Жаврид, Павел Яковлевич

Павел Жаврид (белор. Павел Жаўрыд, 1 июня 1889-1939) — деятель белорусского национального движения и антисоветского военного сопротивления.

Биография

Родился в деревне Тетерёвка Слуцкого уезда, окончил местную мужскую гимназию и юридический факультет Варшавского университета. В 1916 году мобилизован в российскую армию, служил в Туркестане и на Румынском фронте Первой мировой войны. После Февральской революции был главой полкового комитета, делегатом Первого Всебелорусского съезда в декабре 1917 года.

По возвращении домой в Слуцк работал юристом, активно участвовал в местном белорусском национальном движении, был членом Белорусской партии социалистов-революционеров. В 1920 году руководством Белорусской Народной Республики назначен официальным представителем белорусской власти в регионе. В конце 1920 года был одним из руководителей вооружённого антибольшевистского сопротивления (смотри Слуцкое восстание), сумел около месяца сдерживать наступление многократно превосходящих сил Красной армии.

После поражения восстания бежал в Вильнюс, затем в 1926 году вернулся в БССР, где работал в различных учреждениях, в том числе Инбелкульте и редакции газеты «Звязда».

Арестован в 1930 году по делу о так называемом «Союзе Освобождения Белоруссии», приговорён к трём годам концентрационных лагерей. В 1937 арестован повторно, скончался от болезней в 1939 году в Коми АССР. Посмертно реабилитирован в 1988 году.

Отрывок, характеризующий Жаврид, Павел Яковлевич

Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.