Пакистанский вариант английского языка
Поделись знанием:
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
Пакиста́нский англи́йский (англ. Pakistani English, аббр.: PE, урду پاکستانی انگریزی pākistānī angrezī) - вариант английского языка, использующийся на территории Пакистана. Впервые он был выделен в 1970-80 годах. Он немного отличается от других вариантов английского, в том числе в лексике, синтаксисе, произношении, правописании и т.д. Почти половина населения Пакистана в той или иной мере владеет английским языком, который, наряду с урду, является официальным[1][2].
Содержание
История
Британское владычество в Индии продолжалось в течение около двухсот лет, но регион, составляющий ныне Пакистан, вошел в состав империи довольно поздно: Синд в 1843 году, Пенджаб (в то время в него входила и современная провинция Хайбер-Пахтунхва) в 1849 году, часть Белуджистана (в том числе Кветта) в 1879 году. В результате английский язык и англоязычная культура распространились там не так глубоко, как в Индии, но тем не менее, английский язык стал языком элиты, высших слоёв общества, а также колониальных учебных заведений. В результате колониальной политики, английский язык стал обширно использоваться на государственном (административном) уровне, в среде высшего офицерского состава, в судопроизводстве, в университетах и крупнейших СМИ, так как все это стало подконтрольным британцам, и так продолжилось в уже образованном государстве Пакистан[3][4]. При этом, лишь в конституции 1973 года английский был провозглашен одним из официальных языков независимой страны (наряду с урду и провинциальными языками). Англоязычное наследие Пакистана представляет собой крупную часть всего культурного наследия страны. Кроме того, до сих пор этот язык довольно популярен в высшем образовании и власти[5][6].
Отличия от индийского английского
См. также: Индийский вариант английского языка
Пакистанский английский очень похож на индийский, но между ними есть и различия, усилившиеся после обретения независимости. Некоторые исследователи считают, что английский язык в Пакистане обогатился за счет элементов местных языков, таких как урду, синдхи, пушту, панджаби и т.д. Можно считать, что в Пакистане имеется несколько видов английского языка: англизированный английский (англ. Anglicised English\ Anglicised PE), практически совпадающий со стандартным британским; акролектический (англ. acrolectal PE), язык пакистанцев, живущих в англоязычной среде; мезолектический (англ. mesolectal PE), использующийся средним образованным жителем Пакистана; базилектический (англ. basilect PE), язык малообразованного населения, а также обслуживающего персонала (например, официантов)[7].
Ученые отмечают некоторые уникальные, свойственные только пакистанскому английскому слова, выражения и разговорные идиомы[8]. При этом, иностранные компании быстрее осваиваются именно в Пакистане, чем в Индии[9]. Как и индийский вариант английского, пакистанский сохранил в себе много выражений, считающихся устаревшими в Британии[10].
Использование в Пакистане
Английский язык является официальным языком Пакистана. Все правительственные документы, военные коммуникации, уличные знаки, многие вывески, деловые контракты, суды и т.д. используют английский. Английский язык изучается в пакистанских школах, а в некоторых частных заведениях является языком обучения. Многие колледжи и университеты используют преимущественно английский[11][12][13].
Пакистан может похвастаться многочисленными англоязычными СМИ. Крупнейшие газеты имеют издания на английском языке. Крупный новостной телеканал страны, DAWN News, только 15 мая 2010 года полностью перешел на урду. Ранее существовал также вещающий на английском телеканал Express 24/7.
Пакистанская англоязычная литература
См. также: Литература Пакистана
Литература на английском языке - неотъемлемая часть культурного наследия Пакистана[14].
Придя в Южную Азию, английский быстро стал языком поэзии. На нем писали такие поэты, как Шахид Сухраварди, Аламгир Хашими, Ахмад Али, Тауфик Рафат, Дауд Камаль, Маки Курейши и другие. В развитие англоязычной прозы внесли вклад Зульфикар Гос, Бапса Садхва, Ахмад Али.
Пакистанская литература на английском стала набирать популярность лишь в конце 20-го века. На рубеже 20 и 21 веков произведения пакистанцев на английском стали получать международные награды.
