Пистолет-пулемёт Шпагина

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ППШ»)
Перейти к: навигация, поиск
ППШ-41

Тип: пистолет-пулемёт
Страна: СССР СССР
История службы
Годы эксплуатации: 1940— н.в.
На вооружении:

РККА, советская армия, дружественные СССР страны, Вермахт (в качестве трофея), милиция ДРА

Войны и конфликты: Великая Отечественная война, Корейская война 1950—1953, Война во Вьетнаме, Война в Анголе, Афганская война, горячие точки на постсоветском пространстве,Вооружённый конфликт на востоке Украины
История производства
Конструктор: Шпагин, Георгий Семёнович
Разработан: 1940 год
Годы производства: 1941—1947 (СССР)
Всего выпущено: 6 000 000
Характеристики
Масса, кг: 3,6 (без патронов)
5,3 (со снаряжённым барабанным магазином)
4,15 (со снаряжённым секторным магазином)
Длина, мм: 843
Длина ствола, мм: 269
Патрон: 7,62×25 мм ТТ
Калибр, мм: 7,62
Принципы работы: свободный затвор
Скорострельность,
выстрелов/мин:
~1000
Начальная скорость пули, м/с: 500
Прицельная дальность, м: 200—300
Максимальная
дальность, м:
400-600
Вид боепитания: магазин:
секторный на 35 патронов,
барабанный на 71 патрон
Прицел: нерегулируемый, открытый, на 100 м, с откидной стойкой на 200 м
Изображения на Викискладе?: ППШ-41
Пистолет-пулемёт ШпагинаПистолет-пулемёт Шпагина

7,62-мм пистолет-пулемёт образца 1941 года системы Шпагина (ППШ) — советский пистолет-пулемёт, разработанный в 1940 году конструктором Г. С. Шпагиным под патрон 7,62×25 мм ТТ и принятый на вооружение Красной Армии 21 декабря 1940 года[1]. ППШ наряду с ППС-43 являлся основным пистолетом-пулемётом советских вооружённых сил в Великой Отечественной войне.

После окончания войны, к середине 1960-х годов ППШ был снят с вооружения Советской Армии и постепенно заменён автоматом Калашникова, несколько дольше он сохранялся на вооружении тыловых и вспомогательных подразделений, частей внутренних войск и железнодорожных войск, вплоть до распада СССР в 1991 г.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3011 дней] На вооружении подразделений военизированной охраны и МВД ряда стран СНГ состоит и до сих пор.

Также, в послевоенный период ППШ в огромных количествах поставлялся в дружественные СССР страны, длительное время состоял на вооружении армий различных государств, использовался нерегулярными формированиями и на протяжении ХХ века применялся в вооружённых конфликтах по всему миру.

На данный момент продаётся гражданским как охотничий карабин для любительской стрельбы с незначительными доработками (переводчик огня подварен в положении для одиночных выстрелов, в магазине установлен ограничитель на 10 патронов, может быть сделано кернение дульного среза и чашки затвора в районе ударника).





События

В 1940 году Наркомат вооружения дал техническое задание оружейникам на создание пистолета-пулемёта, близкого или превосходящего по тактико-техническим характеристикам пистолет-пулемёт ППД-34/40, но более технологичного и адаптированного к массовому производству (в том числе на неспециализированных машиностроительных предприятиях)[2][3][4].

Основной задачей при разработке ППШ было создание образца, близкого к ППД или превосходящего его по ТТХ, но при этом дешёвого и пригодного для массового производства, в том числе на непрофильных предприятиях. В 1940 Наркомат вооружения дал запрос оружейникам на создание пистолета-пулемёта, части которого могли бы быть изготовлены при минимальной механической обработке, (что практически означало необходимость применения штампованных деталей). К осени 1940 года на рассмотрение были представлены конструкции пистолетов-пулемётов Г. С. Шпагина и Б. Г. Шпитального. Полигонные испытания и технологическая оценка предъявленных к рассмотрению образцов в конце ноября 1940 г. показали, что при близких боевых качествах обоих проектов пистолет-пулёмет Шпагина был намного более технологичен в производстве. Для производства необходимых 87 деталей требовалось 5,6 станко-часов, в то же время производство необходимых 95 деталей ПП Б. Г. Шпитального требовало 25,3 станко-часов то есть почти в пять раз больше.

Первый ППШ был изготовлен 26 августа 1940 года, в октябре 1940 года была изготовлена испытательная партия — 25 штук[5].

В конце ноября 1940 года, по результатам полигонных испытаний и технологической оценки предъявленных к рассмотрению образцов ППШ был рекомендован к принятию на вооружение.

Живучесть сконструированного Шпагиным образца была проверена 30 000 выстрелов, после чего ПП показал удовлетворительную кучность стрельбы и исправное состояние деталей. Надежность автоматики проверялась стрельбой под углами возвышения и склонения в 85°, при искусственно запыленном механизме, при полном отсутствии смазки (все детали промывались керосином и насухо протирались ветошью), отстрелом без чистки оружия 5000 патронов. Все это позволяет судить об исключительной надежности и безотказности оружия наряду с высокими боевыми качествами.

