Павлов, Пётр Павлович

Пётр Павлович Павлов
Дата рождения	25 июня 1925(1925-06-25) (98 лет)
Место рождения	село Старый Маклауш (ныне Клявлинский район, Самарская область)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1943—1974
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Павлович Павлов (род. 25 июня 1925, с. Старый Маклауш, ныне Самарская область) — помощник наводчика орудия 300-го гвардейского стрелкового полка 99-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й армии Карельского фронта. Полковник. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 25 июня 1925 года в селе Старый Маклауш Клявлинского района ныне Самарской области в крестьянской семье. Мордвин. Окончил 7 классов. Член ВКП(б)/КПСС с 1946. Два года работал в колхозе имени Войкова, вступил в комсомол.

Призван в Красную Армию в феврале 1943 года Клявлинским райвоенкоматом Куйбышевской области. После обучения в воздушно-десантных частях комсомолец Пётр Павлов в июне 1944 года прибыл на Карельский фронт в составе 37-го гвардейского стрелкового корпуса. Здесь гвардии красноармеец Пётр Павлов служил стрелком в 300-м гвардейском стрелковом полку 99-й гвардейской стрелковой дивизии.

В первый день наступления, 21 июня 1944 года, после длительной авиационной и артиллерийской подготовки первой переправилась через Свирь группа гвардейцев-комсомольцев из 300-го гвардейского стрелкового полка 99-й гвардейской стрелковой дивизии. Смельчакам предстояло по окончании артиллерийской подготовки направиться к вражескому берегу на плотах и лодках с установленными на них чучелами. Предполагалось, что противник, приняв ложную переправу за боевой десант, откроет по смельчакам огонь и тем самым раскроет свои огневые средства.

В числе первых вызвался на выполнение этого боевого задания гвардии красноармеец Пётр Павлов. В одиннадцать часов дня Павлов вместе с другими гвардейцами спустил свой плот на воду и, подталкивая его, взял направление на северный берег реки.

Толкать плот было тяжело, течением его относило в сторону, требовались большие физические усилия, чтобы выдержать заданное направление. Противник открыл с северного берега сильный огонь по храбрецам. Снаряды и мины рвались со всех сторон, покрывая их фонтанами воды… К середине реки стало ясно, что малоподвижные и плохо управляемые плоты оказались под прицельным огнём противника, два плота уже разбиты прямым попаданием снаряда… Находчивый гвардеец покидает плот, оставляя его на «съедение» вражеской артиллерии, и вплавь, не выпуская автомат и гранаты, добирается до северного берега реки. По одному выбираются на берег смельчаки. После короткой разведки, проведённой Юносовым и Бекбосуновым, вся группа сосредоточилась и стремительно ворвалась в прибрежную траншею, огнём автоматов и гранатами подавив сопротивление врага.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество гвардии красноармейцу Павлову Петру Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны демобилизован. В 1949 году он окончил Куйбышевскую областную партийную школу, и работал секретарём райкома комсомола в Куйбышевской области.

В 1951 году призван на политработу в Военно-Морской Флот. В 1956 году окончил Центральные курсы пропагандистов, служил в должностях политсостава на дважды Краснознамённом Балтийском, Краснознамённых Черноморском и Тихоокеанском флотах. С 1974 года полковник Павлов П. П. — в запасе, а затем в отставке.

Работал в управлении коммунального хозяйства горисполкома в городе-герое Севастополе. Живёт в городе-герое Севастополе.

Награждён орденом Ленина, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Почётный гражданин города Лодейное Поле Ленинградской области.

Литература

• Героям Родины слава. — Петрозаводск: Карелия, 1985.
• Дорогами мужества. — М., 1983.
• Родной Отчизне присягаю… — Тула, 1981.
• Шапа Л. А. Когда оживают легенды. — Львов, 1978.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2780 Пётр Павлович Павлов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 3 февраля 2014.

Отрывок, характеризующий Павлов, Пётр Павлович

– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.