Особенности
По причине использования английского языка по всей стране людьми разных национальностей, пакистанскому английскому свойственны некоторые особенности.
Прежде всего, может встречаться дословный перевод фраз с родного языка на английский (англ. This is John - в Пакистане можно увидеть англ. This John is, так как в языках региона распространен порядок слов SOV). Тем не менее, большинство образованных людей значительно приближают свой язык к стандартному британскому, с некоторыми элементами американского (он распространился, в основном, вместе с телекультурой).
В фонетике встречается произношение английского r твердо и отчетливо, а звуки d и t заменяются церебральными ṭ и ḍ.
Некоторые слова из урду перешли во всемирный английский, например англ. cummerbund из урду کمر بند kamar band. Кроме того, по причине расположения на территории современного Пакистана крупных гарнизонов британской армии (например, в Равалпинди и Пешаваре), в местный жаргон вошли многие военные термины из местных языков[7].
Особые слова
Некоторые стандартные английские слова используются иначе в Пакистане. Например, словом chips называют как картофельные чипсы, так и «картофель фри», а слово lemon обозначает как лимон, так и лайм (стандарт. lime)[7]. Другие выражения:
- Uncle / Aunty - «Дядя / тетя» - уважительное обращение к старшим по возрасту/положению: «Uncle, please give way» - «Уважаемый, дайте пройти».
- Double и triple - «двойной» и «тройной» - при произнесении номеров телефона (в стандартном каждая цифра читается отдельно). Пример: 2233344 - double two, triple three, double four «дважды два, трижды три, дважды четыре», 2222555 - double two double two triple five «дважды два, дважды два, трижды пять».
- Double roti - хлеб (روٹی roṭī - хлеб, хлебные лепешки).
- Shopper - сумка, с которой ходят в магазин (а не как в стандартном - «покупатель»). Иногда так называют заказчика чего-либо.
- Opening/closing - и «открыть/закрыть», и «включить/выключить» (в пакистанских языках обе пары глаголов звучат одинаково).
- Light Gone - отключение электричества поставляющей его компанией (сравните с русским «отключить свет»).
- Number - и «номер», и «оценка, балл» (напр., на экзаменах). В урду это слово используется в такой форме для обоих чисел, и это может переноситься на английский.
- His/her meter has turned или -is high - это значит, что человек потерял свой нрав, «Как ему/ей не стыдно!» или «Он слишком много на себя берет!».
- Got no lift - значит не получать внимания, помощи, заботы от кого-то.
- In-Charge - обычно так называют руководителя группы, коллектива.
- Same to same - «точно такой же», сравните с урду جیسے کو تیسا jɛse ko tɛsȃ.
- On parade - на работе, или в другом месте, где необходимо быть. Обычно используется в контексте, подразумевающем начало, например I have been hired by the company, on parade from next Monday - «Я был принят на работу в компании, выхожу туда со следующего понедельника».
- Out of station - вне города. В британской Индии военные размещались в «stations», отсюда и выражение.
- Become a direct Sergeant или Become a direct Havildar - это значит, что человек не соответствует выполняемым обязанностям по умению или возрасту, так же так говорят о слишком амбициозных, торопливых или быстро разбогатевших людей. Пример: no wonder that team has failed so badly, leader was a direct Sergeant «Неудивительно, что команда потерпела столь сокрушительное поражение, ведь командир был неподходящим (или "не дорос еще до этого")».
- Miss - обращение к вышестоящим по положению женщинам (напр., учеников к учителям), вне зависимости от семейного положения. Чрезвычайно редко так обращаются к коллегам или подчиненным женщинам.
- Madam - обозначает женщину, выполняющую функцию управленца где-либо (в основном - в коллективе).
- Sir - используется в сочетании с именем мужчины, стоящего выше по положению/возрасту.
- Well left - искусно уклониться, часто - от сложно, проблемной ситуации (термин пришел из крикета). Пример: I well left that offer, it could have caused many problems «Я удачно обошел эту затею, она сулила много проблем».
- Threw/received a googly - говорят, когда случилась неожиданность, часто неприятная (термин из крикета). Пример: Had just settled down and then got the googly about the transfer «Только устроился, а уже получил плохие известия».