— Д.Н. Болотин. «История советского стрелкового оружия»[6].


21 декабря 1940 г. пистолет-пулемёт системы Шпагина обр. 1941 г. был принят на вооружение Красной армии. До конца 1941 г. было изготовлено более 90000 шт. За 1942 г. фронт получил 1,5 млн пистолетов-пулемётов[7].

Конструкция

ППШ представляет собой автоматическое ручное огнестрельное оружие, предназначенное для ведения огня очередями и одиночными выстрелами.

Автоматика работает по схеме использования отдачи со свободным затвором. Огонь ведётся с заднего шептала (затвор перед выстрелом находится в крайнем заднем положении, после спуска он идёт вперёд, досылает патрон, накалывание капсюля производится в момент завершения досылания), затвор в момент выстрела не фиксируется. Подобная схема часто используется при разработке пистолетов-пулемётов. При всей своей простоте, такое решение требует использовать массивный затвор, увеличивающий общую массу оружия. Кроме того, оружие, использующее такую схему перезарядки, может выстрелить в результате сильного удара (например, при падении), если от удара затвор из крайнего переднего (нефиксированного) положения откатится по направляющим дальше окна подачи патронов магазина, или из крайнего заднего — сорвётся со стопора.

Ударно-спусковой механизм допускает ведение стрельбы очередями и одиночными выстрелами, с открытого затвора. Ударник размещен неподвижно в зеркале затвора. Переводчик размещается внутри спусковой скобы, перед спусковым крючком. Предохранитель представляет собой ползун, расположенный на рукоятке взведения затвора. Предохранитель во включенном состоянии запирает затвор в переднем или заднем положении.

Как и ППД, ППШ имеет ствольную коробку, слитую с кожухом ствола, затвор с предохранителем на рукоятке взведения, переводчик огня в спусковой скобе перед спусковым крючком, перекидной прицел и деревянную ложу[8]. Но при этом ППШ существенно технологичнее: точной механической обработки требует только ствол, затвор был выполнен на токарном станке с последующей грубой фрезеровкой, а почти все остальные металлические детали могут изготавливаться штамповкой.

Дульный тормоз-компенсатор представляет собой выступающую вперед за дульный срез часть кожуха ствола (скошенная пластина с отверстием для прохождения пули, по бокам от которой в кожухе имеются сквозные окна). За счёт реактивного действия пороховых газов при выстреле дульный тормоз-компенсатор значительно уменьшает отдачу и «задирание» ствола вверх. Ложа изготавливалась из дерева, в основном из березы. ППШ-41 сначала комплектовались барабанными магазинами от ППД-40 ёмкостью 71 патрон. Но так как барабанные магазины в боевых условиях показали себя ненадёжными, излишне тяжёлыми и дорогими в производстве, к тому же требовали ручной индивидуальной подгонки под каждый конкретный пистолет-пулемёт, они были заменены на разработанные в 1942 году секторные магазины ёмкостью 35 патронов.


Прицельные приспособления поначалу состояли из секторного прицела (дальностью от 50 до 500 м и шагом 50 м) и неподвижной мушки. Позже был введён перекидной L-образный целик для стрельбы на 100 и 200 метров. Поскольку прицельная дальность является исключительно условной, субъективной характеристикой то ППШ раннего выпуска, как и большинство довоенных пистолетов-пулемётов, имел секторный прицел, размеченный до 500 метров, однако впоследствии производилась упрощённая версия с прицелом до 200 метров, — при этом характеристики самого оружия де-факто остались прежними, но новый прицел был намного проще в изготовлении и вполне соответствовал реальному боевому применению этого оружия.[9].

Ударно-спусковой механизм

Типичный для массовых пистолетов-пулемётов простой УСМ с возвратно-боевой пружиной, ударник жёстко закреплён в затворе, боевой взвод расположен на затворе. Имеется переводчик, позволяющий вести одиночный или автоматический огонь. Предохранитель блокирует движение затвора.

Характеристика

При прицельной дальности 500 м (у раннего варианта), действительная дальность огня очередями составляет около 200 м, — показатель, ощутимо превосходящий средний уровень оружия этого класса. Кроме того, благодаря использованию патрона 7,62×25 мм ТТ, в отличие от 9×19 мм Парабеллум или .45 АСР (используемых в зарубежных ПП), а также сравнительно длинному стволу, была достигнута значительно большая дульная скорость пули (500 м/с против 380 м/с у МП-40 и 280—290 м/с у пистолета-пулемёта Томпсона), давшая лучшую настильность траектории, что позволяло одиночным огнём уверенно поражать цель на дистанциях до 200—250 м, а также вести огонь на большее — вплоть до 300 и более метров — расстояние, компенсируя понижение точности большей скорострельностью или сосредоточенным огнём нескольких стрелков. Высокая скорострельность, с одной стороны, приводила к большому расходу боеприпасов (за что ПП получил прозвище «пожиратель патронов»), и быстрому перегреву ствола, с другой — обеспечивала высокую плотность огня, что давало преимущество в ближнем бою.

