
| Федосино | 316 | н/д | с 1904 г. — Брянчаниново | |
| Жогово | 331 | 1860 | н/д | с 1921 г. — Ритупе |
| Пыталово | 345 | 1860 | III | Яунлатгале, Абрене. Узловая станция с 1902 г.: «Пыталовская ветвь» СПб-Варшавской ж. д.: линия Пыталово — Жигури — Сита (далее на Гулбене — Иерики — Ригу). Не действует с середины 1990-х гг. |
| Пондеры | 359 | 1860 | н/д | ныне Пундури |
| Корсовка | 376 | 1860 | н/д | ныне Карсава. Буфет. |
| Ивановка | 392 | 1860 | н/д | ныне Межвиди |
| Режица | 417 | 1860 | н/д | ныне Резекне. Узловая станция с 1901 г.: Московско-Виндаво-Рыбинская ж. д. Пассажирское здание, каменное. Буфет. |
| Антонополь | 435 | 1860 | н/д | C 1926 г. — Малта |
| Рушоны | 460 | 1860 | н/д | ныне Аглона |
| Вышки | 473 | 1860 | н/д | Дубно, ныне Вишки |
| Динабург (c 1893 Двинск) | 497 | 1860 | I | C 1893 г. — Двинск, с 1920 г. — Даугавпилс.
Узловая станция с 1861 г.: Риго-Динабургская ж. д.,[8] Динабурго-Витебская ж. д., позднее вошедшие в Риго-Орловскую ж. д. Локомотивное депо Даугавпилс. Локомотиворемонтный завод. Двинск-Товарная станция. Музей Даугавпилского отделения Прибалтийской ж. д. (не существует). Буфет. |
| Калкуны | 502 | 1862 | III | ныне Грива. Узловая станция с 1873 г.: соединение с Либавской ж. д. (с 1876 г. — Либаво-Роменской ж. д.) Буфет. |
| Турмонт | 520 | 1862 | н/д | Ново-Александровская, ныне Турмантас |
| Дукшты | 540 | 1862 | н/д | Духты, ныне Дукштас. Буфет. |
| Игналино | 563 | 1862 | н/д | ныне Игналина |
| Свенцяны | 585 | 1862 | III | ныне Швенчёнеляй. С 1895 г. — узловая: соединительная ветка Поневеж — Свенцяны — Березвечь. Каменное пассажирское здание (1861 г.). Буфет. |
| Подбродзе | 610 | 1862 | н/д | ныне Пабраде. Узловая с 1916 г. : ветка Пабраде — Лынтупы, позже продлена до Крулевщизны. В 2003 г. от станции Пабраде до ст. Лынтупы разобрана. |
| Безданы | 634 | 1862 | н/д | Бежданы, ныне Бездонис |
| Вилейка | 649 | 1862 | II | Вилейская, Вилейск, Ново-Вилейск, ныне Науйойи-Вильня. С 1873 г. — узловая: соединение с Ландварово-Роменской ж. д. Буфет. |
| Вильна | 658 | 1862 | I | Вильно; с 1939 г. — Вильнюс. Узловая станция c 1884 г.: Полесские ж. д.: линия на Лиду — Барановичи. Вильна-Товарная. Каменное пассажирское здание (1861 г.). Буфет. Паровозный сарай. |
| Ландварово | 675 | 1862 | н/д | ныне Лентварис. Узловая станция с 1862 г.: линия на Ковно — Вержболово — граница с Пруссией (протяженностью 178 верст). Каменное пассажирское здание (1861 г.). Буфет. |
| Рудзишки | 693 | 1862 | н/д | ныне Рудишкес |
| Олькеники | 712 | 1862 | н/д | ныне Валькининкай |
| Ораны | 732 | 1862 | III | у села Маргажеры, ныне Варена. Узловая станция с 1895 г.: стратегическая ветвь Ораны — Олита. Буфет. |
| Марцинканцы | 752 | 1862 | III | ныне Марцинконис |
| Поречье | 775 | 1862 | II | Узловая станция с 1934 г.: ветка Поречье — Друскининкай. Ныне участок Поречье — о. п. Учитель, на Литовской территории разобрана. Некоторое время называлась станцией Друзгеники. Буфет. |
| Гродно | 804 | 1862 | н/д | Узловая станция с 1907 г.: Полесские ж. д.: линия Гродно — Мосты.[9] Каменное пассажирское здание. Буфет. |
| Кузница | 829 | 1862 | IV | |
| Соколка | 844 | 1862 | III | ныне Сокулка. Каменное пассажирское здание. Буфет. |
| Чёрная-Весь | 862 | IV | ранее Чарна-Весь, ныне Чарна-Белостоцка | |
| Белосток | 882 | 1862 | II | Узловая станция с 1872 г.: Бресто-Граевская ж. д. (с 1880 г. — Юго-Западные ж. д., Белосток — Граево — граница с Пруссией); Полесские ж. д. (Белосток — Барановичи)[10] Буфет. |
| Лапы | 904 | 1862 | I | С 1893 г. — узловая: соединение с Привислинскими ж. д. Пассажирское здание, каменное. Буфет. |
| Щепетово | 929 | 1860 | IV | ранее Средница, ныне Шепетово |
| Чижов | 944 | 1860 | III | ныне Чижев |
| Малкин | 967 | 1862 | н/д | Малкино. Узловая станция с 1887 г.: Седлец-Малкинская ж. д. (Привислинская ж. д.): линия Малкин — Седлец. Буфет. |
| Зеленец | 980 | н/д | ныне Зелёнка | |
| Лохов | 994 | 1860 | III | Буфет. |
| Тлущ | 1013 | 1860 | IV | Узловая станция |
| Воломин | 1028 | н/д | ||
| Варшава | 1046 | 1862 | в/к | Станция расположена на Праге на правом берегу Вислы.
