Павловский лейб-гвардии полк
Поделись знанием:
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
| Лейб-гвардии Павловский полк | |
 Полковой нагрудный знак | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
2-я Гвардейская пехотная дивизия |
| Тип |
гвардейская пехота |
| Дислокация | |
| Знаки отличия |
см. текст |
Лейб-гвардии Па́вловский полк — полк Российской Императорской гвардии.
Старшинство: с 15 мая 1790 года.
Полковой праздник: 23 ноября — день памяти святого благоверного князя Александра Невского.
Содержание
История полка
]
- 19.11.1796 — сформирован Павловский гренадерский полк, из 2-х батальонов и 2-х рот запасного батальона Московского гренадерского полка[1].
- 29.11.1796 — полк приведён в состав 2-х батальонов, каждый из 1 гренадерской и 5 мушкетёрских рот.
- 31.10.1798 — назван Гренадерским генерал-майора Эмме полком.
- 08.04.1800 — назван Гренадерским генерал-майора Кербица полком.
- 31.03.1801 — назван Павловским гренадерским полком.
- 30.04.1802 — переформирован в 3 батальона по 3 гренадерские роты в каждом.
- 16.05.1803 — одна рота выделена на составление Петровского пехотного полка, взамен неё сформирована новая.
- 13.04.1813 — за оказанные мужество и храбрость в Отечественную войну 1812 года получил права Молодой гвардии и право проходить при церемониальном марше с ружьями «на руку»; наименован Лейб-гвардии Павловским полком.
- 06.12.1831 — за отличия в Польском походе полку предоставлены права и преимущества Старой гвардии.
- 25.01.1842 — сформирован 4-й запасный батальон.
- 10.03.1853 — 4-й запасный батальон переименован в действующий, взамен него сформирован 5-й запасный батальон.
- 10.08.1853 — 5-й запасный батальон назван резервным и сформирован 6-й запасный батальон.
- 26.08.1856 — полк приведён в состав 3-х действующих батальонов с 3-мя стрелковыми ротами. Резервный и запасной батальоны упразднены.
- 30.04.1857 — 3-й батальон назван резервным и на мирное время распущен.
- 30.04.1863 — сформирован 3-й действующий батальон.
- 01.01.1876 — полк переформирован в 4 батальона, каждый из 4-х рот.
- 17.08.1877 — в связи с выступлением в поход на русско-турецкую войну сформирован 4-й запасной батальон в составе 4-х рот.
- 08.09.1878 — 4-й запасной батальон расформирован.
- 18.07.1914 — в связи с мобилизацией полка сформирован запасной батальон.
- 09.05.1917 — запасной батальон переформирован в Гвардии Павловский резервный полк (приказ по Петроградскому военному округу № 262)
- «Павловцы» приняли активное участие в событиях 1917 года в Петрограде. В дни Октябрьского вооружённого восстания большевиков полк стал одной из немногих воинских частей, отказавшихся от «нейтралитета», занятого основной массой частей Петроградского военного округа, и принявших участие в восстании на стороне большевиков[2]. Солдаты полка штурмовали Зимний дворец. В казармы Павловского полка были отведены «ударницы» (женщины-доброволицы женского батальона смерти, защищавшие Зимний дворец), после их пленения и разоружения во время штурма, где с некоторыми из них «обращались дурно»[3].
- 10.05.1918 — действующий и резервный полки расформированы (приказ Комиссариата по военным делам Петроградской трудовой коммуны № 82 от 21 мая 1918 года).
…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость;
В их стройно-зыблемом строю
Лоскутья сих знамён победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою;
…
Боевые отличия
- Полковое Георгиевское знамя с надписями «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г.» (пожалована 13 апреля 1813 года) и «1790—1890» и с Андреевской юбилейной лентой. Высочайшие грамоты 19 марта 1826 и 15 мая 1890 гг.[4];
- Знаки на головные уборы с надписью: «За Горный Дубняк 12-го Октября 1877 года»[4]. Пожалованы 30 сентября 1878 года взамен знаков с надписью «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов», пожалованных 17 апреля 1878 года;
- 20 января 1808 года Высочайше повелено: «За отличное мужество, храбрость и неустрашимость в сражениях с французами 1806 и 1807 годов в почесть полка, состоящие в нём шапки оставить в том виде, в каком он сошёл с поля сражения». 13 ноября 1808 года повелено иметь на шапках имена тех нижних чинов, на которых эти шапки находились в сражении при Фридланде.
|
Униформа полка
- Pal polk 1796-1801.jpg
1796-1801. Сержант в обыкновенной форме, штаб-офицер и гренадер в парадной форме.
