Павлов, Сергей Дмитриевич

Сергей Дмитриевич Павлов
Прозвище	Мичман Павлов
Дата рождения	8 сентября (22 сентября) 1897(1897-09-22)
Место рождения	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти	13 марта 1946(1946-03-13) (48 лет)
Место смерти	Ленинград, СССР
Годы службы	1916 — 1943
Звание
Командовал	«Северный летучий отряд» (1917), 2-я Амурская армия (1919), 51-я стрелковая бригада 4-й ударной армии (1941)
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии	другие медали, именные золотые часы

Серге́й Дми́триевич Па́влов («Ми́чман Па́влов») (8 сентября (22 сентября) 1897—13 марта 1946 года) — участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной воин, полковник. За действия против армии Колчака дважды награждён орденом Красного Знамени.

Биография

Родился Сергей в Санкт-Петербурге. Его отец, Дмитрий Павлович, был родом из чувашской деревни Костеряки Козьмодемьянского уезда Казанской губернии (ныне Моргаушский район Чувашской Республики), в Петербурге он работал на мануфактуре. После окончания шестиклассной немецкой школы Сергей также устроился на работу.

В 1916 году, в возрасте 19 лет, Павлов был призван на действительную военную службу и отправлен в 17-й пехотный Сибирский полк, где принимал участие в боевых действиях Первой мировой войны. Воевал Сергей храбро, показал себя смекалистым солдатом и в 1916 году был направлен на обучение в Петроградскую школу прапорщиков.

Окончив 15 мая 1917 года школу прапорщиков, за четыре месяца до своего двадцатилетия, прапорщик Сергей Дмитриевич Павлов был принят в ряды РСДРП(б).

Весной 1917 года Павлов получает назначение в 176-й запасный пехотный полк, дислоцированный в Петербурге. Накануне Октябрьского вооруженного восстания по рекомендации члена Петроградского ВРК В. А. Антонова-Овсеенко он принимает командование над 2-м Балтийским флотским экипажем. Оставаясь в той же армейской шинели, Павлов повёл сошедших с кораблей матросов на штурм Зимнего дворца.

Его подразделение войдет в историю под названием «Северный летучий отряд».

В ноябре 1917 года отряд Павлова участвует в разгроме мятежа Керенского — Краснова, затем в захвате ставки Духонина. За умелое руководство боевыми действиями на Гатчинском направлении Сергей Дмитриевич по просьбе самих матросов специальным приказом Наркомвоенмора был перечислен на флот с присвоением ему звания «мичман», которое и закрепилось за ним на всю жизнь.

29 ноября 1917 года во главе сводного отряда балтийских матросов и 17-го Сибирского стрелкового полка, С. Д. Павлов отправляется на Южный Урал для разблокирования от войск Дутова железной дороги и обеспечения снабжения Петрограда продовольствием.

18 декабря 1917 года первые эшелоны отряда прибыли в Челябинск, где В. К. Блюхером и С. Д. Павловым было подписано воззвание к населению, в котором сообщалось, что главной задачей «Северного летучего отряда» является установление Советской власти на Урале. В конце декабря 1917 года отряд Павлова захватил Троицк, изгнав из него казаков А. И. Дутова, после чего переброшен под Бузулук, где Павлова назначили командующим Оренбургским фронтом.

После освобождения Южного Урала Павлова перебрасывают на сибирское направление где он возглавляет 35-ю стрелковую дивизию.

22 августа 1919 года 1-я бригада 35-й стрелковой дивизии, которой командовал легендарный мичман С.Д. Павлов, и кавалерийский полк имени Степана Разина под командованием А. Е. Карташова захватили Карталы и установили Советскую власть в этих краях.

За активное участие в разгроме Колчака Павлов был дважды награждён орденом Красного Знамени. Бои гражданской войны С. Д. Павлов закончил в 1919 году на Дальнем Востоке, занимая пост командующего 2-й Амурской армией.

В межвоенный период Сергей Дмитриевич совмещает сразу несколько военных постов: заместителя командующего частей особого назначения, инспектора вузов Наркомата обороны, руководителя Военно-морской инспекцией НК РКИ СССР.

В начале 1930-х годов краском Павлов уходит на гражданскую работу, сперва работает военруком в Комвузе имени Свердлова, затем занимает высокие посты начальника Управления - члена коллегии НК совхозов СССР, Председателя общества «Дирижаблестрой».

В годы Великой Отечественной войны Сергея Дмитриевича снова призывают на военную службу. Получив звание полковника, в должности командира 51-й стрелковой бригады, входящей в состав 4-й ударной армии генерала А. И. Ерёменко, С. Д. Павлов участвует в освобождении городов и сёл Калининской, Псковской областей, части Белорусской ССР.

В 1943 году по состоянию здоровья Павлов вынужден был оставить военную службу. 13 марта 1946 года после продолжительной и тяжёлой болезни Сергей Дмитриевич умер.

Память

• В честь С. Д. Павлова названа улица в городе Чебоксары, а также в других населенных пунктах Чувашии: Костеряки и Словаши; имеется также «улица Павлова С. Д.» в Троицке.

• В городе Троицке Челябинской области С. Д. Павлову был установлен памятник работы скульптора Э. Э. Головницкой и архитектора Е. В. Александрова. Представляет из себя фигуру военного человека в фуражке краскома и длиннополой армейской шинели, на груди два ордена Красного Знамени. На постаменте начертано — «Мичман Павлов». Памятник сооружён на народные средства, торжественно открыт в 1971 году.

• Именем С. Д. Павлова назван минный тральщик «Мичман Павлов». Принят в состав ТОФ в 1970 году, исключён из состава в 1992 году.

Литература

• Блюхер В. В. [militera.lib.ru/bio/bluher_vv/04.html В степной казачьей стороне] // По военным дорогам отца. — Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1984.

• Г. Ксенофонтов. [gov.cap.ru/list4/publication/rec.aspx?gov_id=65&pos=40&id=35814 Гражданская война на Козловской землице] // Публикации. — Москва: газета "Знамя", № 47 (8559), от 07.06.2005 г..

• Арланова Е. Ф. [www.gap.archives21.ru/feedback.aspx?s_page=32 Мичман Павлов] (рус.). Государственная книжная палата Чувашской Республики. Проверено 30 ноября 2011. [www.webcitation.org/67jJB9fXn Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].

Ссылки

• [istoriacccr.ru/pavlov_sergei_dmitri.html Сергей Дмитриевич Павлов (Сайт «История СССР»)]
• [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1110009648 Сергей Дмитриевич Павлов (Сайт «ЦентрАзия»)]
• [fotki.yandex.ru/users/decory/view/143399?page=0 Фотография памятника Мичману Павлову в Троицке]

Отрывок, характеризующий Павлов, Сергей Дмитриевич

30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]