Петербургский (Петроградский) вокзал. При оставлении русскими Варшавы в августе 1915 г. взорван и выгорел при последующем пожаре.[11] Товарная станция. Узловая станция: соединительные ветви с Варшаво-Венской, Варшавско-Тереспольской и Привисленскими железными дорогами. Ныне ст. Варшава-Виленская. Виленский вокзал. Варшавский ж. д. узел. Смена колеи. |
Ветвь Ландварово — Вержболово — Эйдкунен (прусская Восточная ж. д.) 162 версты
| раздельная станция | верста | год ввода | класс | примечания |
|---|---|---|---|---|
| Ландварово | 0/673 | 1861 | II | С 1862 г. — узловая |
| Евье | 1861 | IV | Эвье, ныне — Вевис. Некоторое время в конце ХIХ в. Анастасьевская. | |
| Жосли | 1861 | IV | Жослы, ныне — Жасляй | |
| Кошедары | 46 / 719 | 1871 | IV | Этканы, ныне — Кайшядорис. С 1871 г. — узловая: примыкание Либавской ж. д. (с 1876 г. — Либаво-Роменская ж. д.) |
| Провенишки | 1861 | IV | ныне Правенишкес | |
| Ковно | 80 / 755 | 1861 | I | Ветвь на станцию Ковно-Крепость. Обходная ветвь Ковенского тоннеля, протяжением 4,66 версты. Пассажирское каменное здание. Паровозное здание (круглое, на 18 стойл). Весовой помост (1863 г.). |
| Мавруци | 1861 | IV | ныне Мауручяй | |
| Козлова-Руда | 115 | 1861 | IV | ныне Казлу-Руда. Узловая с 1922 г.: линия Казлу-Руда — Шяштокай. |
| Пильвишки | 1861 | IV | ныне Пильвишкяй | |
| Вильковишки | 1861 | IV | ныне Вилкавишкис | |
| Вержболово | 161 / 835 | 1861 | в/к | с 1919 г. — Кибартай. Пограничная станция Российской империи (граница по р. Лепона). Таможня. Пассажирское здание (каменное, 1860—1864 гг.). Крытая товарная платформа с подъемным краном. Таможенный пакгауз. |
| Эйдкунен | 162 | 1861 | н/д | Пограничная станция Пруссии, Прусско-королевская Восточная ж. д. |
Ветвь Ораны — Олита — Сувалки — Гродно (Лососна) (военно-стратегическая). 231 вёрста
| раздельная станция | верста | год ввода | класс | примечания |
|---|---|---|---|---|
| Ораны | 0 | 1862 | III | С 1895 г. — узловая: боковая ветка Ораны — Олита — Сувалки — Гродно (Лососна) . Ныне Варена. От Варены до Алитуса разобрана, от Каменной Новой до Лососны разобрана. |
| Артиллерийская | 9 | 1895 | н/д | С 1918 г. Артиллерия |
| Дауги | 21 | 1895 | н/д | С 1918 г. Даугай |
| Патаранцы | 36 | 1895 | н/д | С 1918 г. Потеронис |
| Олита | 44 | 1899 | н/д | С 1918 г. Алитус, с 1984 г. Алитус-II |
| Симно | 68 | 1899 | н/д | С 1918 г. Симнас, ныне Мергалаукис |
| Шестаков | 86 | 1899 | н/д | С 1922 г. — узловая: линия Шяштокай — Казлу-Руда. Ныне Шяштокай |
| Пунск | 109 | 1899 | н/д | Ныне Тракишки |
| Сувалки | 133 | 1899 | н/д | С 1915 г. — узловая: линия Сувалки — Олецко |
| Августов | 163 | 1899 | н/д | |
| Ново Каменная | 187 | 1899 | н/д | Ныне Каменна Нова |
| Беляны | 210 | 1899 | н/д | |
| Лососна | 1899 | н/д | На разъезде Лососна ветвь примыкала к Петербурго — Варшавской линии |
Ветвь Свенцяны — Березвечь (на 1906 г. — тупиковая). 119 вёрст
