Пайгарма
| Село
Пайгарма
Показать/скрыть карты
|
Пайгарма — село, центр сельской администрации в Рузаевском районе. Население 709 чел. (2001), в основном русские.
Расположено на левом берегу Пайгармы, в 8 км от районного центра и 3 км от железнодорожной станции Пишля. Название-характеристика: от м. пою «осина» и кура, курня «куст, кустарник; улочка, улица», т. е. поселение у осинового леса. В «Списке населённых мест Пензенской губернии» (1864) Пайгарма — деревня владельческая из 49 дворов (344 чел.) Инсарского уезда; была часовня (в 1873 г. вместо неё возведена церковь во имя святого мученика Параскевы; см. [sites.google.com/site/penzakotoroinet/penza-kotoroj-n-t/p/paraskevo-voznesenskij-pajgarmskij-monastyr Параскево-Вознесенский монастырь]). По данным 1913 г., Пайгарма — село из 103 дворов (600 чел.); имелись церковно-приходская школа, 3 ветряные мельницы, шерсточесалка, 2 просодранки, чайная. В 1931 в Пайгарме насчитывалось 138 дворов (684 чел.). В начале 1930-х гг. был создан совхоз «Дорурс», с 1983 г. — «Железнодорожный» (мясо-молочное животноводство и выращивание овощей в открытом грунте). В современной Пайгарме — средняя и детская музыкальная школы, Дом культуры, магазин, медпункт, отделение связи; памятник воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны; войсковая часть. Пайгарма — родина участника 3 революций, советско-партийного работника И. Е. Гандюрина, награждённых орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, хозяйственного руководителя Ю. В. Репина, химика Т. К. Захаровой, электромонтёра В. А. Левашова, дорожного мастера Б. А. Палкина. В Пайгармскую сельскую администрацию входят пос. Зелёный (32 чел.), рзд. Пишля (30) и Совхоз № 3 «Дорурс» (509 чел.).
Источник
- А. Н. Келина. Энциклопедия Мордовия.
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Пайгарма"
Отрывок, характеризующий Пайгарма
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