Живучесть ППШ, в особенности с коробчатым магазином, весьма высока. Чистый и смазанный ППШ является надёжным оружием. Неподвижно закреплённый боёк является причиной задержек стрельбы при загрязнении чашечки затвора копотью или попадании пыли на загустевшую смазку: по воспоминаниям ветеранов Великой Отечественной, при передвижении в открытых автомашинах или на броне по грязным дорогам ППШ почти всегда прятали под плащ-палатку. К недостаткам можно отнести сравнительно большие размеры и массу, сложность замены и снаряжения барабанного магазина, недостаточно надёжный предохранитель, а также возможность самопроизвольного выстрела при падении на твёрдую поверхность, что нередко приводило к несчастным случаям; невысокой живучестью обладал фибровый амортизатор, смягчающий удар затвора по ствольной коробке в заднем положении, после износа амортизатора затвор разбивал заднюю часть коробки. К преимуществам ППШ можно также отнести большую ёмкость барабанного магазина (71 патрон) по сравнению с МП-40 (32 патрона), но большее количество патронов значительно увеличивало вес и габариты оружия, а надёжность барабанного магазина была сравнительно невысока. Коробчатый магазин был легче и надёжнее, однако снаряжение его патронами представляло большую сложность из-за перестроения патронов на выходе из двух рядов в один: очередной патрон нужно было подвести под губки движением вниз-назад. С другой стороны, к примеру, магазин системы Шмайссера, использовавшийся в немецких и английских пистолетах-пулемётах, также имел перестроение патронов из двух рядов в один. Для облегчения снаряжения коробчатых магазинов ППШ существовало специальное приспособление.

Из-за наличия дульного тормоза-компенсатора соседний стрелок, оказавшийся на расстоянии до 2-3 м сбоку дульного среза, может получить баротравму или разрыв барабанной перепонки. ППШ-41 легко идентифицировать по высокому темпу стрельбы, похожему на стрекотание швейной машинки, а в темноте — по трём языкам дульного пламени, вырывающимся из верхнего и боковых отверстий кожуха[10].

Кучность боя и эффективность огня

Сердцевинные полосы рассеивания лучшей половины попаданий,
расстояние, м по высоте, см по ширине, см
одиночными короткими очередями одиночными короткими очередями
50 10 15 10 14
100 20 30 20 27
150 31 45 30 40
200 42 60 40 50
250 53 75 50 66
300 64 90 60 80

Для поражения одиночного бойца противника (ростовой мишени) при ведении огня короткими очередями из приведённого к нормальному бою оружия был необходим 1 патрон на дистанции до 100 м, 2 — на дистанции в 150 м, 3 — на дистанции в 200—250 м, и 4 патрона на дистанции в 300 м.


ТТХ патрона

7,62×25 мм ТТ
Страна-производитель Россия/СССР
Калибр, мм 7,62×25
Масса пули, г 5,52
Масса патрона, г 10,2—11
Тип оружия, использующего патрон ППШ-41
Длина гильзы, мм 25,1
Длина патрона, мм 35
Начальная скорость пули, м/с 424—455
Энергия пули, Дж 508—576
Вес порохового заряда 0,48—0,52

ППШ-2

у ППШ были не только преимущества, но и недостатки, такие как большие габариты и масса, что значительно затрудняло применение этого оружия в условиях узких окопов и тесных помещений в городских боях, а также разведчиками, десантниками и экипажами боевых машин. К тому же, в условиях военного времени необходимо было снизить затраты на массовое производство пистолетов-пулемётов. В результате, в 1942 году был объявлен конкурс на более легкий, компактный и дешевый в производстве пистолет-пулемет, но не уступающий по характеристикам пистолету-пулемету конструкции Шпагина. В конкурсе участвовали такие знаменитые конструкторы как В. А. Дегтярев, Г. С. Шпагин, Н. В. Рукавишников, С. А. Коровин.

ППШ подвергся глубокой модернизации но все же несмотря на сокращение количества примененных деталей, он не стал легче базовой модели. Вес ППШ-2 со снаряженным магазином и допкомплектом не удовлетворял заказчика. Победу одержал пистолет-пулемёт Судаева.

Развёртывание массового производства

ППД ввиду особенностей технологического характера оказался малопригоден для выпуска крупными сериями, к тому же производство его обходилось весьма недёшево: один ППД с комплектом ЗИП обходился в 900 рублей в ценах 1939 года — при том, что ручной пулемет ДП с ЗИП обходился в 1 150 рублей. ППШ был изначально рассчитан на возможность производства на любом промышленном предприятии, имеющем маломощное прессовое оборудование, что оказалось весьма кстати в годы Великой Отечественной войны. Выпуск ППШ в июле 1941 года начал завод НКВ СССР в подмосковном городе Загорске, Этот завод первоначально готовился к выпуску ППД. Однако вскоре с приближением германских войск к Москве завод был эвакуирован в город Вятские Поляны Кировской области. Барабанные магазины к ППШ выпускались в подмосковном поселке Лопасня. Этот завод был так же эвакуирован туда же.

