Павловск (музей-заповедник)
Поделись знанием:
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
Сюда перенаправляется запрос «Павловский дворец». На эту тему нужна отдельная статья.
| Павловский дворец | |
|---|---|
 Здание дворца | |
| | |
| Период или стиль | XVIII век |
| Архитектор | Чарльз Камерон |
| Начало строительства | 1782 |
| Окончание строительства | 1786 |
| Первоначальный владелец | Павел I |
| Сайт | www.pavlovskmuseum.ru/ |
| Широта Долгота |
59°41′00″ с. ш. 30°27′00″ в. д. / 59.683333° с. ш. 30.45° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.683333&mlon=30.45&zoom=14 (O)] (Я) |
| Страна |  Россия
|
| Местоположение | Павловск |
|
| |
Государственный художественно-архитектурный дворцово-парковый музей-заповедник (ГМЗ) «Павловск» — дворцово-парковый ансамбль конца XVIII — начала XIX веков, расположенный в городе Павловске, современном пригороде Санкт-Петербурга. Ядро дворцово-паркового комплекса — Павловский дворец, который являлся летним дворцом Павла I.
Ко дворцу примыкает парк площадью около 600 га, по обоим берегам реки Славянки, что делает его одним из крупнейших пейзажных парков в Европе. Дворец и парк строились на протяжении около 50 лет тремя поколениями архитекторов и оформителей: Чарлз Камерон, Винченцо Бренна, Джакомо Кваренги, Андрей Воронихин, Карло Росси.
Содержание
Территориальное деление: составляющие парка
Павловский парк делится на следующие районы:
- Большая звезда (по этой ссылке можно посмотреть и другие районы парка)
- Долина реки Славянки
- Центральный (Придворцовый район)
- Старая Сильвия
- Новая Сильвия
- Белая берёза
- Парадное поле
Строительство
Строительство дворца заняло около 50 лет и происходило в три условных этапа:
- основание и планировка загородной усадьбы архитектором Чарльзом Камероном с 1782—1796
- превращение усадьбы в императорский дворец с парками и парадными залами архитектором Виченцо Бренна
- художественно-оформительская отделка зодчими Воронихиным, Кваренги, Росси, а также художником Пьетро Гонзаго.
Русская дворянская усадьба 1782—1796 годов
Павловский дворец был заложен 25 мая 1782 года. Поначалу строительство началось на месте демонтированных деревянных хо́ром Паульлюст, поэтому первоначально дворец скорее представлял собой дворянскую усадьбу с дворцом, хозяйственными постройками и парком. Руководил работами британский архитектор Чарльз Камерон, который постоянно конфликтовал с Павлом I по тем или иным архитектурным вопросам. Строительство всё же велось быстрыми темпами и осенью 1782 года появились главное здание и боковые галереи.
Императорская резиденция
После коронации в 1796 году император продолжал настаивать на увеличении размеров дворца, поэтому дворец был перестроен и расширен для придания ему большей величественности и парадности. В это время ответственным за строительство был назначен помощник Камерона итальянский архитектор Виченцо Бренна.
Общая хронология дворца
- 25 мая 1782 г. — начало строительства Павловского дворца.
- 1783 г. — построен центральный корпус.
- 1785 г. — построены галереи-колоннады и служебные корпуса.
- 1787 г. — завершена отделка внутренних помещений дворца.
- 1796 г. — воцарение Павла I
- Конец 1790-х гг. — дворец перестроен и расширен.
- 1801 — убийство Павла I
- 10 января 1803 г. — пожар в Павловском дворце.
- 1803—1805 гг. — восстановление дворца.
- 1808 год — построен «кабинет-фонарик» с фигурами кариатид. Архитектор А. Н. Воронихин. Скульптор В. И. Демут-Малиновский.[1]
- 1822—1824 гг. — построен библиотечный корпус.
- 1872 г. — в парадном дворе установлен памятник Павлу I.
- 1920-е — реставрация по проекту архитектора С. В. Домбровского, служившего в должности хранителя и архитектора дворца.
- 1942—1944 — парк сильно пострадал во время фашистской оккупации. Дворец был подожжен оккупантами при отступлении[2][3][4]
- 1957 г. — в ходе послевоенной реставрации открыты для посетителей первые залы дворца.
- 1978 г. — завершена реставрация Павловского дворца.
- 1978 г. — коллектив Дворца-музея награждён орденом «Знак Почёта».
- 1983 г. — присвоен статус музея-заповедника.
Туризм и рекреационный потенциал парка
Дворец и прилегающий к нему парк являются важными объектами как внутрироссийского, так и международного туризма.