- Yorker - о внезапной ситуации, которая может быть опасной (термин из крикета). В отличие от googly, обозначает не просто неприятное, а опасное происшествие. Пример: My mother's heart attack while we were hiking in the mountains hit like a yorker, we were far from any medical help «Смерть моей матери случилась, когда мы были в горах, это было так неожиданно, мы были далеки от какой-то медицинской помощи».
- Hit middle stump - решающий удар, не оставляющий возможности для дальнейших действия (термин из крикета). Пример: Really hit middle stump last year on that contract «Этот прошлогодний контракт был решающим».
- Master Sahib, сокращенно Ma'Sahib - название ремесленника, в основном - портного или плотника.
- Drinking a cigarette/cigar - курить. Глаголы, обозначающие питье (drinking) в местных языках похожи на глаголы, обозначающие курение (smoking).
- Elder - старше (в сравнительном значении). Пример: I am elder to you «Я старше тебя», вместо I am older than you.
- Even - «также, тоже», синонимично well/also/too (все эти слова звучат одинаково на местных языках). Например: Even I didn't know how to do it «Я тоже не знаю, как это сделать».
- Paining - «болеть», например My head is paining «Моя голова болит». В американском и британском английском более распространено слово hurting.
- Shirtings and suitings - процесс изготовления рубашек и костюмов, либо приставка при магазинах, торгующих элитной мужской одеждой.
- Timings - часы работы, или время, запланированное на что-то. Пример: The timing of his delivery is very good «Срок его доставки очень хорош».
- Gentry - термин, обозначающий социальные классы выше среднего.
- Mutton - козлятина (в стандартном английском - баранина).
Слова, характерные для английского в Южной Азии
Следующие слова довольно популярны во всей Южной Азии, но обычно неизвестны за её пределами:
- batchmate или batch-mate - школьник того же класса (не одноклассник!).
- compass box - ящик с вычислительными приборами (не только с компасом, но и, например, с транспортиром и весами).
- cousin-brother - двоюродный брат, cousin-sister - двоюродная сестра.
- overhead bridge - пешеходный мост.
- flyover - мост, располагающийся над участком автомобильной или железной дороги.
- godown - склад.
- godman - уничижительное прозвище человека, приписывающего себе сверхъестественные силы.
- gully - переулок (от урду گلی galī, с тем же значением).
- long-cut - долгий путь, short-cut - короткий путь.
- mugging/cramming или mugging up - зубрежка, изучение наизусть (в стандартном английском - грабеж).
- nose-screw - женское украшение, кольцо в носу.
- prepone - изменить время встречи на более раннее, postpone - изменить место встречи на более позднее.
- tiffin box - коробка для завтрака или перекуса.
- BHK - «спальня-гостиная-кухня», а, например, 2BHK - «две спальни-гостиница-кухня». Термин используется для недвижимости.
- co-brother - муж сестры жены, то есть слово обозначает отношения между мужчинами, женатыми на двух сестрах, co-sister - жена брата мужа.
- co-inlaws - родня жены/мужа сына/дочери. Показывает отношения между двумя семьями, чьи дети находятся в браке.
- boss - обозначает мужчину-начальника, даже не прямого, например, хозяина магазина: Boss, what is the cost of that pen? «Босс, сколько стоит эта ручка?».
- vote-bank - группа населения, которая собирается проголосовать на выборах за партию/кандидата, пообещавшего привилегии именно ей.
- Rubber - ластик, прикрепленный к карандашу.
- pant - штаны.
- Mess - общественная столовая, в основном - при каком-то учреждении для обслуживания его работников (например, столовая при казарме или общежитии).
- Eve teasing - словесное сексуальное домогательство в отношении женщины.
- Where are you put up? - «Где ты теперь будешь жить/останавливаться/ночевать?».
- acting pricey - так называют действия девушки, когда она пафосно, показательно стесняется, скромничает, «динамит» ухаживающего за ней парня.
- pass out - так говорят о выпуске из учебного заведения. В стандартном английском так говорят только о выпуске из военных академий.
- tight slap - жесткий удар, пощечина.
- Time-pass - делание чего-то для отдыха, но без цели; попытка «тянуть время».