В 1938 году в селе Вятские Поляны была открыта шпульная фабрика для обслуживания нужд текстильной промышленности, село получило статус рабочего посёлка. С началом Великой Отечественной войны, осенью 1941 года в Вятские Поляны из подмосковного Загорска был эвакуирован машиностроительный завод. Его оборудование для производства пистолета-пулемёта ППШ устанавливалось на территории шпульно-катушечной фабрики. Первые пистолет-пулемёты были отправлены на фронт уже в конце ноября 1941 года. В 1942 году было произведено 1,5 миллиона единиц. Конструкторское бюро завода возглавил создатель пистолета-пулемёта Георгий Семёнович Шпагин. В этом году рабочий посёлок получил статус города. За годы войны коллектив Вятско-Полянского машиностроительного завода выпустил более 2,5 миллионов пистолетов-пулемётов ППШ. Помимо Вятско-Полянского машиностроительного завода ППШ также массово выпускался и на других предриятиях таких как Завод имени Дегтярёва, Дизелестроительный завод имени С. М. Кирова (Токмак), Машиностроительный завод имени С. М. Кирова (Алма-Ата), Первый государственный подшипниковый завод (ГПЗ-1), Электромеханический завод «Звезда» и др..

Большинство деталей ППШ было выполнено штамповкой на маломощном прессовом оборудовании, имевшемся практически на любом промышленном предприятии, а остальные, кроме ствола (унифицированного по каналу с трёхлинейным винтовочным) — преимущественно токарной или грубой фрезерной обработкой. На его изготовление уходило вдвое меньше времени, чем на производство его предшественника — ПП Дегтярёва, значительно была снижена и металлоёмкость, причём боевые качества при этом повысились. Себестоимость ППШ в 1941 году, то есть, на самом раннем этапе его освоения в производстве, составляла 500 рублей, что уже было по порядку сравнимо со стоимостью винтовки образца 1891/30 гг. в тот же период — 163 рубля, и ощутимо ниже цены самозарядной винтовки СВТ, которая по довоенным планам должна была к 1942 году стать основным стрелковым оружием в Красной Армии — 713 рублей на 1940 год, правда с запланированным в перспективе снижением до 508 рублей, вероятно в случае развёртывания массового производства, чего фактически так и не произошло. Кроме того, для его изготовления не требовалось никаких остродефицитных в военное время материалов, вроде высокопрочных легированных сталей, необходимых для обеспечения прочности деталей автоматических винтовок под мощные патроны.


Причём по мере развёртывания всё более массового производства и внесения изменений в конструкцию себестоимость ППШ снижалась и далее, так что к 1943 году она составила уже 142 рубля. В результате за годы войны было выпущено около 6 миллионов экземпляров этого ПП, а более «нишевого», предназначенного преимущественно для экипажей бронетехники, ПП Судаева, который отличался ещё большей технологичностью, — порядка полумиллиона.

Эксплуатация и боевое применение

Pазвёртываниe всё более массового производства, наряду с высокими для пистолета-пулемёта боевыми качествами — одиночный огонь из ППШ был эффективен до 300—350 м, а короткими очередями до 200, предопределило ведущую роль этого ПП в системе лёгкого стрелкового вооружения РККА военного периода начиная уже со второго года войны.


Ими снабжались целые роты и батальоны автоматчиков, появившиеся в составе Красной Армии к концу 1942 года[11]. К концу войны этим оружием было вооружено порядка 55 % процентов бойцов Красной Армии, и оно стало неотъемлемой частью образа советского солдата военной поры.

Широкое использование ПП в годы войны оказало существенное влияние на формирование тактики пехотного боя и системы вооружения Советской армии в послевоенный период, когда большое значение стало придаваться ведению плотного автоматического огня вдоль всего фронта, в ущерб точности стрельбы, а автомат Калашникова вытеснил более точный, но менее скорострельный карабин Симонова, в то время, как на Западе, особенно в США, ещё долгое время (вплоть до середины-конца 60-х гг.) продолжала развиваться идеология точного самозарядного оружия под мощные патроны, иногда с возможностью ведения огня очередями в критический момент боя, аналогичного советским довоенным разработкам — АВС и СВТ.

В ходе Великой Отечественной войны

  • СССР СССР — ППШ являлся самым массовым пистолетом-пулемётом Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Он также поставлялся советским партизанам, союзникам и поступал на вооружение иностранных воинских формирований на территории СССР.
  • Третий рейх — трофейные ППШ под наименованием Maschinenpistole 717(r) поступали на вооружение вермахта, СС и иных военизированных формирований нацистской Германии и её сателлитов.
  • Финляндия Финляндия — трофейные ППШ использовались в финской армии, также были «переделки» под 9 мм.
  • Болгария Болгария — в период после 9 сентября 1944 года СССР передал болгарской армии партию ППШ, которые использовались в ходе боевых действий 1944—1945 гг.[16]

После окончания Великой Отечественной войны

После войны ППШ в значительном количестве поставлялись за рубеж, главным образом, в страны Варшавского договора и иные дружественные к СССР государства. Значительное количество было поставлено в Китай.

