Павел VI

Его Святейшество Папа Римский Павел VI лат. Paulus VI<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
262-й Папа Римский
21 июня 1963 года — 6 августа 1978 года
Избрание:	21 июня 1963 года
Интронизация:	30 июня 1963 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Иоанн XXIII
Преемник:	Иоанн Павел I
Имя при рождении:	Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини
Оригинал имени при рождении:	Giovanni Battista Enrico Antonio Maria Montini
Рождение:	26 сентября 1897(1897-09-26) Сареццо, Италия
Смерть:	6 августа 1978(1978-08-06) (80 лет) Кастель-Гандольфо, Италия
Похоронен:	Собор Святого Петра
Принятие священного сана:	29 мая 1920
Епископская хиротония:	12 декабря 1954
Кардинал с:	15 декабря 1958
Лик святости:	блаженный
Награды:
Павел VI на Викискладе

Па́вел VI (лат. Paulus VI; до интронизации — Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини, итал. Giovanni Battista Enrico Antonio Maria Montini; 26 сентября 1897 года, Сареццо, провинция Брешиа — 6 августа 1978 года, Кастель-Гандольфо) — папа римский с 21 июня 1963 года, провёл основную часть Второго Ватиканского собора. 19 октября 2014 года провозглашён блаженным.

Биография

Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини родился 26 сентября 1897 года в городе Сареццо в провинции Брешиа в семье адвоката и журналиста Джорджо Монтини и Джудетти Альгизи. Был старшим братом итальянского политического деятеля Людовико Монтини. Обучался в Коллегии Чезаре Аричи, которой руководили иезуиты. В 1913 году прервал своё обучение по состоянию здоровья. В 1916 году закончил гимназию Арнольдо ди Брешиа, после чего в октябре 1916 года поступил в семинарию города Брешиа, где обучался в течение последующих четырёх лет.

29 мая 1920 года епископом Джачинто Гаджа был рукоположён в священника в кафедральном соборе Брешиа. В ноябре 1920 года переехал в Рим, где стал изучать гражданское и каноническое право в Папском Григорианском университете и философию в Римском университете. В 1923 году был отправлен на учёбу в Папскую Церковную академию. C июня по октябрь 1923 года работал в Варшаве в апостольской нунциатуре. В 1924 году возвратился в Италию, где закончил своё обучение, получив три докторские степени по философии, каноническому и гражданскому праву. В октябре 1925 года был назначен капелланом организации студенческой организации «Federazione Universitaria Cattolica Italiana».

13 декабря 1937 года был назначен секретарём Государственного секретариата Ватикана, где работал под руководством государственного секретаря Ватикана кардинала Эудженио Пачелли, который после смерти Римского папы Пия XI был выбран Римским понтификом. 1 ноября 1954 года, после смерти Альфредо Ильдефонсо Шустера, Римский папа Пий XII назначил Монтини архиепископом Милана. 12 декабря 1954 года в соборе святого Петра состоялось рукоположение в епископа, которое совершил кардинал Эжен Тиссеран в сослужении с епископом Брешиа Джачинто Тредичи и вспомогательным епископом архиепархии Милана и титулярным епископом Фамагусты Доменико Бернареджи.

Будучи миланским архиепископом, Джованни Батиста Монтини считался папабилем. Несмотря на то, что он не входил в коллегию кардиналов, в 1958 году он получил на конклаве несколько голосов. 17 ноября 1958 года, спустя три недели после избрания Иоанна XXIII, в издании «оL’Osservatore Romano» было объявлено о скором возможном назначении нескольких новых кардиналов, в списке которых Джованни Батиста Монтини занимал первое место. 15 декабря 1958 года Иоанн XXIII объявил Джованни Баттисту Монтини кардиналом с титулом San Martino ai Monti.