| раздельная станция | верста | год ввода | класс | примечания |
|---|---|---|---|---|
| Свенцяны | 0 | 1862 | III | С 1895 г. — узловая, боковая ветка Свенцяны — Березвечь
Новосвенцяны, ныше Швенченеляй |
| Свенцяны-город | 13 | 1895 | н/д | Свенцяны |
| Поставы | 66 | 1895 | н/д | |
| Березвечъ | 119 | 1895 | н/д |
Ветвь Пыталово — Сита (на 1906 г. — тупиковая). 63 версты
| раздельная станция | верста | год ввода | класс | примечания |
|---|---|---|---|---|
| Пыталово | 0 | 1860 | III | Яунлатгале, Абрене. С 1902 г. — узловая: боковая ветка Пыталово — Сита |
| Марачево | 8-я от Пыталово | 1902 | н/д | |
| Мариенгаузен | 19 | 1902 | н/д | |
| Купрова | 38 | 1902 | н/д | ныне Куправа |
| Боловск | 58 | 1902 | н/д | ныне Балвы |
| Сита | 63 | 1902 | н/д |
Инженерные сооружения
Мосты
- Мост через р. Ижора (на 37-й версте). Однопролётный.
- Мост через р. Оредеж у Сиверской (на 64-й версте). Отверстием 7,7 сажен.
- Мост через р. Ящеру
- Мост через р. Луга у ст. Преображенская (на 116-й версте). 1853—1857 гг. Первый в России металлический железнодорожный мост. Проект составлен в 1852 г. инж. проф. Кербедзом С. В. Строился под руководством инж. Стебницкого И. И., Рерберга И. Ф. Двухпролётный, с ездой поверху, длиною по 27 саж. / 55,3 м каждый. Неразрезные фермы решетчатого типа с параллельными поясами и часто расположенными перекрестными раскосами — на то время наиболее совершенная мостовая конструкция в Европе. Пролётные строения были изготовлены из отечественного железа. Разрушен в 1941 г.
- Мост через р. Плюсса (на 168-й версте). Однопролётный.
- Мост через р. Псковица
- Мост через р. Пскова у Торошино (на 236-й версте). Отверстием 10 саженей, однопролётный
- Мост через р. Пскова (на 245-й версте). Однопролётный.
- Мост через р. Черёха (на 262-й версте). Отверстием 42,0 сажени (14 + 14 + 14 саж.), трёхпролетный, раскосной системы.
- Мост через р. Многа (на 263-й версте). Отверстием 12 саженей, однопролетный, раскосной системы.
- Мост через р. Щепец (на 300-й версте). Отверстием 12 саженей, однопролётный, раскосной системы.
- Мост через р. Великая у Острова (на 306-й версте). инж. Э. Коллиньон. Однопролётный, длиной 40 саж. / 88 м.
- Мост через р. Утроя у Брянчаниново (на 319-й версте). Отверстием 12 саженей. Однопролётный.
- Мост через р. Утроя (на 371-й версте). Отверстием 10 саженей.
- Мост через р. Утроя у Корсовки (на 378-й версте). Отверстием 10 саженей.
- Мост через р. Режица (на 416-й версте). Отверстием 22 сажени. Однопролётный.
- Мост через р. Малта (на 434-й версте). Отверстием 12 саженей.
- Мост через р. Золве (на 455-й версте). Отверстием 10 сажен.
- Мост через р. Западная Двина у Двинской крепости (на 499-й версте). 1858—1862 гг. Трёхпролётный (39 + 39 + 39 саж.), многораскосный, с ездою понизу.
- Мост в разливе р. Двина для пропуска полых вод (на 501-й версте). Трёхпролётный (10 + 10 + 10 саж.)
- Мост через р. Лавкесса (на 506-й версте). Отверстием 10 саж. Однопролетный.