- Pal polk 1802-1805.jpg
1802-1805. Обер-офицер и унтер-офицер в обыкновенной форме, гренадер в парадной форме.
- Pal polk 1805-1811.jpg
1805-1811. Обер-офицер в сюртуке, штаб-офицер и унтер-офицер в парадной форме, гренадер в походной форме.
- Pal polk 1811-1812.jpg
1811-1812. Унтер-офицер в нестроевой форме, гренадер в парадной форме.
- Pal polk 1813-1816.jpg
1813-1816. Тамбур-мажор в парадной форме, адъютант и обер-офицер в сюртуках.
- Pal polk 1817.jpg
1817. Гренадеры и обер-офицер в шинелях.
- Pal polk 1826-1830.jpg
1826-1830. Обер-офицеры и унтер-офицеры в парадной строевой форме летней и зимней.
- Pal polk 1831-1845.jpg
1831-1845. Тамбур-мажор, музыкант и гренадер в парадной форме; адъютант в обыкновенной форме.
- Pal polk 1846-1854.jpg
1846-1854. Штаб-офицер в сюртуке, обер-офицеры в походной и праздничной форме.
- Pal polk 1855-1857.jpg
1855-1857. Обер-офицеры в парадной и походной форме, адъютант в парадной форме, рядовой стрелков. роты в шинели, штаб-офицер в праздничной форме.
- Pal polk 1865-1872.jpg
1865-1872. Фельдфебель и штаб-горнист в парадной строевой форме, унтер-офицер в походной форме, обер-офицер в обыкновенной форме.
- Pal polk 1872-1876.jpg
1873-1876. Обер-офицер в парадной форме, жалонер в обыкновенной строевой форме, барабанщик в парадной форме, адъютант в праздничной форме.
- Pal polk 1876.jpg
1876. Гренадер и обер-офицер в походной форме, воспитанник школы, гренадер и фельдфебель в домашней форме.
- Pal polk 1882-1890.jpg
1882-1890. Унтер-офицер, рядовой, адъютант, субалтерн-офицер в обыкновенной форме.
- Pal polk 1882-1890 2.jpg
1882-1890. Барабанщик, рядовой, фельдфебель, штаб-офицер в парадной форме.
- PavlovskyLGregiment-1910-Rus.jpg
1910. Парадная форма.
Дислокация
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810571000 |
Здание казарм Лейб-гвардии Павловского полка (Марсово поле, 1; Миллионная ул., 2, Аптекарский пер., 2) — одна из первых в Санкт-Петербурге значительных работ архитектора В. П. Стасова. Архитектор использовал существовавшие на этом месте здания Ломбарда и Воспитательного дома Ю. М. Фельтена. Этот памятник высокого классицизма дышит суровым величием, опровергая расхожие представления о том, что казармы — это нечто унылое, серое и однообразное. Постройка казарм, предназначенных для Павловского полка, оформила гигантскую городскую площадь, служившую для военных учений, парадов и смотров.
В 1819 году полк возвратился из Москвы в Санкт-Петербург и сразу вселился в новые казармы. В те годы над аттиком здания, обращённым к Марсову полю, красовалась надпись: «Казармы Лейб-гвардии Павловского полка».
Главный фасад Павловских казарм долгие годы служил величавым фоном для военной жизни столичного Санкт-Петербурга — перед ним проходили смотры, учения, парады, а также праздничные гулянья. С 1929 года здание казарм было занято «Ленэнерго». В мае 2010 года оно было передано под реконструкцию в гостиничный комплекс.
Внешность солдат
В память о Павле I в полк негласно набирали невысоких курносых блондинов или рыжих. В Петербурге шутили: «Курносы, как телята — это павловцы-ребята».