ППШ использовался во всех конфликтах второй половины 20 века, и достойно воюетК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3011 дней] даже в начале 21-го:

  • некоторое количество было передано на вооружение народной полиции и армии ГДР, получили наименование MPi 41
  • В 1950—1953 годы советские, китайские и северокорейские варианты ППШ находились на вооружении Корейской народной армии и интенсивно применялись в ходе Корейской войны.
  • В начале 1960-х годов некоторое количество ППШ было получено кубинским правительством, в апреле 1961 года они применялись при отражении десанта «бригады 2506» в заливе Свиней[17].
  • В начале 1960-х годов ППШ находились на вооружении Вьетнамской Народной армии, они применялись в начальный период вьетнамской войны. В дальнейшем, в течение войны они были постепенно сняты с вооружения частей регулярной армии и переданы на вооружение отрядов сил территориальной обороны[18]
  • Ангола Ангола По состоянию на ноябрь 1966 года, некоторое количество ППШ находилось на вооружении партизан МПЛА в Анголе[19]
  • Иордания Иордания По состоянию на 1968 год, некоторое количество ППШ находилось на вооружении палестинских военизированных формирований в Иордании, применялись бойцами местных отрядов самообороны в сражении при Караме[20].
  • Афганистан Афганистан подписал соглашение с СССР о приобретении партии советского стрелкового оружия в августе 1956 года, первые ППШ были получены из СССР в октябре 1956 года[21], в дальнейшем ППШ состоял на вооружении армейских подразделений по меньшей мере, до 1980 года[22], а затем, в 1980-е годы, использовался подразделениями народной милиции ДРА[23]. Также, значительное количество ППШ находилось на вооружении студенческих «отрядов защиты революции», народных ополченцев и территориальных отрядов самообороны, воевавших с «душманами» в 1981[24][25] и даже в 1986 году[26].
  • В Никарагуа НикарагуаНикарагуа, некоторое количество ППШ находились на вооружении территориальных отрядов Сандинистской народной милиции («милисианос») по меньшей мере до середины 1985 года[27].
  • По меньшей мере до 1980-х годов ППШ использовались армейскими и военизированными подразделениями в некоторых африканских странах.
  • Украина УкраинаПо состоянию на 14 июля 2005 года, на хранении министерства обороны Украины имелось 350 000 шт. ППШ[28]; по состоянию на 15 августа 2011 года, на хранении министерства обороны Украины оставалось 300 000 шт. ППШ[29]
  • Ограниченно применяется иррегулярными частями в вооруженном конфликте на Юго-Востоке Украины 2014—2016 гг.
  • Белоруссия Белоруссия: сняты с вооружения в декабре 2005 года[30]
  • Хорватия Хорватия:Использовалась югославская версия ППШ Zastava M49