- Мост через р. Свенцана (на 548-й версте). Отверстием 7,5 саженей.
- Мост через р. Вилия (на 621-й версте). Отверстием 30 саженей, однопролётной, многораскосный.
- Мост через р. Вилейка у ст. Вилейская (на 650-й версте). Отверстием 34 сажени, трёхпролетный.
- Мост через р. Вакку у Ландварово (на 670-й версте). Отверстием 37,50 саженей, трёхпролётный.
- Мост через р. Меречанка (на 717-й версте). Отверстием 20 саж., высота над ложем реки — 5,65 саж.
- Мост через р. Улла (на 743-й версте). Отверстием 12 саженей.
- Мост через р. Неман в Гродно (на 807-й версте). Отверстием 82,4 сажени, трёхпролётный (25,7 + 31 + 25,7 саж.), с ездой поверху, решетчатые фермы. Взорван в сентябре 1915 г. при отступлении русской армии. Восстановлен поляками в 1934 г.
- Мост через р. Лососна (на 827-й версте).
- Мост через р. Соколда (на 854-й версте). Отверстием 13,2 сажен, трёхпролётный.
- Мост через р. Супрасль у Белостока (на 877-й версте).
- Мост через р. Нарев у Лап (на 903-й версте). Отверстием 75 саженей (23,3 + 28,4 + 23,3 саж.), трёхпролётный, решетчатые фермы.
- Мост через р. Западный Буг у Малкина (на 970-й версте). Отверстием 129,0 сажен (23 + 26,3 + 26,3 + 26,3 + 23 саж.), с ездою понизу, решетчатые фермы.
- Мост через р. Ливец у Лохова (на 998—999 версте).
- Мост через р. Висла в Варшаве. Александровский мост. В качестве железнодорожного не использовался. Построен в 1858—1864 гг. по проекту инж. Кербедза С. В. Шесть пролётов длиною по 74,7 м. Двухпролётные неразрезные фермы с ездой понизу.
- Мост через р. Неман у Ковно (на 755-й версте). Отверстием 129 саженей, четырёхпролётный (33,5 + 33,5 + 36,8 + 36,8 саж.), с двумя дополнительными береговыми пролётами в 5 саж. каждый; инж. Сезанн[12], с ездою понизу.
- Мост через р. Липону на русско-прусской границе. Отверстием 10 саж.
Путепроводы
- На станции Остров над дорогой из деревни Печора в город (с железным балками на каменных устоях, отверстием в 3 сажени).
- Островоротский в Вильне
Тоннели
Первые в России железнодорожные тоннели.[13] Инж.-подполковник Перрот Г. Ф.
- Понарский тоннель в 7 верстах к юго-западу от Вильны (длиною 200 саж. / 430 м). Строительство началось 15/27 января 1859 г. с обеих оконечностей. Открыт в 1861 г.[14]
Не действует с 1950-х гг.
- Ковенский тоннель длиною 600 саженей (1284 м). Рытье первой штольни начато 9 мая 1859 г. 20 ноября 1861 г. "прошел сквозь Ковенский туннель первый паровоз".[15] Капитальный ремонт проведен в 2009 г. Тоннелю посвящена почтовая марка Литвы, выпущенная в 2005 г.[14]
Дамбы
- Бугская. На 971—976 верстах у р. Западный Буг.
Подразделения дороги. Учреждения дороги
- Ссудо-сберегательная касса служащих.
- Сберегательно-вспомогательная касса служащих.
- Общество потребителей при дороге (основано в 1891 г.)
- Общество взаимного вспоможения служащих.
- Библиотека служащих (открыта в декабре 1905 г.)
- Церковь во имя Св. Николая Чудотворца в Лапах (заложена в 1903 г., освящена в 1906 г.)
- Литография
- Училища: С.-Петербургское Техническое (открыто 18 января 1879 г.; преобразовано из существовавшей с марта 1869 г. Элементарной школы), Виленское Техническое (открыто 23 августа 1879 г.), Псковское (2-х классное; открыто в 1903 г.), Лапское (2-х классное; открыто в 1868 г.)
- Служба тракции.
- Телеграф.
- Юрисконсульская часть
- Пожарная часть
- Врачебная часть. Медицинская часть разделена на девять врачебных округов.
- Служба ремонта пути и зданий. Отделения: I-е (от С.-Петербурга до 16-й версты за Островом, 322 версты); II-е (до Свенцян, 262 версты); III-е (до Оран, 150 верст, и от Ландварово до Вержболово, 161 верста); IV-е (от Оран до Варшавы, 311 вёрст).
