Пайпер, Иоахим

Иоахим Пайпер
Прозвище	«Йохен»
Дата рождения	30 января 1915(1915-01-30)
Место рождения	Берлин, Пруссия, Германия
Дата смерти	13 июля 1976(1976-07-13) (61 год)
Место смерти	Коммуна Травес, Верхняя Сона, Франция
Принадлежность	Третий рейх
Род войск	Войска СС
Годы службы	1933—1945
Звание	Штандартенфюрер
Командовал	1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарте СС Адольф Гитлер»
Сражения/войны	Вторая мировая война
Награды и премии
В отставке	В разные периоды занимал административные должности на предприятиях Porsche и Volkswagen

Иоахим «Йохен» Пайпер (нем. Joachim Peiper; 30 января 1915 — 13 июля 1976) — офицер старшего командного состава Ваффен СС, участник Второй мировой войны. С ноября 1940 по август 1941 служил личным адъютантом рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Принимал активное участия в боях Французской кампании, после, сражался против Красной Армии на Восточном фронте, а затем воевал на Западном, против Союзников, после открытия Второго фронта. В апреле 1945 года он дослужился до звания штандартенфюрера, став самым молодым полковым командиром Ваффен СС. Командовал одним из подразделений 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», которая, после войны, была обвинена Нюрнбергским трибуналом в военных преступлениях, за что Пайпер был осуждён, и пребывал в заключении до 1958 года. В 1970, разочаровавшись в ФРГ, переезжает во Францию, где в июле 1976 года погиб в собственном доме при пожаре в результате поджога коктейлями Молотова. Убийство так и не было раскрыто.

Биография

Родился в Берлине в семье военного. С 1935 года в Ваффен-СС. В 1936 году был назначен штурмфюрером СС. В 1939 году женился на секретарше Гиммлера. Во время французской кампании 1940 года провел блестящую операцию по разгрому британской батареи в районе Дюнкерка, за что был награждён Железным крестом 1 класса.

Принимал участие в боях с СССР. 7-12 февраля 1943 года его 3-й мотопехотный батальон помог прорваться окруженным немецким частям 320-й пехотной дивизии на Дону (в районе города Змиёв, уничтожив в процессе лыжный батальон красноармейцев.

14 марта 1943 года его танковая дивизия овладела Харьковом.

Также воевал в Румынии и Польше. При наступлении в Арденнах именно усилиями его мобильного отряда войска СС добились некоторых успехов, но на общий ход операции они не повлияли.

После войны

Иоахим Пайпер был обвинён в расстреле 17 декабря 1944 г. 84 пленных американских солдат во время наступления в Арденнах, близ городка Мальмеди (мемориал Мальмеди). Согласно докладу подкомитета Сената США, бойня у Мальмеди была только одним из ряда военных преступлений боевой группы Пайпера в ходе Арденнского наступления, в результате которых было убито около 350 американских военнопленных и около 100 бельгийских мирных жителей. В докладе также отмечалось, что ранее на Восточном фронте один из батальонов группы Пайпера сжёг две деревни и убил всех их обитателей. Хотя лично Пайпер не участвовал в расстреле пленных у Мальмеди (продолжая наступление на Линьевиль), на военном суде он признал свою вину за действия своих подчинённых. Был приговорён к смертной казни, но благодаря адвокату Уильяму Эверетту в ходе расследования, в связи с неправомерными действиями ([www.scrapbookpages.com/DachauScrapbook/DachauTrials/MalmedyMassacre02.html пытки, лжесвидетельства]) обвинения, приговор был заменён на пожизненное заключение.

В 1958 году был освобождён. После освобождения работал на заводе «Порше», позже в 1970 году переехал жить во Францию.

Звания

• Претендент в СС — 16 октября 1933 года
• СС-манн — 23 января 1934 года (номер СС — 132496)
• СС-штурмманн — 7 сентября 1934 года
• роттенфюрер СС — 15 октября 1934
• унтершарфюрер СС — 1 марта 1935 года
• юнкер СС — 1 июля 1935 года
• штандартенюнкер СС — 9 ноября 1935 года
• штандартеноберюнкер СС — 25 февраля 1936 года
• унтерштурмфюрер СС — 20 апреля 1936 года
• оберштурмфюрер СС — 30 января 1939 года
• гауптштурмфюрер СС — 1 июня 1940 года
• штурмбаннфюрер СС — 30 января 1943 года
• оберштурмбаннфюрер СС — 30 января 1944 года
• штандартенфюрер СС — 20 апреля 1945 года

Назначения

• 1 апреля 1936 года — командир 3-го взвода 11-й роты III-го батальона LAH
• 18 февраля 1938 года — адъютант III-го батальона LAH
• 4 июля 1938 года — 2-й адъютант в Личном штабе рейхсфюрера СС
• 1 ноября 1939 года — 1-й адъютант в Личном штабе рейхсфюрера СС (фактически был на этой должности по крайней мере с 1 июня 1939 года)
• 18 мая 1940 года — командир 1-го взвода 11-й роты III-го батальона LAH
• май 1940 года — командир 11-й роты III-го батальона LAH
• 4 августа 1941 года — офицер для специальный поручений, штаб дивизии LAH
• 11 октября 1941 года — командир 11-й роты III-го батальона LAH
• 14 сентября 1942 года — командир III-го батальона (далее бронированного) 2-го пехотного (далее мотопехотного) полка LAH
• 20 ноября 1943 года — командир 1-го танкового полка LAH.
• 1944 год — командир 1-го танкового полка СС (нем. SS-Panzer-Regiment 1 LSSAH)

См. также

• Бойня у Мальмеди

Награды

• Рыцарский крест Железного креста
  • Рыцарский крест (9 марта 1943 года)
  • Дубовые листья (27 января 1944 года, № 377)
  • Мечи (11 января 1945 года, № 119)
• Железный крест 1-го класса (13 июня 1940)
• Железный крест 2-го класса (31 мая 1940)
• Германский крест в золоте (6 мая 1943)
• Штурмовой знак пехотинца в бронзе (1940)
• Медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42» (1942)
• Знак за ближний бой в бронзе (1943)
• Знак за ближний бой в серебре (1943)

Литература

• Weingartner, James J. (2004). Crossroads of Death: The story of the Malmédy Massacre and Trial. University of California Press
• Westemeier, Jens (2007). Joachim Peiper: A Biography of Himmler's SS Commander. Schiffer Publications.

Ссылки

• [peiper.reibert.info/ Иоахим Пайпер. Первый сайт в России]
• [www.elib.ru/Encycl/History/Sensation/sens48.html Иоахим Пайпер. Преступление в Арденнах.]

Отрывок, характеризующий Пайпер, Иоахим

В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.