Варианты и модификации

  • СССР СССР — ППШ обр.1941 г., с барабанным магазином на 71 патрон и секторным прицелом с десятью делениями для стрельбы на дистанцию от 50 до 500 м. Производство первой партии из 400 шт. на заводе № 367 началось в ноябре 1940 года, ещё до официального принятия пистолет-пулемёта на вооружение[31].
  • СССР СССР — ППШ обр.1942 г., с коробчатым магазином на 35 патронов, прицелом в виде поворотного целика для стрельбы на 100 и 200 м, более надежной защелкой магазина, хромированной поверхностью канала ствола. Производство секторных магазинов было начато 12 февраля 1942 года, первые партии были изготовлены из листовой стали толщиной 0,5 мм, но опыт эксплуатации в войсках выявил их недостаточную механическую прочность и в дальнейшем магазины изготавливали из листовой стали толщиной 1 мм[32].
  • СССР СССР — кустарные и полукустарные варианты ППШ военного времени:
  • «изделие № 86» — пистолеты-пулемёты, изготовленные на заводе № 310 в Кандалакше. Образцом послужил ППШ обр. 1941 года, первый пистолет-пулемёт был изготовлен 25 января 1941 года, всего выпущено 100 шт. (в связи с отсутствием чертежей, детали пистолетов-пулемётов подгонялись вручную и не являлись взаимозаменяемыми). После получения технической документации завод выпустил ещё 5650 серийных ППШ.
  • летом 1942 года один пистолет-пулемёт ППШ вручную изготовил мастер П. В. Чигринов в оружейной мастерской партизанской бригады «Разгром», действовавшей в Минской области Белоруссии[33];
  • ещё один пистолет-пулемёт был восстановлен из деталей ППШ обр. 1941 года партизаном Е. А. Мартынюком в отряде им. С. Г. Лазо (в составе партизанской бригады им. В. М. Молотова, действовавшей в Пинской области Белоруссии) — ствол, затвор и магазин были взяты от стандартного серийного ППШ обр. 1941 года, а кожух ствола, ствольная коробка, спусковая скоба и деревянная ложа были изготовлены кустарным способом[34];
  • в деревне Заозёрье, в оружейной мастерской партизанской бригады «Чекист», действовавшей в Могилёвской области Белоруссии инженеры Л. Н. Николаев и П. И. Счеславский в период с 30 марта до 3 июля 1943 года изготовили десять ППШ, всего до июля 1944 года здесь было изготовлено 122 ППШ. При их производстве использовали детали не подлежавшего восстановлению оружия (например, ствол «партизанских ППШ» делали из части винтовочного ствола), недостающие детали изготавливали из конструкционной стали[35]
  • Третий рейх — MP.41(r), модификация ППШ под патрон 9×19 мм «Parabellum», у которых заменяли ствол и приемник магазина, для использования стандартных коробчатых магазинов от MP 38/40. Переделка начата в 1944 году, всего выпущено около 10 тыс. шт.
  • Иран Иран — с 1942 года выпускался для СССР на Тегеранском пулемётном заводе (под наименованием «модель 22»)[36], всего выпущено несколько десятков тысяч единиц[37], из них до конца 1944 года было фактически поставлено в СССР — 9586 шт.[38]. Отличительная особенность — клеймо в виде короны[39].
  • Социалистическая Республика Румыния — производился под наименованием PM PPȘ Md. 1952.
  • Венгерская Народная Республика Венгерская Народная Республика — в 1949—1955 годы выпускался под наименованием «7.62mm Géppisztoly 48.Minta».
  • КНР КНР — после окончания Второй мировой войны производился под наименованием «Тип 50». В конструкцию и технологию производства были внесены незначительные изменения в связи с адаптацией к особенностям китайской промышленности.
  • КНДР КНДР — после окончания Второй мировой войны производился под наименованием «модель 49».
  • Югославия Югославия — в 1949—1992 годы производился пистолет-пулемёт М49, имевший некоторые конструктивные отличия от ППШ. Также выпускались варианты этого пистолета-пулемёта — М49/56 и М49/57.
  • Вьетнам Вьетнам — в период вьетнамской войны 1964—1973 годов производилась модификация ППШ — пистолет-пулемёт К-50.
  • Хорватия Хорватия-Jelen — хорватский пистолет-пулемёт кустарного производства, собиравшийся в Турополе на одноимённом заводе Jelen. Активно использовался в годы войны в Хорватии и Боснии. Основан на ППШ.

Конверсионные образцы

  • PPS-50 — самозарядный вариант под малокалиберный патрон .22 LR, выпускается фирмой «Pietta».
  • SR-41 Semi-Auto Rifle — самозарядный вариант, выпускался с 2000 года компанией «Inter-Ordnance of America» под патрон 7,62х25 мм[40] и 9×19 мм. Отличается удлиненным стволом.
  • SKL-41 — самозарядный вариант под патрон 9×19 мм. Выпускается с 2008 года.
  • PPSH 41 SemiAuto — самозарядный вариант под патрон 7,62×25 мм, с удлиненным до 16 дюймов стволом (полностью закрытым кожухом ствола) и конструктивными изменениями (стрельба ведется с закрытого затвора). Выпускается фирмой «Allied Armament» (США)[41].
  • ВПО-135 — самозарядный карабин под патрон 7,62×25 мм, разработан в 2013 году Вятско-Полянским оружейным заводом «Молот».
  • ППШ-О — самозарядный карабин под патрон 7,62×25 мм, разработан в 2013 году Ковровским заводом им. В. А. Дегтярева.
  • ППШ-Luger — самозарядный карабин под патрон 9×19 мм Luger, разработан в 2014 Ковровским заводом им. В. А. Дегтярева. Ствол заменен на новодельный под патрон 9×19 мм. Визуально отличается от ППШ-О и ВПО-135 чуть более длинным стволом, входящим в передние вырезы кожуха, образующие компенсатор.
  • ВПО-512 ППШ-М «Папаша» — 4,5-мм пневматическая газобаллонная винтовка, изготовленная с использованием основных частей пистолетов-пулемётов ППШ (при сохранении всех технических клейм). Разработана в 2007 году, выпускается с 2008 года Вятско-Полянским оружейным заводом «Молот»[42]
  • МР-562К «ППШ» — 4,5-мм пневматическая газобаллонная винтовка с возможностью стрельбы очередями, выпускается Ижевским механическим заводом

Пистолет-пулемёт Шпагина в культуре и искусстве

ППШ с барабанным магазином (наряду с винтовкой Мосина со штыком) стал своеобразным символом советского солдата времён Великой Отечественной войны, подобно тому, как MP-40 прочно ассоциируется с солдатом вермахта, а автомат Калашникова — с советским солдатом послевоенного времени. ППШ появляется практически во всех советских и зарубежных фильмах про Великую Отечественную войну. Стал хрестоматийным образ советского воина-освободителя, запечатлённый в огромном количестве памятников, установленных как на территории СССР, так и в странах Восточной Европы: солдат в полевой форме, каске, плащ-накидке, с ППШ.