- Служба тракции
Подвижной состав
Локомотивы
Заводы-изготовители: «Шарп-Стюарт» (Манчестер, 1857 г. № 1—14; 1870 г. № 161—170), «Гуэн» (Париж, 1860 г. № 31—40), «Зигль» (Вена, 1862 г. № 101—108; 1863 г. № 109, 110), «Сен-Пьер» (Бельгия), «Китсон» (Дарлингтон, 1871 г.), Ганноверское общество (1871 г.), Мастерские Петербурго-Варшавской дороги (1873 г. № 231, 232).
- Серии Ф. Тип 1-2-0. Товаро-пассажирские.
Построены на заводе Р. Стефенсона (Ньюкасл-апон-Тайн) в 1860 г. № 3—6.
- Серии А. Типы: 2-1-0 и 1-2-1. Пассажирские.
Тип 1-2-1. Построены на заводе «Кайль» в 1861 г. (№ 1—4).
Тип 2-1-0. Построены на заводе Шнейдера в 1861 г. (№ 5, 6) и в дорожных мастерских (1869—1870 гг., № 7, 8).
- Серии Б. Тип 1-2-0. Товаро-пассажирские.
Строились заводами: «Шарп-Стюарт» (1857 г. № 1—26), «Борзиг» (Берлин, 1862 г. № 71—130; 1876 г. № 137—148), «Кулье» (Шарлеруа, 1863 г. № 64—70), завод в Линдене (под Ганновером, 1875 г. № 131—136).
- Серии Д. Танк-паровозы. Маневровые.
Строились заводами: Леонарда (1862 г. № 1—12; 1871 г. № 16—22), «Гуэн» (1871 г. № 23—25).
- Серии К.
- СО
Мастерские — Депо
Паровозные мастерские
- Санкт-Петербургские мастерские
- Псковские мастерские. Основаны в 1863 г.
- Двинские мастерские. Основаны в 1866 г.
- Виленские мастерские
- Лапские мастерские
Вагонные мастерские
С.-Петербург (четыре на 138 вагонов), Динабург (деревянное здание, на 16 вагонов), Вильно (на 16 ваг.), Ковно (на 40 ваг.), Вержболово (на 16 ваг.), Варшава (на 40 ваг.)
Вагонные сараи
- С.-Петербург (два, на 100 вагонов, в том числе стеклянный ремиз на 30 вагонов при пассажирском здании), Ландварово (на 20 ваг.), Вержболово (на 18 ваг. Императорского заграничного поезда).
Паровозные здания
- С.-Петербург (три здания, одно из них круглое, в них 36 стойл), Александровская (на 2 стойла), Гатчина (два здания на 4 стойла), Дивенская (деревянное, на 2 ст.), Мшинская (деревянное, на 2 ст.), Луга (на 12 ст.), Белая (на 2 ст.), Псков (круглое, на 20 ст.), Остров (на 4 ст.), Корсовка (на 12 ст.), Антонополь (на 4 ст.), Динабург (два здания: круглое на 18 паровозов, деревянное на 9 стойл), Дукшты (на 2 ст.), Свенцяны (на 6 ст.), Вилейка (на 2 ст.), Вильно (два здания на 40 стойл), Ландварово (на 4 ст.), Ораны (на 2 ст.), Поречье (на 6 ст.), Соколка (на 4 ст.), Белосток (на 2 ст.), Лапы (на 12 ст.), Чижев (на 4 ст.), Лохов (на 4 ст.), Варшава (на 6 ст.), Жосли (на 2 ст.), Ковно (круглое, на 18 стойл), Козлова-Руда (на 2 ст.), Вержболово (на 12 ст.). Итого на 1868 г.: 34 здания на 240 стойл.
Депо
- Паровозное депо Луга
- Паровозное депо Псков
- Паровозное депо Вильна
- Паровозное депо Козлова-Руда
Исторические события
- 2-7 ноября 1905 г. в ходе Ноябрьской политической стачки прекращено движение поездов[17]
- 2 (15) марта 1917 года последний российский император Николай II в царском поезде, задержанном на станции Псков, подписал манифест об отречении от престола.
- 25 февраля 1918 г. у ст. Торошино было остановлено наступление немецких войск.
- 18 января 1944 г. 1-й, 4-й и 5-й отряды 7-й Ленинградской партизанской бригады разгромили гарнизон ст. Торошино и взорвали железнодорожный мост через Пскову.[18]
Происшествия. Крушения
- 16 июня 1902 г. на 106 версте произошло крушение поезда № 24. Убито 2 человека — кочегар и пассажир, тяжело ранен 1 человек, легко ранено 2 человека[19].
