Казальс, Пабло

Пабло Казальс-и-Дефильо кат. Pau Casals i Defilló
Основная информация
Дата рождения	29 декабря 1876(1876-12-29)
Место рождения	Вендрель, провинция Таррагона
Дата смерти	22 октября 1973(1973-10-22) (96 лет)
Место смерти	Сан-Хуан, Пуэрто-Рико
Страна	Испания
Профессии	виолончелист, дирижёр, композитор
Инструменты	виолончель
Награды

Па́бло Каза́льс-и-Дефильо́ (кат. Pau Casals i Defilló; 29 декабря 1876 года, Вендрель, провинция Таррагона — 22 октября 1973, Сан-Хуан, Пуэрто-Рико) — каталонский виолончелист, дирижёр, композитор, музыкально-общественный деятель.

Биография

Пабло Казальс (Pablo Casals или Pau Carles Salvador Casals i Defilló) (Вендрель, 29 дек. 1876 — Сан Хуан де Пуэрто-Рико, 22 окт. 1973), более известный в Испании как Пау Казальс, а также как Пабло Казальс в Латинской Америке и странах, говорящих на англосаксонских языках, — один из наиболее известных испанских музыкантов XX века. Сын испанца (Carlos Casals i Ribes) и пуэрториканки (Pilar Defilló de Casals), Казальс стал одним из лучших виолончелистов всех времен. Родился и рос рядом с матерью в Пуэрто-Рико до 1888 г., а потом они переехали в Барселону, где он поступил в муниципальную школу музыки. С 1901 гастролировал во многих странах мира (в 1905—1913 — ежегодно в России как солист и в ансамбле с С. В. Рахманиновым, А. И. Зилоти, А. Б. Гольденвейзером). С 1905 года участник фортепианного трио (с А. Корто и Ж. Тибо). Организатор первого в Барселоне симфонического оркестра (1920, дирижёр до 1936), Рабочего музыкального общества (руководил в 1924—1936), музыкальной школы, музыкального журнала и воскресных концертов для рабочих в Каталонии. На протяжении карьеры сделано много записей Казальса не только при исполнении музыкальных произведений в сольных и камерных концертах, и в сопровождении оркестра, а также как дирижера, но, пожалуй, он более всего известен по записями Баха для виолончели, сделанным с 1936 по 1939 г. Ученик Х. Гарсиа (виолончель), Т. Бретона (композиция) и Х. Монастерио (камерный ансамбль).

Активно помогал республиканцам во время Гражданской войны 1936-[1939] (см. главу V его воспоминаний, изданную первоначально на французском языке Альбертом Ю. Каном (Albert E. Kahn) и переведенную на каталонский под названием «Joia i Tristor» «Радость и грусть»). В знак протеста против франкистского режима в Испании, а также против политики невмешательства со стороны ведущих европейских государств, Казальс отказывается от широкой концертной деятельности. После падения Испанской республики (1939) он эмигрирует во Францию, а с 1956 живёт в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико), где основывает симфонический оркестр (1959) и консерваторию (1960). Один из организаторов фестивалей в Праде (Франция, 1950—1966) и Сан-Хуане (с 1957).

Пау Казальс умер от сердечного приступа 22 октября 1973 года, в возрасте 96 лет, в г. Сан-Хуан де Пуэрто-Рико, где жили другие известные во всем мире испанцы, такие как поэт, нобелевский лауреат 1956 г. по литературе Хуан Рамон Хименес (Juan Ramón Jiménez) и писатель Франсиско Аяла (Francisco Ayala García-Duarte). Он был похоронен на мемориальном кладбище Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико. В этом городе Пуэрто-Рико проводится Фестиваль Казальса и расположен музей Пабло Казальса. 9 ноября 1979 года, после восстановления демократии в Испании, его останки были перенесены на кладбище Вендрель, в его родной город, где он сейчас покоится. В центре города Вендрель находится дом-музей Пау Казальса, а в районе Сан-Сальвадор того же города — штаб-квартира фонда Пау Казальса, где располагается другой дом-музей, перед концертным залом, носящим его имя, с его бюстом, автором которого является скульптор Жозеп Мария Зубиракс [(Josep María Subirachs)].

Перу Казальса-композитора принадлежат оратория «Ясли» (1943), «Гимн Организации Объединенных Наций», известный также как «Гимн Мира» для оркестра (1971), симфонические, хоровые, камерно-инструментальные и др. произведения. Большую известность приобрела каталонская народная «Песня птиц» в его переложении для виолончели.

Признание

С 1957 в различных странах проводятся международные конкурсы имени Казальса (1-й — в Париже) и в честь Казальса (в Будапеште). Один из крупнейших исполнителей XX в., Казальс не создал школы в общепринятом смысле этого слова, однако его вклад как в исполнительскую практику (широко известны, например, разработанные Казальсом новые приемы виолончельной аппликатуры и смычковой техники), так и в мировую музыкальную культуру в целом, неоценим. Верность моральным идеалам, бескомпромиссная нравственная позиция Казальса явились образцом и ориентиром для многих в кризисные моменты истории XX века. Вручая в 1945 Казальсу Орден Почётного легиона, премьер-министр Франции Ж.Бидо сказал, обращаясь к музыканту: «Вы — один из голосов мировой совести». Номинация на Нобелевскую премию мира (1958), Медаль за свободу (США, 1963), Большой крест Ордена «За заслуги» (Франция, 1971) и др.

Введён в Зал славы журнала Gramophone.

Литература

• Kirk H.L. Pablo Casals; a biography. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1974
• Diran Alexanian. Traite Theorique et Pratique du Violoncelle. Paris : A.Z. Mathot, 1914
• Alavedra J. Pablo Casals. Madrid : Publicaciones Españolas, 1976
• Blum D. Casals and the art of interpretation. New York: Holmes & Meier Publishers, 1977
• Х. М. Корредор. Беседы с Пабло Казальсом. Ленинград : Музгиз, 1960
• Гинзбург Л. Пабло Казальс. М.: Музыка, 1966
• [www.music-dic.ru/html-music-keld/k/3057.html Касальс (Казальс) Пабло] // Музыкальный энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 240. — ISBN 5-85270-033-9.
• Кан А. Радости и печали. Размышления Пабло Казальса, поведанные им Альберту Кану. Перев. с английского. М.: Прогресс, 1977

Ссылки

• [www.paucasals.org/ Сайт] Фонда Казальса
• [web.archive.org/web/20110522004218/members.aol.com/boriken01/casals.htm Сайт] музея Казальса в Сан-Хуане

Отрывок, характеризующий Казальс, Пабло

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.