Пайкенд
Пайкенд — древний город, находившийся в 40 километрах к западу от Бухары.
Содержание
Древний и раннесредневековый период
Первое поселение на месте Пайкенда возникло в III веке до нашей эры.[1] Позже в северо-восточном углу была построена квадратная цитадель. Оно имело собственную систему укреплений. Общая толщина крепостных стен цитадели в северо-восточном углу составляля более 30 м. В цитадели находилось святилище огня. Город состоял из двух частей: цитадели и шахристана. В цитадели находилась резиденция правителя и его дворец. В конце VIII — начале IX вв. за пределами крепостных стен возникают рабады — ремесленные предместья и рабаты — военные лагеря борцов за веру. В западной части города хорошо сохранились остатки 10 башен — великолепные образцы согдийской военной архитектуры V—VI вв. Они прямоугольные в плане, двухэтажные с тремя рядами прямоугольных бойниц на фасаде. По некоторым сведениям Пайкенд был вольным городом, то есть в городе существовала система внутреннего самоуправления.
В раннем средневековье он вместе Самаркандом стали торговыми центрами Средней Азии.
Фирдоуси в своей поэме «Шах-наме», сообщает, что Кей-Хосров построил в Пайкенде Храм огня, где была записана священная книга зороастрийцев Авеста. Историки Томашек, Маркварт отождествляли Пайкенд с резиденцией эфталитских царей. Историки Ат-Табари, Ибн Хордадбех, Ибн ал-Факих называли его «Мадина ал-туджар» — «Город купцов», Наршахи (899—959) в «Истории Бухары» называл Пайкенд «Шахристан — и роин» — «Бронзовый шахристан» или «Медный город» из-за мощных крепостных стен.[1]
Арабское завоевание
В 706 году арабский полководец и наместник Хорасана — Кутейба ибн Муслим подступил к Пайкенду. Только сделав подкоп под крепостными стенами арабы овладели городом. В Пайкенде была захвачена большая добыча, подобно которой арабы не захватывали в Хорасане. Много золотых и серебряных сосудов, серебряного идола весом 4 тысячи дирхемов, множество серебряных кубков общим весом 150000 золотых мискалей. Один из защитников предложил за себя выкуп равный 1 млн дирхемов, но Кутейба отказал и велел казнить его.
Пайкенд в IX—XII веках
С IX в. Пайкенд превращается в один из центров ислама. В период правления династии Саманидов здесь велось значительное строительство. В Пайкенде была построена большая соборная мечеть. Рядом с ней при раскопках было открыто основание минарета IX века диаметром около 11 м, что почти на 1 м превышает размер основания знаменитого минарета Калян в Бухаре.[2]
При раскопках в Пайкенде открыта самая древняя аптека в Средней Азии, датируемая 790 годом.[1]
Упадок города
В начале XI в. жизнь в городе замирает, вероятно, из-за недостатка воды. Караханид Арслан-хан в XII в. предпринял неудачную попытку провести к Пайкенду отдельный канал из Зеравшана. Много погибло здесь людей, много потрачено было усилий и средств, но все-таки пришлось оставить это дело за невозможностью выполнить эту работу.[1]
В настоящее время на его территории ведутся археологические раскопки.
Напишите отзыв о статье "Пайкенд"
Ссылки
- ↑ 1 2 3 4 [puteshestvia.com/blog/Uzbekistan/50111_Drevniy_Paykend__rezidenciya_praviteley_Buhary.html Древний Пайкенд — резиденция правителей Бухары / Узбекистан / Статьи / Путешествия, туризм, отдых]
- ↑ Пайкенд&action=edit§ion=0
Литература
- А. Р. Мухамеджанов, Ш. Т. Адылов, Д. К. Мирзаахмедов, Г. Л. Семенов, «Городище Пайкенд. К проблеме изучения средневекового города Средней Азии», Издательство «Фан», Ташкент 1988.
См. также
Отрывок, характеризующий Пайкенд
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