- 7 октября 1902 г. крушение скорого поезда № 12 сообщением Петербург — Варшава на перегоне Дукшты — Турмонт.
- 26 июля 1964 г. крушение скорого поезда № 80 сообщением Калининград — Ленинград на 301 км однопутного перегона Дуловская — Черская. Лобовое столкновение. 36 погибших.
Дорога в литературе и искусстве
- А. А. Блок. «Возмездие». 1909 г.
«Вокзал заплеванный; дома, Коварно преданные вьюгам; Мост через Вислу, как тюрьма».[20]
- Ф. М. Достоевский. Первая строка романа «Идиот» (1868 г.):
«В конце ноября, в оттепель, часов в девять утра, поезд Петербургско-Варшавской железной дороги на всех парах подходил к Петербургу».
- В. В. Маяковский. «Россия. Искусство. Мы». 1914 г.
«Пора знать, что для нас „быть Европой“ — это не рабское подражание Западу, не хождение на помочах, перекинутых сюда через Вержболово, а напряжение собственных сил в той же мере, в какой это делается там!»[21]
- Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг). Работал в службе контроля сборов Петербурго-Варшавской железной дороги. Написал о своих рабочих буднях рассказ «Московский случай», стихотворение «Служба сборов».
Кино
- «Зайчик» (1964 г.; реж. Л. Ф. Быков)
Современные фотографии вокзалов
- Luga station.jpg
Луга. Вокзал со стороны площади
- 32 pliussa voksal.jpg
Плюсса. Вокзал. 2007 год
- Daugavpils railway station5 LV.JPG
Даугавпилс. Вокзал. Фото 2009 г.
- Vilnius train station.jpg
Вильна
- Sokółka dworzec kolejowy.jpg
Сокулка. Вокзал. Фото 2009 г.
- Kaisiadoriu stotis.JPG
Кошедары. Вокзал
Источники архивные
- РГИА, ф. 219, оп. 1/3, д. 4950. «Об открытии движения между С.Петербургом и Гатчино».
- РГИА, ф. 446, оп. 26, д. 1. Доклад № 10. 24 января 1857 г. «Об изменении проекта конвенции с Прусским правительством о соединении Санкт-Петербурго-Варшавской железной дороги с Кенигсбергскою».
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6435. «О соединении Петергофской ж. д. с Варшавскою». 1858 г.
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6466. «Об открытии движения по жел. дороге между Лугою и Псковом». 1858—1862 гг.
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6508. «Об открытии готового участка Варшавской ж. д. от Пскова до Острова и временном свидетельстве до Динабурга». 1859—1862 гг.
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6510. «О соединении Рижско-Динабургской жел. дороги с Варшавскою».
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 5826. «Об устройстве Ковенского тоннеля». 1860—1862 гг.
- РГИА, ф. 446, оп. 21, д. 2. «О постройке в Варшаве станции Петербурго-Варшавской железной дороги». Доклад № 97. 6 апреля 1852 г.
- РГИА, ф. 1287, оп. 6, д. 1563, л. 7. «Прошение жителей г. Гродно об устройстве в городе станции Петербургско-Варшавской ж. д.» 1860 г.
- РГИА, ф. 354, оп. 1, дд. 1—546. 1851—1907 гг. Управление работами Петербурго-Варшавской железной дороги ГУПСиПЗ.
- РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6536. «Об открытии ветви Варшавской ж. д. к Кенигссбергу». 1861 г.
- РГИА, ф. 265, оп. 2, д. 1054. «О выкупе у Главного общества российский железных дорог Петербурго-Варшавской и Московско-Нижегородской железных дорог, и о приёме вновь в казну Николаевской железной дороги».
- РГИА, ф. 446, оп. 27, д. 3. Доклад № 180. 19 ноября 1873 г. «Об открытии 1-го ноября движения на 2-м участке Либавской ж. д. от ст. Калкун С.-Петербурго-Варшавской ж. д. до ст. Радзивилишек Либавской ж. д.»
- РГИА, ф 446, оп. 29, д. 12. Доклад № 11. 4 февраля 1894 г. «О принятии С.Петербурго-Варшавской, Николаевской, Московско-Нижегородской, Митавской, Риго-Двинской, Больдерааской и Орлово-Витебской железных дорог в казну».
- РГИА, ф. 446, оп. 29, д. 15. Доклад № 65. 3 марта 1895 г. «Об открытии правильного пассажирского и товарного движения на стратегической Ораны-Олитской железнодорожной ветви».