ППШ встречается в значительном количестве фильмов и в ряде компьютерных игр[43]. В основном его можно встретить в 3D-шутерах о Второй мировой войне в советских кампаниях. Также его можно встретить в большинстве игр о Вьетнамской войне. В играх, сюжет которых происходит в XXI веке, это оружие практически не встречается, однако иногда фанаты добавляют это оружие в игру, создавая модификации.

См. также

Напишите отзыв о статье "Пистолет-пулемёт Шпагина"

Примечания

  1. Болотин, 1990, с. 149.
  2. Болотин, 1990, с. 144.
  3. Жук, 2002, с. 657 — 658, 660.
  4. Кашевский, 2004, с. 210 — 211.
  5. Болотин, 1990, с. 147.
  6. [www.arms-expo.ru/site.xp/049051057055124050050050049.html ППШ-41, пистолет-пулемёт Шпагина / сайт информагентства «Оружие России»]
  7. [www.kalashnikov.ru/Kalasnikov/Arhiv_Kalashnikov/2005/9_2005.php Журнал «Калашников» № 9/2005. Юрий Пономарёв «Оружие победы. ППШ-41» стр. 16]
  8. [www.ppsh41.com/poster56.gif Схема ППШ-41]
  9. Наставление по стрелковому делу: автомат (пистолет-пулемёт) обр. 1941 года конструкции Г. С. Шпагина. Военное издательство Министерства вооруженных сил Союза ССР, 1946 год. «Прицельная дальность автомата: с вращающимся целиком — 200 м, с секторным прицелом — 500 м.»
  10. [www.kalashnikov.ru/Kalasnikov/Arhiv_Kalashnikov/2005/9_2005.php Журнал «Калашников» № 9/2005. Юрий Пономарёв «Оружие победы. ППШ-41» стр. 17]
  11. К поздней осени 1942 г. относится также введение в штат гвардейской стрелковой дивизии рот автоматчиков. По штату № 04/500 от 10 декабря 1942 г. в каждом стрелковом полку полагалось иметь две такие роты, по три взвода каждая. (А. В. Исаев. Десять мифов о Второй мировой.)
  12. Они сражались с фашизмом / сб., сост. В. Р. Томин. М., Политиздат, 1988. стр.10
  13. Освободительная миссия советских вооружённых сил на Балканах / отв. ред. д. ист. н. А. Г. Хорьков. М., «Наука», 1989. стр.65
  14. Бранко Богданович. Югославский ТТ по имени «Тетеjац» // журнал «Оружие», № 10, октябрь 2012. стр.42-56
  15. полковник М. В. Ашик. Пирош мадьяр — красный венгр // Память огненных лет. М., Воениздат, 1975. стр.328-330
  16. Тошко Станев. Музей, который стоит посетить // журнал «Оружие», № 11, 2014. стр.42-49
  17. Quesada, 2009, p. 62.
  18. Е. П. Глазунов, М. П. Исаев. Страны Индокитая: путь борьбы и победы. М., «Мысль», 1984. (вклейка)
  19. Ангола // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. Т.2. М., «Советская энциклопедия», 1970. стр.4
  20. Демченко, 1989, с. 49.
  21. М. Ф. Слинкин. 1957 год. Первый афганский «десант» // журнал «Солдат удачи», № 2 (113), 2004. стр.11-14
  22. Г. П. Кашуба. Афганские встречи. М., изд-во ДОСААФ СССР, 1981. стр.73
  23. [www.shooting-ua.com/arm-books/arm_book_24.htm Описание пистолетов-пулеметов]
  24. Петр Студеникин. [smena-online.ru/stories/tam-v-afganistane/page/2 «Там, в Афганистане»] // журнал «Смена», № 1308, ноябрь 1981 г.
  25. Афганистан сегодня: фотоальбом. / сост. Хайдар Масуд, А. Н. Сахаров. М., «Планета», 1981. стр.202-203
  26. В. В. Твиров. Дневник переводчика // Афганистан болит в моей душе… Воспоминания, дневники советских воинов, выполнявших интернациональный долг в Афганистане / лит. запись П. Ткаченко. М., «Молодая гвардия», 1990. стр.233-234
  27. Фотофакт // «Известия», № 140 (21217) от 20 мая 1985. стр.4
  28. [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/264-2005-%D1%80 розпорядження Кабінету Міністрів України від 14 липня 2005 р. N 264-р]
  29. [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/22%D0%B0-2011-%D1%80/ розпорядження Кабінету Міністрів України від 15 серпня 2011 р. N 1022-р]
  30. [lenta.ru/news/2005/12/08/ppsh/ Белоруссия сняла с вооружения винтовку Мосина и ППШ] // LENTA.RU от 8 декабря 2005
  31. Киряев Н. М., Кораблёв Ю. И., Никитин Е. Ф. (ВПА им. В. И. Ленина). КПСС и строительство советских вооруженных сил. — 2-изд. — М.: Воениздат, 1967. стр.180
  32. Болотин, 1990, с. 153.
  33. В. И. Кузьменко. Партизанские оружейники. Минск, «Навука i тэхнiка», 1990. стр.7
  34. Павел Столяров. «Народное творчество» или «Кулибины» белорусских лесов (часть 1) // журнал «Мастер-ружьё», № 9 (138), сентябрь 2008. стр.58-66
  35. В. И. Кузьменко. Партизанские оружейники. Минск, «Навука i тэхнiка», 1990. стр.13, 14-18
  36. С. Л. Федосеев. ППШ в массовом производстве (часть 2) // «Техника и вооружение», № 3, 2016. стр.31-35
  37. Сергей Монетчиков. ППШ — оружие Победы // журнал «Мастер-ружьё», № 23, 1998. стр.4-13
  38. Справка. Импорт одноименной боевой техники за время войны 1914—1918 гг. по сравнению с импортом в СССР в период Отечественной войны (1941—1944). — РГАЭ. ф.413. оп.12. д.8605 л.11
  39. Frank Iannamico. The Wehrmacht PPSh41 // The Small Arms Review Vol.1 No.6 March 1998 p.73
  40. «Small Arms Review», сентябрь 2000
  41. [youtube.com/watch?v=hTA3nZG6u0A&NR=1 Allied Armament PPSH 41 SemiAuto (YouTube)]
  42. Евгений Александров. [www.kalashnikov.ru/upload/medialibrary/131/058_060.pdf Реинкарнация ППШ. 4,5-мм пневматическая винтовка ППШ-М «Папаша»] // журнал «Калашников. Оружие, боеприпасы, снаряжение» № 8, 2007. стр.58-60
  43. [www.imfdb.org/wiki/PPSh-41#PPSh-41 PPSh-41 / PPS-43] / Internet Movie Firearms Database

