Павленко, Андрей Петрович
| Андре́й Петро́вич Павле́нко | |
| Андре́й Петро́вич Павле́нко | |
 Андре́й Петро́вич Павле́нко | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Институт восточных языков |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: |
доцент |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
ведущий российский востоковед в СССР, занимавшийся сунданским языком, основоположник изучения малайского языка, составитель индонезийских и малайских словарей. |
| Награды и премии: |
) |
Андре́й Петро́вич Павле́нко (25 декабря 1939, Москва — 27 апреля 1970, Джакарта) — советский филолог-индонезист, лексикограф, педагог.
Сын известного писателя П. А. Павленко и писательницы-переводчицы Н. К. Треневой. Получил высшее образование в Институте восточных языков при МГУ имени М. В. Ломоносова и в джакартском Университет Университете Индонезия. С 1961 года преподаватель, затем доцент МГУ. В 1966 году защитил диссертацию «Основные вопросы фонетики и морфологии сунданского языка». Одним из первых в России занялся практическим и научным изучением сунданского языка и литературы на нём, экспериментальным исследованием фонетики и фонологии индонезийского языка. Зачинатель изучения и преподавания малайского языка в Московском университете. В 1969—1970 годах возглавлял Советский культурный центр в Джакарте. Принимал участие в составлении ряда словарей индонезийского и малайского языков, работал в области перевода (роман А. Пане «Оковы», рассказы Бахтиара Сиагиана и др.).
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 1) рядом со своим дедом К. А. Тренёвым.
Основные труды
- Сунданский язык, М., 1965;
- Русско-индонезийский учебный словарь, М, 1962 (в соавторстве);
- Индонезийско-русский учебный словарь, М., 1964 (в соавторстве);
- Русско-индонезийский словарь, М., 1972 (в соавторстве).
- Малайзийско-русско-английский словарь, М., 1977 (в соавторстве).
Напишите отзыв о статье "Павленко, Андрей Петрович"
Литература
- Мазур Ю. Н., Макаренко В. А. Памяти Андрея Петровича Павленко (1939—1970) // Вестник Московского университета (серия востоковедение), № 1, 1970
- Victor Pogadaev. A. P. Pavlenko (1939—1970). // Jurnal Dewan Bahasa, Jilid 40, bilangan 1, Kuala lumpur, Januari 1996.
Отрывок, характеризующий Павленко, Андрей Петрович
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
