Пайвань
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: 70,331 (2000) | |
| Язык | |
| Религия | |
Пайвань (кит. 排灣) — народность тайваньских аборигенов, говорящая на пайваньском языке. В 2000 году пайвань насчитывало 70 331 человек. Это третий по численности аборигенский народ Тайваня, составляющий 17,7 % аборигенского населения[1]. Территория племени — крайняя южная оконечность острова (восточное побережье).
Племя пайвань отличается особыми ритуалами Масару и Малевек. Масару — ритуал праздника урожая риса. Малевек — ритуал памяти предков или богов.
История
Значительной фигурой племени был высший вождь Токеток (卓其督; около 1817—1874), он смог объединить 18 пайваньских племён, в 1867 году он заключил договор с китайцами и европейцами, гарантирующий безопасность судов, причаливающих к землям пайвань, в обмен на освобождение соплеменника, который убил в 1867 году экипаж корабля Rover.[2]
В 1871 году корабль с острова Окинава причалил к южному побережью Тайваня, и у 33 членов экипажа были отрублены головы. Китайская администрация отказалась отвечать за действия «диких» аборигенов (台灣生番), которые были за пределами китайской юрисдикции. Это привело к японской военной экспедиции 1874 года на Тайвань.
Напишите отзыв о статье "Пайвань"
Примечания
- ↑ Directorate General of Budget, Accounting and Statistics, Executive Yuan, R.O.C. (DGBAS). National Statistics, Republic of China (Taiwan). [eng.stat.gov.tw/public/Data/511114261371.rtf Preliminary statistical analysis report of 2000 Population and Housing Census]. Excerpted fromTable 28:Indigenous population distribution in Taiwan-Fukien Area. Accessed PM 8/30/06
- ↑ The Island of Formosa Past and Present, James W. Davidson: 1903, SMC Publishing Co.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Пайвань
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