Литература

  • Благовестов А. И. То, из чего стреляют в СНГ. Справочник стрелкового оружия / Под ред. А. Е. Тараса. — Мн.: Харвест, 2000. — 653 с. — ISBN 9851320749.
  • Болотин Д. Н. Советское стрелковое оружие. — 3-е изд. — М.: Воениздат, 1990. — 383 с. — ISBN 5203006318.
  • Демченко П. Там, за рекой - Палестина. — М.: Советская Россия, 1989. — 126 с.
  • Жук А. Б. Энциклопедия стрелкового оружия: револьверы, пистолеты, винтовки, пистолеты-пулемёты, автоматы. — М.: АСТ, 2002. — 780 с. — ISBN 5-17-010819-2.
  • Кашевский В. А. Пехотное оружие Второй мировой войны. — Мн.: Харвест, 2004. — 432 с. — ISBN 985-13-1815-9.
  • A. M. De Quesada, S. Walsh. [books.google.com/books?id=cchLfXrXpH4C&pg=PA62&lpg=PA62 The Bay of Pigs: Cuba 1961]. — NY: Osprey Publishing, 2009. — 64 p. — ISBN 978-1-84603-323-0.
  • Юрий Пономарёв. [www.kalashnikov.ru/upload/medialibrary/5be/14_23.pdf ППШ-41: оружие Победы] // журнал «Калашников. Оружие, боеприпасы, снаряжение» № 9, 2005. стр.14-23
  • Сергей Монетчиков. Пистолет-пулемёт Шпагина ППШ — оружие Победы // журнал «Мастер-ружьё», № 2 (23), 1998. стр.5-13

Видео

  • [youtube.com/watch?v=iwj0O6ttc_s&NR=1 PPSH41 #1]
  • [youtube.com/watch?v=aB-LKeYXw9E&mode=related&search= PPSH41 #2]
  • [youtube.com/watch?v=ggS-UZIpezs&NR=1 PPSh-41]
  • [youtube.com/watch?v=pBYUQ52V3d8 Allied Armament PPSH 41 SemiAuto — конверсионный вариант, #2]
  • [youtube.com/watch?v=S5v2x2jbKrU&mode=related&search= Russian PPsh41]
  • [youtube.com/watch?v=xuSVmHxQJS8&NR=1 PPSh-41 #2]

Ссылки

  • [world.guns.ru/smg/rus/pca-41-r.html Пистолет-пулемет Шпагина ППШ-41 (СССР)]
  • [www.armoury-online.ru/articles/smg/ru/ppsh-41/ Пистолет-пулемет ППШ-41 (СССР). История, конструкция, преимущества и недостатки на сайте armoury-online.ru]
  • [otvaga.ucoz.ru/publ/5-1-0-38 ППШ — 41 на сайте «Отвага»] (недоступная ссылка)
  • [rkka.by.ru/weapon/pp/ppsh.html ППШ] (недоступная ссылка)
  • [rt66.com/~korteng/SmallArms/ppsh41.html PPSh 41 — 7.62mm Soviet Submachine Gun ] (недоступная ссылка)
  • [www.weaponplace.ru/762-mm_pistolet-pulemet_shpagina_ppsh-41.php ППШ-41]
  • [echo.msk.ru/programs/victory/546136-echo Судьба человека — судьба оружия: ППШ (Передача цикла «Цена Победы» на радио «Эхо Москвы»)]

Отрывок, характеризующий Пистолет-пулемёт Шпагина

Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?