Падеж в немецком языке

В немецком языке все имена существительные, прилагательные, местоимения и артикли склоняются по падежам. Всего таких падежа четыре: именительный (нем. Nominativ; Wer-Fall, erster Fall), родительный (нем. Genitiv; Wes[sen]-Fall, zweiter Fall), дательный (нем. Dativ; Wem-Fall, dritter Fall) и винительный (нем. Akkusativ; Wen-Fall, vierter Fall). Как и в других синтетических языках, падеж определён окончаниями и предлогами.

Теория категории падежа

Падежная система

Подлежащее в немецком предложении всегда стоит в именительном падеже: Der Hund wohnt hier. — Собака живёт здесь. Слово в именительном падеже отвечает на вопросы «кто?» или «что?» (нем. wer?, was?). Родительный падеж обычно показывает принадлежность чего-либо (кого-либо) к чему-либо (кому-либо): Das ist das Haus des Hundes. — Это дом собаки. Родительный падеж достаточно редко употребляется в немецком языке. Слова отвечают на вопрос «чей?» (нем. wessen?).

Косвенное дополнение ставится в дательном падеже: Ich gebe dem Hund Fleisch. — Я даю собаке мясо. Существительные, имеющие в русском языке творительный падеж, в немецком обычно ставятся в дательном: Ich spiele mit dem Hund — Я играю с собакой. Существительные и местоимения в дательном падеже отвечают на вопрос «кому?» (нем. wem?); их сочетания с предлогами двойного управления — на вопрос «где?» (нем. wo?) (при обозначении местоположения) или «когда?» (нем. wann?) (во временном значении). Прямое дополнение всегда стоит в винительном падеже: Ich mag den Hund. — Я люблю собаку. Существительные и местоимения в винительном падеже отвечают на вопросы «кого?» (нем. wen?), «что?» (нем. was?); их сочетания с предлогами двойного управления — на вопрос «куда?» (нем. wohin?; при обозначении перемещения в пространстве).

Употребление того или иного падежа часто требуется управлением глаголов или использованием предлогов.

Предлог и падеж

В немецком языке не существует предложного падежа. Существительное может иметь предлоги во всех падежах кроме именительного. Некоторые предлоги требуют постановки существительного в определённый падеж:

Gen.	(an-)statt, längs, trotz, unweit, während, wegen
Dat.	aus, außer, bei, entgegen, gegenüber, mit, nach, seit, von, zu
Akk.	durch, entlang, gegen, für, ohne, um, wider, bis

Примеры предлогов, требующих родительный падеж:

• Wegen einer Gleisstörung wird der Zug später ankommen — Из-за повреждения путей поезд прибудет с задержкой
• Während des Test sind die Taschenrechner verboten — Во время теста калькуляторы запрещены!

Примеры предлогов, требующих дательный падеж:

• Die Kinder wurden vom (von dem) Vater erzogen — Дети воспитывались отцом
• Ich gehe mit dem Freund — Я иду с другом
• Ich bin aus dieser Stadt — Я из этого города
• Sie kommen wieder zum (zu dem) Arzt — Они снова идут к врачу
• Ich lebe noch bei den Eltern — Я всё ещё живу у родителей
• Seit diesem Jahr — (Начиная) с этого года

Примеры предлогов, требующих винительный падеж (Akk.):

• Das bedeutet nichts für mich — Это ничего не значит для меня
• Ich kann ohne dich nicht leben — Я не могу жить без тебя
• Ich mache mir Sorgen um dich — Я беспокоюсь о тебе (переживаю за тебя)
• Was hast du gegen den Lehrer? — Что ты имеешь против учителя?
• Ich gehe durch den Park — Я иду через парк

Управление

Так же, как и в русском языке, в немецком при глаголах существительные должны стоять в определённых падежах, то есть управляться ими: чаще всего имеется возможность использовать винительный падеж — в этом случае говорят, что глагол переходный. Непереходные же глаголы используют только другие падежи с предлогами.