Шефы
- 21.11.1796 — 20.10.1797 — генерал-поручик Вадковский, Фёдор Фёдорович
- 20.11.1797 — 14.02.1798 — генерал-лейтенант принц Фридрих Карл Людвиг фон Гольштейн-Бек
- 14.02.1798 — 26.08.1798 — генерал-майор Адамович, Иван Степанович
- 26.08.1798 — 08.04.1800 — генерал-майор Эмме, Иван Фёдорович
- 08.04.1800 — 10.04.1801 — генерал-майор фон Кербиц, Генрих Петрович
- 10.04.1801 — 02.05.1802 — генерал-майор Талызин, Степан Александрович 1-й
- 15.05.1802 — 11.10.1803 — генерал-лейтенант князь Голицын, Борис Владимирович 2-й
- 11.10.1803 — 02.06.1807 — генерал-майор Мазовский, Николай Николаевич
- 09.11.1807 — 21.10.1813 — генерал-майор (с 31.10.1812 генерал-лейтенант) Неверовский, Дмитрий Петрович
- 06.12.1813 — 07.12.1815 — генерал-майор Макаров, Пётр Степанович
- 16.12.1815 — 19.12.1825 — генерал-адъютант генерал-лейтенант (с 17.08.1817 генерал от инфантерии) граф Остерман-Толстой, Александр Иванович
- 19.12.1825 — 01.03.1881 — Его Императорское Высочество наследник Цесаревич и Великий князь Александр Николаевич, в будущем — Император Александр II
- 28.10.1866 — 20.10.1894 — Его Императорское Высочество наследник Цесаревич и Великий князь Александр Александрович, второй шеф, в будущем — Император Александр III
- 20.10.1894 — 04.03.1917 — Император Николай II
Командиры
- 10.07.1798 — 03.09.1798 — полковник Муханов, Николай Терентьевич
- 17.05.1799 — 23.03.1806 — майор (с 20.07.1799 подполковник, с 12.10.1800 полковник) Цвиленев, Александр Иванович
- 23.06.1806 — 22.10.1809 — полковник Лохов, Александр Петрович
- 08.02.1810 — 17.08.1810 — майор Мохов, Иван Андреевич
- 17.08.1810 — 10.01.1812 — майор (с 07.11.1811 подполковник) Тарновский, Пётр Иванович (командующий)
- 10.01.1812 — 02.03.1813 — полковник Рихтер, Егор Христофорович
- 02.03.1813 — 13.12.1813 — подполковник (с 03.07.1813 полковник) Тарновский Пётр Иванович (командующий)
- 13.12.1813 — 16.12.1815 — полковник Берхман, Карл Петрович (командующий)
- 16.12.1815 — 14.03.1825 — генерал-майор Бистром, Адам Иванович
- 14.03.1825 — 06.12.1835 — полковник (с 1826 генерал-майор) Арбузов, Алексей Фёдорович
- 06.12.1835 — 06.12.1844 — генерал-майор Моллер, Фёдор Фёдорович
- 11.12.1844 — 06.12.1851 — генерал-майор фон Рейтерн, Магнус Магнусович
- 06.12.1851 — 24.05.1855 — генерал-майор Гольтгоер, Александр Фёдорович
- 24.05.1855 — 12.11.1860 — Свиты Его Величества генерал-майор (с 16.04.1856 генерал-адъютант) Паткуль, Александр Владимирович
- 12.11.1860 — 12.12.1863 — Свиты Его Величества генерал-майор Вельяминов, Николай Николаевич
- 12.12.1863 — 30.08.1867 — Свиты Его Величества генерал-майор (с 16.04.1867 генерал-адъютант) князь Барклай-де-Толли-Веймарн, Александр Петрович
- 30.08.1867 — 17.09.1870 — Свиты Его Величества генерал-майор Брант, Пётр Фёдорович
- 17.09.1870 — 19.03.1877 — флигель-адъютант, полковник (с 30.08.1872 Свиты Его Величества генерал-майор) фон Розенбах, Николай Оттонович
- 19.03.1877 — 18.05.1884 — полковник (с 10.02.1878 Свиты Его Величества генерал-майор) Шмит, Константин Конрадович
- 18.05.1884 — 10.01.1894 — генерал-майор, фон Мевес, Ричард Троянович
- 31.01.1894 — 16.02.1900 — генерал-майор Божерянов, Александр Иванович
- 16.02.1900 — 10.05.1903 — генерал-майор Троцкий, Владимир Иоанникиевич
- 10.05.1903 — 23.06.1906 — генерал-майор Щербачёв, Дмитрий Григорьевич
- 23.06.1906 — 10.08.1908 — генерал-майор Герцык, Александр Антонович
- 10.08.1908 — 04.11.1914 — Свиты Его Величества генерал-майор Некрасов, Константин Герасимович
- 04.11.1914 — 22.08.1915 — генерал-майор Искрицкий, Евгений Андреевич
- 22.08.1915 — 20.05.1916 — генерал-майор Занкевич, Михаил Ипполитович
- 21.05.1916 — 28.04.1917 — генерал-майор Шевич, Дмитрий Дмитриевич
- 28.04.1917 — хх.12.1917 — полковник Цытович, Владимир Михайлович
Известные люди, служившие в полку
- Арский, Павел Александрович — пролетарский поэт.