После смерти Иоанна XXIII 3 июня 1963 года в Ватикане 19 июня собрался конклав Коллегии кардиналов. Джованни Баттиста Монтини был избран Римским понтификом на пятом раунде конклава (65 голосов из 80). Коронация Павла VI состоялось 30 июня на площади перед Собором Святого Петра. Павел VI был последним папой, который родился в ХІХ столетии, и последним папой, коронованным при избрании тиарой — Иоанн Павел I отменил эту традицию. Свою тиару Павел VI подарил Базилике Непорочного зачатия в Вашингтоне.

Павел VI завершил начатый его предшественником Второй Ватиканский собор и до своей смерти следил за подготовкой соборных документов. Павел VI завершил III и IV сессии Второго Ватиканского собора. Во время III сессии участники собора рассматривали роль епископов в Католической церкви. Павел VI издал специально для этой сессии пояснительную записку о папском примате, которая была расценена некоторыми участниками собора как вмешательство в ход собора. Американские епископы во время III сессии настаивали на скорейшем принятии документов о свободе вероисповедания. В ответ на их настойчивость Павел VI предлагал принять документы о свободе вероисповедания в рамках документов об экуменизме. Решением Павла VI третья сессия собора завершилась 21 ноября 1964 года с решением присвоить Деве Марии титула Матери Церкви. Между III и IV сессиями Павел VI занимался реформами Римской курии, пересмотром Канонического права, правилом венчания смешанных пар и контролем над рождаемостью. Все эти проблемы были предложены участникам IV сессии, которая была закрыта 8 декабря 1965 года.

Во время своего понтификата Павел VI часто подвергался различным нападкам, в том числе за ревизию Тридентской мессы со стороны консерваторов, и был предметом множества слухов и сплетен. За несколько месяцев до своей смерти Павел VI отправил торжественную мессу по смерти Альдо Моро, убитого «Красными бригадами» (пока Моро был в заложниках, понтифик предлагал себя в обмен на него), и после длительной болезни умер в своей летней резиденции от сердечного приступа.

В 1970 году в международном аэропорту Манилы на него было совершено покушение: художник-сюрреалист Бенхамин Мендоса-и-Амор Флорес бросился на папу с кинжалом.

Церковные реформы

18 сентября 1965 года он учредил Синод епископов как постоянное церковное учреждения, исполняющего консультативные функции. Во время его понтификата было проведено несколько Синодов епископов. Одним из самых известных Синодов, посвящённых евангелизации современного мира, состоялся 9 сентября 1974 года. Проработав в Римской курии с 1922 по 1954 год и непосредственно знакомый с её деятельностью, Павел VI провёл её реорганизацию в несколько этапов. 1 марта 1968 года он утвердил регламент деятельности Римской курии, начатый ещё при Пие XII. 28 марта 1968 года он издал бреве «Pontificalis Domus», которым сократил штат Римской курии. Своими последующими апостольскими конституциями, которые выходили позднее он сократил в Римской курии представительство итальянских кадров.

Павел VI изменил правило избрания нового папы, ограничив возрастной предел кардиналов, участвующих в конклаве, 80-летним возрастом. 11 февраля 1965 года издал motu proprio «Ad purpuratorum patrum», которым ввёл патриархов Восточных католических церквей в состав Коллегии кардиналов. В motu proprio «Ecclesiae Sanctae» от 6 августа 1966 года он указал, что кардиналы, достигшие 75-летнего возраста должны были уходить на покой. Это требование стало применяться с 21 ноября 1970 года. Этим установлением он достиг уменьшения возраста выбираемых кардиналов и интернационализации Римской курии.

Среди реформ Римской курии самыми значимыми являются следующие нововведения Павла VI:

• 1964 год — основание Папской комиссии по средствам массовой коммуникации и Секретариата диалога с нехристианами;
• 1965 год — Секретариат по диалогу с неверующими. Реформация инквизиции, во время которой она была переименована в Конгрегацию доктрины веры. Были изменены каноны 1399 и 2318 Кодекса канонического права, касающиеся инквизиции, и отменён Индекс запрещённых книг;
• 1967 год — Папский совет по делам мирян, Папский совет «Iustitia et Pax» и префектуры папского двора;
• 1969 год — Международная богословская комиссия;
• 1971 год — Папский совет «Cor unum».