При этом следует учитывать, что очень часто управление в русском и немецком языках не совпадает и лишь в отдельных случаях поддаётся логическому осмыслению, что несомненно должно учитываться при изучении немецкого языка как иностранного :

русский язык	немецкий язык
Сегодня я вновь встретил этого человека. (вин. падеж)	Heute begegnete ich diesem Mann wieder. (Dativ)
Там Вы познакомитесь со многими людьми. (с + тв. падеж)	Da lernen Sie viele Menschen kennen. (Akkusativ) (≈ Там Вы узнаете множество людей.)
Я благодарю тебя за помощь. (вин. падеж)	Ich danke dir für deine Hilfe. (Dativ) (≈ Я благодарен тебе за помощь.)
Мы любим поиграть в футбол. (в + вин. падеж)	Wir spielen gerne Fußball. (Akkusativ)
Сын прощается с родителями. (с + тв. падеж)	Der Sohn verabschiedet sich von den Eltern. (von + Dativ)
...	...

Артикли

В тексте легче всего определить падеж (а заодно и род) по артиклю.

Склонение определённых артиклей Падеж М. р. Ж. р. Ср. р. Мн. ч. Nominativ / Именительный der die das die Genitiv / Родительный des der des der Dativ / Дательный dem der dem den Akkusativ / Винительный den die das die

Склонение неопределённых артиклей Падеж М. р. Ж. р. Ср. р. Nominativ / Именительный ein eine ein Genitiv / Родительный eines einer eines Dativ / Дательный einem einer einem Akkusativ / Винительный einen eine ein

Имя существительное

В немецком выделяют несколько типов склонений единственного числа существительных: сильный, слабый, женский и особый (смешанный). Множественное число имеет особый тип склонения. Во множественном числе существительные почти не меняются, однако, если слово оканчивается не на -s и не на -n, в дательном падеже приобретает окончание -n.

Сильный тип склонения

К сильному типу относятся почти все существительные среднего рода (кроме das Herz) и большинство существительных мужского. Кроме изменения артиклей данные существительные иногда могут приобретать окончания при склонении.

В родительном падеже такие существительные приобретают окончание -s, а односложные слова — также окончание -es. Большинство односложных слов, однако, допускают оба варианта. У существительных, склоняемых по сильному типу, имеющих в генитиве окончание -es, иногда (обычно, в устойчивых выражениях или в канцелярском языке) в дативе может использоваться окончание -e (например, zu Hause, im Jahre, im Sinne).

Заимствованные (из латыни) слова, оканчивающиеся на -us, -ismus, -os не изменяются.

Nominativ	Genitiv	Dativ	Akkusativ
der Bruder	des Bruders	dem Bruder	den Bruder
der Teppich	des Teppiches des Teppichs	dem Teppich dem Teppiche	den Teppich
der Tee	des Tees	dem Tee	den Tee
das Niveau	des Niveaus	dem Niveau	das Niveau
das Haus	des Hauses	dem Haus dem Hause	das Haus
das Jahr	des Jahres des Jahrs	dem Jahr dem Jahre	das Jahr
das Volk	des Volkes des Volks	dem Volk dem Volke	das Volk
der Fall	des Falles des Falls	dem Fall dem Falle	den Fall
das Buch	des Buches des Buchs	dem Buch dem Buche	das Buch
der Kommunismus	des Kommunismus	dem Kommunismus	den Kommunismus

Слабый тип склонения

К слабому типу относятся некоторые одушевлённые существительные мужского рода. Отличается окончанием -n или -en во всех косвенных падежах. В некоторых случаях допустимы оба варианта.

Nominativ	Genitiv	Dativ	Akkusativ
der Herr	des Herrn des Herren	dem Herrn dem Herren	den Herrn den Herren
der Bär	des Bären	dem Bären	den Bären
der Junge	des Jungen	dem Jungen	den Jungen

Женское склонение

К женскому типу относятся все слова женского рода (грамматически самый простой тип, так как изменяется только артикль).

Nominativ	Genitiv	Dativ	Akkusativ
die Lehrerin	der Lehrerin	der Lehrerin	die Lehrerin
die Pizza	der Pizza	der Pizza	die Pizza
die Mutter	der Mutter	der Mutter	die Mutter

Смешанное склонение

К смешанному склонению относятся несколько слов мужского рода der Name (имя), der Friede(n) (мир, покой), der Buchstabe (буква), der Gedanke (мысль), der Glaube (вера), der Wille (воля), der Same(n) (семя), der Schade(n) (вред), der Haufe(n) (куча), der Funke(n) (искра), а также одно слово среднего рода das Herz (сердце), которые имеют особый тип склонения, имеющий признаки как сильного, так и слабого склонений.

