Павлодарское
Село
Показать/скрыть карты
|
Павлодарское (каз. Павлодарское) — село в Павлодарской области Казахстана. Находится в подчинении городской администрации Павлодара. Административный центр и единственный населённый пункт Жанааульского сельского округа. Код КАТО — 551041100[1]. В настоящее время в общественной среде казахов города Павлодара и Павлодарской области обсуждается вопрос о переименовании села с присвоением ему имени Касыма Ертисбаева[2].
Содержание
Географическое положение
Расположено в 10 км от Павлодара, с 1998 года в черте города Павлодара. Основано в 1927 году[2].
Население
В 1999 году население села составляло 4633 человека (2243 мужчины и 2390 женщин)[3]. По данным переписи 2009 года, в селе проживало 5319 человек (2588 мужчин и 2731 женщина)[3].
Описание
Промышленность представлена ремонтным заводом, специализирующимся на электродвигателях, в штате завода на 2012 год было 5 человек. Основная масса сельского населения занята на сельскохозяйственных работах, а также на различном кустарном домашнем производстве[2].
Религиозная жизнь
В 1998 году в селе был открыт православный Петропавловский женский монастырь[2], на 2012 год в нём жило 7 послушниц[2].
В селе в 2008 году[2] построена современная мечеть, названная в честь просветителя Касыма кажы Мустафаулы — Касыма Ертысбаева, уроженца этих краёв, жившего на рубеже ХIХ и ХХ веков и репрессированного в 1930-е годы[2].
Напишите отзыв о статье "Павлодарское"
Примечания
- ↑ [www.kaz.stat.kz/klass_ARKS/DocLib/katonew2.xls База КАТО]. Агентство Республики Казахстан по статистике.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Статья [www.voxpopuli.kz/post/view/id/883 Если аким блондинка] на voxpopuli.kz
- ↑ 1 2 [www.stat.kz/p_perepis/DocLib1/Население%20рус%201%20том.pdf Итоги Национальной переписи населения Республики Казахстан 2009 года]. Агентство Республики Казахстан по статистике.
Ссылки
- Статья [www.voxpopuli.kz/post/view/id/883 Если аким блондинка] на сайте VOX POPULI (рус.).
| ||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Павлодарское
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
