Падение Кондора

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Падение Кондора
Жанр

драма
политический детектив

Режиссёр

Себастьян Аларкон

Автор
сценария

Себастьян Аларкон
Владимир Амлинский

В главных
ролях

Евгений Леонов-Гладышев
Сергей Юрский
Светлана Тома

Оператор

Михаил Агранович

Композитор

Габриэль Кастро
Рамиро Сориано
Адриано Чаморро

Кинокомпания

Мосфильм

Длительность

91 мин

Страна

СССР СССР

Год

1982

IMDb

ID 0251920

К:Фильмы 1982 года

«Паде́ние Ко́ндора» — фильм чилийского кинорежиссёра Себастьяна Аларкона, снятый в жанрах социальной драмы и политического детектива на базе киностудии Мосфильм (СССР) в 1982 году. Картина создана на основе оригинального сценария Себастьяна Аларкона в соавторстве с Владимиром Амлинским и, используя художественный вымысел, рассказывает о событиях и настроениях начала 1970-х годов в Чили.





Сюжет

Действие происходит в вымышленном государстве, у власти в котором стоит военный диктатор (характер ландшафта, растительности, типы военной формы и используемого оружия — прямая аллюзия на Чили начала 1970-х годов). Диктатор (Юрский), проделавший долгий путь от мясника до предводителя хунты, уже давно утратил доверие народа и постепенно теряет веру в себя. Он одинок. Его монологи о власти и собственной значимости перед одним из охранников Мануэлем (Леонов-Гладышев) адресованы самому себе. Мануэль, как и диктатор в прошлом, — выходец из небогатого сословия. Он верит диктатору, верит в возможность своей карьеры, ради которой совершает один безнравственный поступок за другим. Но когда военные теряют власть под напором народного восстания, так же беспринципно и легко предаёт диктатора и убивает его.

В ролях

См. также

Напишите отзыв о статье "Падение Кондора"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Падение Кондора

Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.