Nominativ	Genitiv	Dativ	Akkusativ
der Name	des Namens	dem Namen	den Namen
das Herz	des Herzens	dem Herzen	das Herz

Местоимение

Притяжательные местоимения в единственном числе склоняются как соответствующий неопределённый артикль, а во множественном — как определённый. Немецкие личные местоимения в родительном падеже, выражающие принадлежность, как и русские, обычно заменяются притяжательными местоимениями. Например, фраза «Das ist Buch meiner» (дословно «Эта книга меня») заменяется на «Das ist mein Buch» («Это моя книга»).

Склонение личных местоимений

Падеж	Единственное число					Множественное число			Вежливая форма
Nominativ / Именительный	ich	du	er	sie	es	wir	ihr	sie	Sie
Dativ / Дательный	mir	dir	ihm	ihr	ihm	uns	euch	ihnen	Ihnen
Akkusativ / Винительный	mich	dich	ihn	sie	es	uns	euch	sie	Sie

Имя прилагательное

Склонение имён прилагательных может происходить по одному из трёх типов (слабому, сильному или смешанному), в зависимости от наличия перед ними артикля и его вида.

Слабое склонение характеризуется окончаниями -e, -en. По слабому типу склоняются прилагательные, стоящие после определённого артикля (der/das/die), местоимений dieser, jener, jeder, derselbe, derjenige, welcher, alle, beide, sämtliche, и во множественном числе после притяжательных местоимений и отрицания kein.

Сильный тип склонения характеризуется полной системой окончаний (почти такой же, как у определённого артикля). По этому типу склоняются прилагательные без сопроводительного слова и стоящие во множественном числе после количественных числительных и неопределённых местоимений viele, wenige, einige, mehrere.

Смешанный тип имеет свойства вышеназванных типов, причём в Nominativ и Akkusativ склонение происходит по сильному типу, а в Genetiv и Dativ — по слабому. Имеет место, когда перед прилагательным в единственном числе стоит неопределённый артикль (ein/eine), отрицание kein/keine. Так же прилагательное склоняется после притяжательных местоимений.

Слабый тип склонения

Падеж	Мужской род ед. ч.	Средний/женский ед. ч.	Множественное число
Nominativ / Именительный	der kleine	das/die kleine	die kleinen
Genetiv / Родительный	des kleinen	des/der kleinen	der kleinen
Dativ / Дательный	dem kleinen	dem/der kleinen	den kleinen
Akkusativ / Винительный	den kleinen	das/die kleine	die kleinen

Сильный тип склонения

Падеж	Мужской род ед. ч.	Средний род ед. ч.	Женский род ед. ч.	Множественное число
Nominativ / Именительный	großer	großes	große	große
Genetiv / Родительный	großen	großen	großer	großer
Dativ / Дательный	großem	großem	großer	großen
Akkusativ / Винительный	großen	großes	große	große

Смешанный тип склонения

Падеж	Мужской род ед. ч.	Средний род ед. ч.	Женский род ед. ч.
Nominativ / Именительный	ein neuer	ein neues	eine gute
Akkusativ / Винительный	einen neuen	ein neues	eine gute
Dativ / Дательный	einem neuen	einem neuen	einer guten
Genetiv / Родительный	eines neuen	eines neuen	einer guten

Литература

• Михаленко А. О. Deutsche Sprache // Морфология. — Железногорск, 2010. — ISBN 978-5-699-20204-1.
• Погадаев В. А. Немецкий язык. Краткий справочник. — М., 2003. — 318 с. — ISBN 5-8123-0155-7.

Ссылки

• [startdeutsch.ru/grammatika/padezhi Немецкие падежи]
• [www.deutsch-uni.com.ru/gram/grammatik.php Грамматика немецкого языка - Deutsche Grammatik] (рус.). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/617rcA9aw Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
• [www.de-online.ru Deutsch-online: Грамматика немецкого языка] (рус.). Проверено 26 июля 2011. [www.webcitation.org/617rbLk1K Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].

• [www.de-online.ru/index/akkusativ/0-58 Akkusativ]. Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/6655HIS9a Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].
• [de-online.ru/index/dativ/0-59 Dativ]. Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/6655Ipvp0 Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].
• [de-online.ru/index/genitiv/0-60 Genitiv]. Проверено 10 июля 2011. [www.webcitation.org/6655KLL3M Архивировано из первоисточника 11 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Падеж в немецком языке

– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.