Паздзерский, Владимир Андреевич

Владимир Андреевич Паздзерский
физик-теоретик, профессор кафедры теоретической физики ТашГУ
Дата рождения:	25 апреля 1934(1934-04-25)
Место рождения:	Ташкент
Дата смерти:	3 сентября 2004(2004-09-03) (70 лет)
Место смерти:	Ташкент

Биография

Владимир Андреевич Паздзерский родился 25 апреля 1934 года в Ташкенте. Его отца, закончившего Ленинградский Институт Восточных языков, в тридцатые годы направили на работу в Среднюю Азию.

Владимир Андреевич учился в школе № 50, являвшейся всегда одной из лучших школ города Ташкента, которую он закончил с золотой медалью. Его с раннего возраста влекли к себе звезды, и поэтому Паздзерский после окончания учебы в школе поступил на физико-математический факультет САГУ (так в то время назывался Национальный Университет в Ташкенте), на кафедру астрономии. Однако, когда Владимир Андреевич учился еще на третьем курсе, кафедру астрономии закрыли, и тогда он перешел на кафедру теоретической физики, которую блестяще закончил. Ему было предложено остаться на кафедре в должности ассистента.

В 1961 году В. А. Паздзерский и его друг и коллега — Хатам Вахидович Валиев, как молодые и перспективные специалисты были направлены в Москву для прохождения стажировки в Физическом институте Академии Наук (ФИАНе) СССР. Здесь они слушали доклады на знаменитом семинаре Льва Давидовича Ландау, а также посещали другие семинары по физике и искали себе руководителей для научной работы. Владимир Андреевич нашел себе научного руководителя в лице известного теоретика В. Я. Файнберга. Первые работы В. А. Паздзерского под руководством В. Я. Файнберга были посвящены актуальной в то время проблеме взаимодействия пионов с дейтронами и фоторождению пионов.

Свои научные теоретические исследования в этой области физики Владимир Андреевич проводил без отрыва от работы на кафедре теоретической физики ТашГУ (в Ташкенте) в качестве преподавателя. В 1962 году на ученом совете в ФИАНе (Москва) на основе этих исследований им была защищена диссертационная работа на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук.

В 1993 году В. А. Паздзерский на специализированном совете по теоретической физике ТашГУ успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора физико-математических наук.

На кафедре Теоретической физики ТашГУ Владимир Андреевич читал практически все современные курсы по специализации теоретической физики. Он был блестящим лектором, с тонким чувством юмора и глубоким пониманием читаемого студентам предмета. Особенно стоит отметить, что он читал курс квантовой механики на физическом факультете ТашГУ на протяжении более 40 лет. Его отличали глубокий вдумчивый подход к своему делу, широчайшая эрудиция, ясная грамотная речь и очень доброе отношение к своим слушателям — студентам-физикам. Его лекции никогда не оставляли равнодушными студентов физфака, поэтому к нему всегда тянулись студенты вплоть до его последних дней.

На кафедре теоретической физики Ташкентского университета он создал свою научную школу. Всю свою сознательную жизнь Владимир Андреевич Паздзерский посвятил развитию теоретической физики в Узбекистане и подготовил много специалистов, которые в настоящее работают как в Узбекистане, так и по всему миру, далеко за пределами Узбекистана.

За свой многолетний и плодотворный труд по воспитанию подрастающего поколения физиков Узбекистане он в 1997 году был удостоен правительственной награды Узбекистана — «Заслуженный наставник молодежи Республики Узбекистан».

Умер Владимир Андреевич Паздзерский 3 сентября 2004 в Ташкенте и похоронен в Ташкенте на Боткинском кладбище.

Ссылки

• «Избранные труды по физике взаимодействия излучения с веществом. Сборник избранных научных трудов профессора В. А. Паздзерского». Ташкент, Национальный университет республики Узбекистан, Кафедра теоретической физики. Составители и редакторы сборника Баходыр Файзуллаевич Иргазиев, Мирзаюсуф Мирзамахмудович Мусаханов. М.:, изд."Тровант", 2005. ISBN 5-85389-092-1.

Отрывок, характеризующий Паздзерский, Владимир Андреевич

На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.