26 июня 1967 года назначил архиепископа Кароля Войтылу кардиналом и издал две свои самые известные энциклики — о целибате («Sacerdotalis caelibatus» 24 июня 1967 года) и o контроле над рождаемостью («Humanae vitae» 24 июля 1968 года). В «Humanae vitae» Павел VI, не отвергая человеческую сексуальность, осудил искусственный контроль над рождаемостью и контрацепцию, что вызвало резонанс в некоторых слоях общества. Павел VI был обвинён в ретроградстве и консерватизме сторонниками технологического прогресса и неомальтузианцами, утверждавшими, что контрацепция в частности может избавить страны третьего мира от голода и продовольственных проблем. Но энциклика, правда с некоторыми оговорками, была позднее поддержана Иоанном Павлом II.

В понтификат Павла VI были внесены существенные изменения в римский миссал. 3 апреля 1960 года он выпустил апостольскую конституцию «Missale Romanum», которой утвердил новый порядок мессы, который включал в себя разрешение использования национальных языков, разрешение священнику совершать мессу лицом к народу, некоторые текстовые изменения и др. Были также внесены изменения в общий римский календарь святых — вместо прежней сложной системы введена трёхступенчатая ранжировка: память, праздник, торжество (память при этом может быть обязательной и факультативной), память некоторых святых добавлена, память некоторых исключена (что автоматически перевело этих святых в ранг местночтимых). В последующие 1967, 1968, 1969 и 1970 годы он издал несколько других постановлений, который вносили изменения в чин мессы.

Павел VI в 1968 году сформулировал Символ веры Народа Божия.

Экуменическая деятельность

Исполняя решения Второго Ватиканского собора, Павел VI призывал к экуменической деятельности среди других христианских конфессий и нехристианских религий. Он стал первым Римским понтификом с IX века, посетившим александрийского (в 1973 году) и константинопольского (в 1964 году) патриархов. Он ввёл в богословский католический оборот фразеологизм «Церкви-сёстры». Встреча с константинопольском патриархом Афинагором, которая состоялась в Константинополе в 1964 году, привела к взаимному снятию анафемы, что стало стимулом к возникновению обширного экуменического диалога между Католической и православными церквями. 7 декабря 1965 года была обнародована совместная Католическо-православная декларация, которая подтвердив, что раскол между двумя церквами не преодолён, тем не менее, обе стороны выражали стремление к примирению.

В мае 1973 года в Ватикане состоялась встреча между Павлом VI и коптским Александрийским патриархом Шенудой III. Позднее между ними состоялись ещё несколько встреч, результатом которых стало совместное заявление под названием «Credo», что между Католической и Коптской церковью нет догматических расхождений в вероучении.

В 1964 году Павел VI, будучи в Бомбее, посетил католикоса Маланкарской православной церкви Базелиуса Аугена I.

2 декабря 1960 года состоялась первая официальная встреча со времён английской Реформации между Павлом VI и Кентерберийским архиепископом Англиканской церкви Артуром Майклом Рамсеем. В последующие годы состоялись ещё три встречи между ними. По инициативе Павла VI в Риме был открыт англиканский центр, целью которого стало инициации диалога между Католической и Англиканской церквами. Результатом диалогов между Павлом VI и Артуром Майклом Рамсеем стала организация католическо-англиканской комиссии, которая впоследствии выпустила совместную «Мальтийскую декларацию», ставшая первой после Реформации совместными исповеданием веры католиков и англикан.

В 1965 году Павел VI создал совместную рабочую группу для работы со Всемирным советом церквей. В течение последующих трёх лет были проведены восемь сессий этой группы, во время которых были выработаны заявления о совместной деятельности в области социальной справедливости и развития третьего мира. Эта группа приняла решение об ежегодном проведении Недели молитвы, в котором участвовали бы представители Католической церкви и протестантских общин. 19 июля 1968 года в Упсале состоялось заседание Всемирного совета церквей и Павел VI приветствовал это собрание, назвав его «знамением времени».