- РГИА, ф. 446, оп. 29, д. 17. Доклад № 288. 7 ноября 1895 г. «Об открыти движения на участке Свенцяны — Глубокое».
- РГИА, ф. 446, оп. 31, д. 20. «О переименовании Петербургско-Варшавской, Балтийской и Псково-Рижской ж. д. в Северо-Западные ж. д.» Доклад № 145. 14 июля 1906 г.
- РГИА, ф. 229, оп. 3, д. 913. «О слиянии Петербурго-Варшавской и Псково-Рижской железных дорог в одну сеть Северо-Западных дорог и сбережениях образовавшихся в 1907 г. в результате этого». 1907—1909 гг.
Источники
- Положение о движении по С.-Петербурго-Варшавской железной дороге между С.-Петербургом, Царским Селом и Гатчино. (Утверждено 12 сентября 1853 г.) СПб. 1853 г.
- Положение о часах станций электро-магнитного телеграфа С.-Петербурго-Варшавской железной дороги. (Утверждено 9 октября 1854 г.) СПб. 1854 г.
- Альбом деталей паровозов и тендеров. Сост. в С.-Петербургских мастерских С. П.-Варшавской линии. СПб. 1873 г.
- Предварительная расценочная ведомость на устройство второго пути на С.-Петербурго-Варшавской железной дороге от Динабурга до Вержболова и от Ландварово до Белостока. Без указ. места и года.
- Положение о Пожарной части С.-Петербурго-Варшавской железной дороги. СПб. 1882 г.
- Конвенция о взаимном пользовании и обмене товарных вагонов между железными дорогами: с одной стороны — С.-Петербурго-Варшавскою, а с другой — Риго-Динабургскою, Динаборго-Витебскою, Орловско-Витебскою, Орловско-Грязскою, Грязе-Царицынскою, Московско-Брестскою и Либаво-Роменскою. СПб.: тип. бр. Пантелеевых. 1888 г.
- Устав Ссудо-сберегательной кассы служащих при С.-Петербурго-Варшавской железной дороге. (Утвержден 11 апреля 1883 г.) СПб. 1883 г.
- Сведения по С.-Петербурго-Варшавской железной дороге. СПб. 1886 г.
- Отчет врачебной части по С.-Петербурго-Варшавской железной дороге за 1887 г. и сравнительный отчет за 1885 , 1886 и 1887 г. Сост. старш. врачом Дороги д-м Воловским. СПб. 1888 г.
- Краткий систематический свод положений, правил и инструкций, действующих по СПб-Варшавской железной дороге по 1-е декабря 1890 года. Сост. И. Рихтер. СПб. 1890 г.
- Отчет Комитета, заведывающего Сберегательно-вспомогательной кассой служащих С.-Петербурго-Варшавской казенной дороги за время… СПб. 1896—1902 гг.
- Положение о расчете паровозной прислуги и выдаче ей премий за сбережения в топливе и смазке. (Утверждено 2 марта 1877 г.) СПб. 1889 г.
- Краткий обзор коммерческой деятельности С.-Петербурго-Варшавской железной дороги по перевозке пассажиров, багажа, грузов большой и малой скорости… СПб. 1903—1908 гг.
- Устав Общества потребителей при Санкт-Петербурго-Варшавской железной дороге. (Утвержден 13 января 1890 г.) СПб. 1905 г.
- Отчет Общества взаимного вспоможения служащих С.-Петербурго-Варшавской железной дороги… Первый за 1892 г. …Двенадцатый за 1903 г. СПб. 1893—1904 гг.
- Спутник. Железнодорожный путеводитель. Варшавская железная дорога. Вып. 3. Летнее движение. СПб.: И. И. Зарубин. 1900 г.
- Каталог библиотеки служащих Санкт-Петербурго-Варшавской железной дороги. (На 1 июня 1906 г.) СПб. 1906 г.
- Исторический очерк сооружения и эксплуатации СПб-Варшавской железной дороги. 1862—1912 гг. Вып. IV. СПб. 1913 г.
- Краткий очерк деятельности Северо-Западных жел. дорог в период времени с 1-го ноября 1905 г. по 1-ое ноября 1915 г. Пг.: Типо-Литография С.-З. ж. д. 1915 г.
- Маяковский В. В. Полное собр. соч.: В 13-ти т. Том 1. М., 1955 г. Стр. 320.
- Гульбинскас А. Формирование и совершенствование транспортной системы Литовской ССР. Вильнюс: «Минтис». 1977 г.
- Архитектура отечественных мостов. Пунин А. Л. Л.: «Стройиздат». 1982 г. Стр. 42, 52.
