Падение Пальмиры

Падение Пальмиры
Основной конфликт: Сирийский конфликт
Территории, захваченные ИГ с 18 по 20 мая
Дата	13 мая — 25 мая 2015 (1 неделя, 5 дней)
Место	Округ Тадмир, Пальмира, Восток провинции Хомс, Сирия
Итог	Победа исламистов
Противники
Правительство Башара Асада Вооружённые силы Национальные силы обороны Бригады Баас Исламское государство Вилайят Хомс
Командующие
Таляль Аль-Барзани Хайдар Али Асад † Малек Талеб Бадур † Абу Малик Анас Аль-Насван † Абу Латин Аль-Сауди Мухаммин аль-Туай †
Силы сторон
неизвестно 1 800 — 2 000
Потери
По данным правительства Б. Асада: 81 убитый, 16 пропавших без вести и пленных по данным SOHR 241 — 300 убитых 150 убито (по данным SOHR) 170-200 убитых (по данным ВС САР)

Паде́ние Пальми́ры — эпизод сирийского конфликта, в ходе которого боевиками из террористической группировки «Исламское государство» (ИГ) был захвачен округ Тадмор и его административный центр — город Пальмира, древние развалины которого — один из шести объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО в Сирии. Бои за город между правительственными силами Башара Асада и исламистами велись в течение недели — с 13 по 23 мая 2015 года. В результате под контроль террористов перешли город и прилегающие к нему районы, а захваченная ИГ территория в Сирии увеличилась почти вдвое.

Наступление террористов

За день до нападения террористов правительственная армия перебросила часть своих сил в провинцию Идлиб, где уже вовсю шли боевые действия с боевиками «Исламского государства». Этим и решили воспользоваться террористы — 13 мая боевики развернули масштабное наступление на позиции сирийских военных сразу по двум направлениям. Целью исламистов является захват самой Пальмиры, а также ряда военных объектов, в частности оружейных складов, находящихся вблизи города. Первое нападение боевики совершили на городок ас-Сукна, что к северо-востоку от Пальмиры. Под их контроль перешёл КПП, расположенный на въезде в город с северной стороны. Отрядам вооружённых исламистов противостояли в основном проправительственные формирования. Боевые действия шли прямо на улицах города, в том числе возле штаб-квартиры ПАСВ и национального госпиталя. Столь стремительное наступление террористов вызвало панику среди городского населения. Более того, под угрозой разрушения оказались и местные памятники архитектуры, внесённые в список всемирного наследия ЮНЕСКО. В конечном итоге исламисты выбили правительственные силы из города. Ас-Сукна перешла под контроль террористов, давая им контроль над стратегически важной магистралью, соединяющей Хомс с провинцией Дейр-эз-Зор на северо-востоке.

Первый день боёв завершился с большими потерями для обеих сторон: потери со стороны силовиков составили 70 человек, потери со стороны террористов — 40. В этот же день погиб и полевой командир боевиков, организовавший наступление на Пальмиру.

В этот же день террористы попытались прорваться в восточные районы Пальмиры, однако быстро оказались выбиты оттуда правительственными войсками. Ночью того же дня восточная линия фронта проходила через деревню Аль-Басатээн. В течение дня боевики ИГ прорывались к зданию городской тюрьмы и аэропорту, попутно пытаясь захватить тяжёлое вооружение с авиабазы. По данным сирийских силовиков, на тот момент боевики ИГ находились в километре от Амирии, под их контролем уже находилась Ас-Сукна, однако военные ещё действовали на окраинах города.

Падение города

Правительственные войска и национальные силы обороны при поддержке сирийских ВВС начали наступление в направлении Пальмиры и 9 июля находились не менее чем в четырёх километрах от города. Дальнейшее наступление военных оказалось весьма успешным — несмотря на незначительные потери в живой силе и технике, им всё же удалось занять ряд ключевых позиций в окрестностях Пальмиры.

Военные преступления

В ходе наступления боевики ИГ неоднократно учиняли расправы как над сирийскими военнопленными, так и над мирным населением, в том числе и над детьми. На второй день столкновений террористы убили 45 мирных жителей, а днём ранее боевики казнили 26 жителей соседних с Пальмирой поселений, обвинив их в связях с сирийской армией.

После захвата Пальмиры террористы организовали в городе своего рода «комитет по вычищению врагов». Исламисты занимались поиском сторонников режима Асада, а также выживших солдат правительственной армии. 22 мая над ними устроили показательную расправу прямо на улицах города — жертвами террористов стало 150—280 человек. По данным Сирийской обсерватории прав человека (СОПЧ) число убитых составило 168 человек, а еще 600 человек взято в плен^{[неавторитетный источник? 2918 дней]}. Государственное телевидение Сирии называло оценку в 400 человек. Проправительственная газета Аль-Ватан сообщала, что по состоянию на 25 мая террористы убили 450 человек. Солдаты правительственной армии сообщали, что стали очевидцами казни 19-летней дочери генерала.

В июне боевики приступили к разрушению памятников (см. Пальмира#Война в Сирии). 18 августа был публично обезглавлен знаменитый археолог Халид Асаад, один из главных исследователей Пальмиры.

См. также

• Освобождение Пальмиры

Отрывок, характеризующий Падение Пальмиры

Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.