Фотографии
Дворец и садово-парковый комплекс
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Цветущая гортензия в цветнике Павловского дворца
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Живопись в античном стиле на одной из наружных стен Павловского дворца
- Monument to Pavel I in Pavlovsk 01.jpg
Памятник Павлу I на площади у Павловского дворца
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Вид на плац Павловского дворца
Интерьеры дворца
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Парадный лестничный пролёт Павловского дворца в древнеегипетском стиле
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Купольный свод Павловского дворца
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Столик с часовыми механизмами в Павловском дворце
- Tapestry - Pavlovsk.jpg
Гобелен со сценами придворной жизни в Павловском дворце
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Греческий зал
См. также
Напишите отзыв о статье "Павловск (музей-заповедник)"
Примечания
- ↑ 50 биографий мастеров русского искусства. — Л.: Аврора, 1970. — С. 80.
- ↑ Памятники архитектуры пригородов Ленинграда. — Л.: Стройиздат, 1983. — С. 184. — 615 с.
- ↑ Из архива дворца-музея: Громова Н.И, Кучумова А. М. Павловский дворец-музей. Научная реставрация Павловского дворца-музея после Великой отечественной войны 1944—1969 годы // Павловск. Императорский дворец. Страницы истории. — Спб.: АРТ-ПАЛЛАС, 2004. — Т. I. — С. 250. — 299 с. — ISBN 5-89468-026-3.:
24 января Павловск был освобожден советскими войсками. Дворец медленно догорал. Фотографии 7 и 8, сделанные 25 января писателем П. Лукницким, находившимся в то время в рядах наступавшей армии, показывают догорающий центральный корпус дворца (на фотографии 8 белые пятна в оконных пронемах — огонь).
- ↑ Лукницкий П.Н. [militera.lib.ru/db/luknitsky_pn/03.html Ленинград действует]. — М.: Советский писатель, 1971.:
Я тщательно фотографирую этот пожар.
Бой ещё идет неподалеку от Павловска, наши воины бьют гитлеровцев с вдохновением ненависти, которой предела нет. Но Павловский дворец, драгоценный памятник русского зодчества, на наших глазах горит!
Литература
|
Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7810339037 |
|
Павловск (музей-заповедник) на Викискладе? |
|---|
- БСЭ
- В.Я.Курбатов. Павловск. Художественно-исторический очерк и путеводитель. Санкт-Петербург, 1912.
- А.А.Половцов. Сокровища искусств в России. Париж, 1919.
- В.Н.Талепоровский. Павловский парк. Петроград, 1923.
- А.М.Кучумов. Павловск. Путеводитель по дворцу и парку. Ленинград, 1975.
- А.М.Кучумов. Павловск. Дворец и парк. Ленинград, 1976.
- А.М.Кучумов. Убранство русского жилого интерьера XIX века. Ленинград, 1977.
- А.М.Кучумов. Русское декоративно-прикладное искусство XVIII – XIX веков в собрании Павловского дворца-музея. Ленинград, 1981.
- А.М.Кучумов. Государственный музей-заповедник «Павловск». Ленинград, 1981.
- Памятники архитектуры пригородов Ленинграда. Авторский коллектив. Ленинград, Стройиздат, 1983.
- А.И.Зеленова. Дворец в Павловске. Лениздат, 1986.
- А.Г.Мосякин. Четыре гобелена с пасторалями Буше. – «Вечерний Ленинград», 1990, 20 августа.
- Сюзанна Масси. Павловск. Жизнь русского дворца. Санкт-Петербург, 1997 (перевод с англ. – Первое издание в США, 1990).
- А.Ю.Гусаров. Павловск. От основания до наших дней. Паритет, 2013.
- А.Г.Мосякин. Жемчужное ожерелье Санкт-Петербурга. Дворцы, восставшие из пепла. Санкт-Петербург, «Паритет», 2014. 432 с., илл. – ISBN 978-5-93437-405-2.
Ссылки
- [www.pavlovskmuseum.ru/ Государственный музей-заповедник «Павловск» — официальный сайт]
- [rusarh.ru/vpavlovske.htm Дворец в Павловске // rusarh.ru]
- [www.spbin.ru/encyclopedia/suburbs/pavlovsk_palace.htm/ Павловский дворец]
- [photocity.ru/Album99/idx.php Фотографии Павловского парка // photocity.ru]
- [www.gardener.ru/page_1139.html Государственный музей-заповедник «Павловск» // gardener.ru]
- [prigorod-peterburg.ru/pavlovsk/interery-pavlovskogo-dvorca-komnaty-imperatora-pavla-i/ Интерьеры Павловского Дворца // prigorod-peterburg.ru]
- [www.flatproject.ru/design/pavlovsk Фотографии росписи интерьеров Павловского Дворца]
- [fotki.yandex.ru/users/anna-ya1/album/49949/ Фотографии Павловского парка]
- [toneup.ru/?p=4709 Видеоэкскурсия по Павловскому парку // toneup.ru]
- [video.yandex.ru/users/anton-chebaevskij/view/160/ Фильм Павловск реж. Аранович 1977г.]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Павловск (музей-заповедник)
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