В сентябре 1964 года Лютеранская церковь первая из протестантских общин ответила на призыв Павла VI начать совместный диалог. В 1965 году начался диалог с методистами. Римско-католической церкви

Пастырские визиты

Павел VI стал первым Римским папой, который для посещения различных стран начал использовать авиационные перелёты. Павел VI впервые посетил все пять континентов и до Иоанна Павла II вёл наиболее широкую внешнюю политику Ватикана, получив прозвище «папа-пилигрим».

Среди наиболее важных визитов Павла VI были встречи с константинопольским патриархом Афинагором в 1964 году (первой с 1054 года, в ходе которой была подписана совместная декларация о снятии взаимных анафем) и с архиепископом Кентерберийским Майклом Рамсеем.

Во время своего Понтификата он посетил следующие страны:

• Паломничество в Святую Землю (4-6 января 1964 года);
• Посещение Индии, где он участвовал в Международном евхаристическом конгрессе (2 — 5 декабря 1964 года);
• Визит в ООН (4 — 5 октября 1965 года);
• Паломничество санктуария Пресвятой Девы Марии Фатимской в Португалии (13 мая 1967 года);
• Посещение Турции, во время которого он посетил Стамбул, Эфес и Смирну. Во время этого посещения была встреча с константинопольским патриархом Афинагором I (25 — 26 июля 1967 года);
• Посещение Колумбии (21 — 25 августа 1968 года);
• Посещение Женевы в связи с 50-летней годовщины основания Международной организацией труда (10 июня 1969 года);
• Посещение Уганды (31 июля — 2 августа 1969 года);

Энциклики

Павел VI за время своего понтификата с 21 июня 1963 по 6 августа 1978 года опубликовал 7 энциклик:

Латинское название	Русское название	Краткое содержание	Дата написания	Текст энциклики
1.Ecclesiam Suam	«Свою Церковь»		6 августа 1964 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_06081964_ecclesiam_en.html «Ecclesiam Suam»]  (англ.)
2.Mense Maio			29 апреля 1965 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_29041965_mense-maio_en.html «Mense Maio»]  (англ.)
3.Mysterium Fidei	«Тайна веры»		3 сентября 1965 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_03091965_mysterium_en.html «Mysterium Fidei»]  (англ.)
4.Christi Matri			17 сентября 1966 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_15091966_christi-matri_en.html «Christi Matri»]  (англ.)
5.Populorum Progressio	«О прогрессе народов»		26 марта 1967 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_26031967_populorum_en.html «Populorum Progressio»]  (англ.)
6.Sacerdotalis Caelibatus	«О целибате священников»	О целибате	24 июня 1967 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_24061967_sacerdotalis_en.html «Sacerdotalis Caelibatus»]  (англ.)
7.Humanae vitae	«(Важнейший дар передачи) человеческой жизни»	О человеческой жизни	25 июля 1968 года	[www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/documents/hf_p-vi_enc_25071968_humanae-vitae_en.html «Humanae vitae»]  (англ.)

В культуре

Центральной темой беседы главных героев в гостях у Кастеветов в фильме «Ребёнок Розмари» становится визит Павла VI в США.

В фильме «Крёстный Отец 3» упоминается множество раз, на самом закате своего правления, включая и смерть.

Ссылки

• [www.catholic-pages.com/dir/paul6_docs.asp Документы Павла VI] (англ.)
• [www.vatican.va/holy_father/paul_vi/encyclicals/ Документы папы Павла VI на официальном сайте Ватикана] (англ.)
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bmontini.html Информация на сайте католической иерархии] (англ.)

Литература

• Peter Hebblethwaite. Paul VI: The First Modern Pope

Отрывок, характеризующий Павел VI

Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…