- Ахвердов, Николай Александрович — генерал-лейтенант, Смоленский военный губернатор.
- Белявский, Константин Яковлевич — генерал, участник Кавказской войны.
- Березовский, Владимир Антонович — военный издатель и книготорговец.
- Богданов, Иван Миныч — генерал-майор.
- Бутовский, Алексей Дмитриевич — генерал-майор, член МОК от России.
- Бутовский, Николай Дмитриевич — генерал от инфантерии, педагог.
- Вельяминов, Николай Николаевич — генерал от инфантерии.
- Гамалея, Николай Михайлович — тайный советник, сенатор.
- Гершельман, Константин Иванович — генерал, участник русско-турецкой войны.
- Жданов, Евгений Александрович — генерал-лейтенант, топограф.
- Зарубаев, Валериан Платонович — генерал-лейтенант.
- Куткашенский, Исмаил-бек — генерал-майор, участник персидской и турецкой войн.
- Рунов, Константин Алексеевич — полковник, герой русско-турецкой войны.
- Семевский, Михаил Иванович — историк и журналист.
- Скородумов, Михаил Фёдорович — создатель Русского корпуса в Сербии.
- Ширман, Фёдор Карлович — генерал-лейтенант, участник Наполеоновских войн.
- Цибульский, Иван Денисович — генерал-майор, российский командир.
- Эбелинг, Михаил Александрович — полковник, герой русско-турецкой войны.
Напишите отзыв о статье "Павловский лейб-гвардии полк"
Примечания
- ↑ Павловский, лейб-гвардии, полк // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
- ↑ Френкин, М. С. Захват власти большевиками в России и роль тыловых гарнизонов армии. Подготовка и проведение октябрьского мятежа. 1917 — 1918 гг. — 1-е. — Иерусалим: СТАВ, 1982. — 400 с.
- ↑ Рид, Д. [www.sovmusic.ru/jpg/10_dnej/10_dnej.htm Десять дней, которые потрясли мир]. — Москва: Государственное издательство политической литературы, 1957.
- ↑ 1 2 Павловский лейб-гвардии полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
</ol>
Литература
- Гоувальт О. Х. [dlib.rsl.ru/viewer/01003543264 История лейб-гвардии Павловского полка: 1726—1850]. СПб., 1852 г. (Переиздание: СПб.: Альфарет, 2008.)
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003551438 История лейб-гвардии Павловского полка: 1790—1890]. СПб., 1875.
- [runivers.ru/lib/book4744/ Гоувальт. История лейб-гвардии Павловского полка. СПб., 1852.] на сайте Руниверс в PDF и DjVu
- Российская Гвардия. 1700—1918. Справочник. Отв. сост. А. М. Валькович, А. П. Капитонов. — Издательство «Новый хронограф». М., 2005. — 448 с. ISBN 5-94881-035-6
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Павловский лейб-гвардии полк - [medalirus.narod.ru/Portret/19vek/3t146.htm Георгиевская галерея. Н. Н. Мазовский]
- [www.spbin.ru/encyclopedia/architecture/paulsquarters.htm Энциклопедия Петербурга]
- [www.museum.ru/museum/1812/Library/Podmazo/shefcom_p.html#Pavlovski_gren_p Командиры и шефы в 1796—1825]
- [dlib.rsl.ru/viewer/01005105931#?page=7 Нагрудные знаки и жетоны Гвардий]
Отрывок, характеризующий Павловский лейб-гвардии полк
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
