Пайдейя

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пайдейя (др.-греч. παιδεία — воспитание детей; от παιδος — мальчик, подросток) — категория древнегреческой философии, соответствующая современному понятию «образование»: определённая модель воспитания; составная часть слов энциклопедия, википедия, а также педагогика и т. д.

Развивается в сочинениях Платона и Аристотеля, где фигурирует в соотношении с понятиями этос, калокагатия и арете.

Античная проблематика, связанная с этим понятием, строилась вокруг идеи влияния на природу (фюсис) человека. Поэтому пайдейя иногда также интерпретируется как «культивация», ведущая к созданию культуры.

Концептуализирована в одноимённом сочинении В. Йегера[1], используется М. Адлером (см. en:Paideia Proposal).



См. также

Напишите отзыв о статье "Пайдейя"

Примечания

  1. [www.sno.pro1.ru/lib/jager/index.htm Вернер Йегер. Пайдейя.]

Отрывок, характеризующий Пайдейя

– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.