- История железнодорожного транспорта России. Том 1. Санкт-Петербург. 1994 г. Стр. 68-75, 227, 228, 237.
- Раков В. А. Локомотивы отечественных железных дорог. 1845—1955 гг. М.: «Транспорт». 1995 г. Стр. 19-23.
- Казюлин Н. «Самовар в упряжке ходит». Великие Луки. 2002 г.
- Коновалюк О. И. Железные дороги России: транспортные происшествия XIX—XX вв. М.: «Лицей». 2007 г. Стр. 278—281.
- Октябрьская магистраль. 20 января 2007 г. № 2 (14046). Артамонова А. «Решается судьба музея».
- Тищенко В. Н. Паровозы железных дорог России. 1837—1890. Том 1. М.: «О. Сергеев/Локотранс». 2008 г. Стр. 79-89.
- Октябрьская магистраль. 20 марта 2009 г. № 10 (14155). Островский А. «Второй участок магистрали».
Напишите отзыв о статье "Петербурго-Варшавская железная дорога"
Примечания
- ↑ [pskovrail.narod.ru/ Псковские железные дороги. Дорога Санкт—Петербург — Луга — Псков — Резекне — Вильнюс — Варшава. История дороги. Расписания движения поездов.]
- ↑ РГИА, ф. 219, оп. 1/3, д. 4950. «Об открытии движения между С.Петербургом и Гатчино».
- ↑ [www.oktmag.ru/search/index.php?action=view&aday=20&amonth=03&ayear=2009&id=15207 Второй участок магистрали.]
- ↑ РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6508. «Об открытии готового участка Варшавской ж. д. от Пскова до Острова и временном свидетельстве до Динабурга». 1859—1862 гг.
- ↑ Императорская ветка, соединившая Санкт-Петербург, Царское Село (Императорский павильон) и Александровскую была полностью построен на средства общества Московско-Виндаво-Рыбинской ж. д. к 1902 году, однако была передана в ведение СПб-Варшавской ж.д.
- ↑ [archive.is/20130407013111/pskovrail.narod.ru/main145history.html История дороги Луга — Новгород.]
- ↑ [www.oktmag.ru/search/index.php?action=view&aday=20&amonth=01&ayear=2007&id=10319 Решается судьба музея.]
- ↑ РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 6510. «О соединении Рижско-Динабургской жел. дороги с Варшавскою».
- ↑ [railwayz.info/photolines/showstation.php?stat_id=81 Исторические фотографии станции Гродно и моста через Неман]
- ↑ [railwayz.info/maps/1903/022-belostok.jpg Карты и схемы 1903 г. Белосток, Лапы, Граево]
- ↑ [www.warszawa1939.pl/index.php?r1=petersburski&r3=0 Dworzec Petersburski Фотографии вокзала.]
- ↑ Разрез быка моста С.-Петербурго-Варшавской дороги через Неман, у города Ковно, построенного инженером Сезанном (Cézanne 1859 г.)
- ↑ [forum.tr.ru/read.php?15,441258 По Литве пойдут двухэтажные поезда.]
- ↑ 1 2 [vilniusbunkers.narod.ru/rus/2tun.htm Железнодорожный туннель в Паняряй.]
- ↑ РГИА, ф. 219, оп. 1/4, д. 5826. «Об устройстве Ковенского тоннеля». 1860—1862 гг.
- ↑ [www.paravozoff.ru/articles/show/4 Паровозы Петербурго-Варшавской железной дороги.]
- ↑ [zakoylok.ru/kulturnyie-tsentryi-dostoprimechatelnosti-sankt-pet/noyabrskaya-politicheskaya-stachka-1905.html Ноябрьская политическая стачка 1905 г.]
- ↑ [web.archive.org/web/20040721160458/pskovrail.narod.ru/main61.html ПСКОВСКИЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ-RAILWAYS FROM PSKOV REGION]
- ↑ Новое время. 1902. 17 июня.
- ↑ [belskieprostori.pressarb.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=154:2009-03-21-16-19-35&catid=10:2008-12-14-18-02-08&Itemid=19 Адам Галис. АЛЕКСАНДР БЛОК. Перевод с польского Евгения Невякина]
- ↑ [www.kulichki.com/~risunok/history/pianyx/serebryany_vek_russkoy_poezii.html М. Ф. Пьяных «Серебряный век» русской поэзии]
См. также
- Варшавский вокзал (Санкт-Петербург)
- Варшавская улица (Санкт-Петербург)
- Петербургско-Варшавский вокзал
Отрывок, характеризующий Петербурго-Варшавская железная дорога
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
