Паасио, Рафаэль
| Рафаэль Паасио Rafael Paasio<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27 мая 1966 — 22 марта 1968 | |||
| Предшественник: | Йоханнес Виролайнен | ||
| Преемник: | Мауно Койвисто | ||
| |||
| 1970 — 1972 | |||
| Предшественник: | Виено Сукселайнен | ||
| Преемник: | Виено Сукселайнен | ||
| 1966 — 1966 | |||
| Предшественник: | Карл-Август Фагерхольм | ||
| Преемник: | Йоханнес Виролайнен | ||
| Рождение: | 6 июня 1903 Ускела, ВКФ | ||
| Смерть: | 17 марта 1980 (76 лет) Турку, Финляндия | ||
| Партия: | Социал-демократическая партия Финляндии | ||
Кустаа Рафаэль Паасио (фин. Kustaa Rafael Paasio; 6 июня 1903, Ускела[fi], Великое княжество Финляндское — 17 марта 1980, Турку, Финляндия) — государственный деятель Финляндии, председатель Социал-демократической партии Финляндии, премьер-министр (1966—1968 и 1972).
Биография
Родился в Ускела, в Великом княжестве Финляндском.
С молодости примыкал к социал-демократическим организациям. Был редактором социал-демократического издания Turun Päivälehti, в 1942 г. участвовал в муниципальных выборах в Турку, в 1948 г. избран в эдускунту (финский парламент).
Был председателем Социал-демократической партии Финляндии в 1963—1975 гг. В 1962 г. был кандидатом в президенты страны от социал-демократов.
В 1966—1968 и в 1972 гг. был премьер-министром Финляндии[1], также дважды избирался спикером парламента[2].
Семья
- Сын — Пертти Куллерво Паасио, депутат Эдускунты.
- Внучка — Хели Паасио, депутат Эдускунты.
Напишите отзыв о статье "Паасио, Рафаэль"
Примечания
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Финляндии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Паасио, Рафаэль
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