- Time-waste - пустая трата времени.
- Pindrop silence - тишина («достаточно тихо, чтобы услышать звук летящей мухи (pin drop)»).
- chargesheet - обвинения против кого-то в суде или заявление, поданное туда.
- redressal - возмещение (в судопроизводстве; тж. ремонт).
- Hill Station - горный курорт.
- stepney - запасное колесо. По названию компании Stepney Spare Motor Wheel.
- Cooling glasses - солнцезащитные очки.
- cent per cent - 100 процентов.
- loose motion - диарея, понос.
- expire - умереть (чаще - о члене своей семьи).
- bunking - прогул учебы.
- carrying - быть беременной, She is carrying - «Она беременная».
- pressurise - оказать давление на кого-то, воздействовать.
- club или clubbing - положить две вещи вместе, Just club it together - «Просто положи это рядом (друг с другом)».
- cantonment - военный объект.
- giving an exam/test - сдать экзамен. В США и Канаде - taking/writing an exam.
- copy - тетрадь, записная книжка (от copybook).
- lady finger - бамия.
Архаичные слова в пакистанском английском
Следующие слова являются архаичными в других вариантах английского, но активно используются в пакистанском:
- Curd - йогурт.
- Dicky/dickey/Digy - багажник автомобиля.
- (be) In tension - волноваться, нервничать. Характерно для британского английского 18 века[15].
- Конструкция Into - multiplied by, например 2 into 2 equals 4 «2 умноженное на 2 равно 4». Это характерно для английского в 15 веке, сейчас употребляется 2 times 2 is 4[16].
- ragging - дедовщина (сейчас в США - hazing).
- thrice - используется как «три раза, three times».
- like nothing или like anything для усиления. Например, These people will cheat you like anything «Эти люди обманут тебя как никто другой». Это характерно для разговорного английского в 17 веке[17][18].
- Слова "up to" и "in spite" пишутся как "upto" и "inspite".
- Over - откровенно. Don't be too over with me «Не будь так откровенен со мной».
- Weeping - плач (сейчас crying).
Медицинские термины
Следующие медицинские термины не совпадают в пакистанском и других вариантах английского, из-за чего часто возникает путаница:
- Viral Fever - «грипп» (станд. influenza).
- Sugar - (сахарный) диабет (станд. Diabetes).
- Jaundice - острый гепатит (станд. Acute Hepatitis).
- Allopathy - используется гомеопатами для обозначения обращения к традиционной медицине.
Счетная система
Для счета на английском до 100 000 используются стандартные слова, выше этого - индийские[19][20].
| Цифры (стандартный английский) | Цифры (пакистанский английский) | Слова (стандартный английский) | Слова (пакистанский английский) | |
|---|---|---|---|---|
| 10 | ten | |||
| 100 | one hundred | |||
| 1,000 | one thousand | |||
| 10,000 | ten thousand | |||
| 100,000 | 1,00,000 | one hundred thousand | one lac (или lakh) | |
| 1,000,000 | 10,00,000 | one million | ten lac (или lakh) | |
| 10,000,000 | 1,00,00,000 | ten million | one crore | |
| 1,000,000,000 | 1,00,00,00,000 | one billion | one Arab | |
| 100,000,000,000 | 1,00,00,00,00,000 | one hundred billion | one kharab | |
Напишите отзыв о статье "Пакистанский вариант английского языка"
Примечания
- ↑ McArthur, Tom, 1998. [www.encyclopedia.com/doc/1O29-PAKISTANIENGLISH.html "Pakistani English."] in Concise Oxford Companion to the English Language. Retrieved on 2009-06-06.
- ↑ Hashmi Alamgir. Preface. Pakistani Literature: The Contemporary English Writers. — New York / Islamabad: World University Service / Gulmohar Press, 1978, 1987.
- ↑ Rahman Tariq. Language, Ideology and Power: Language-learning among the Muslims of Pakistan and North India. — Karachi: Oxford University Press, 2002.
- ↑ Rahman Tariq. Language and Politics in Pakistan. — Karachi: Oxford University Press, 1996.
- ↑ Rahman Tariq. The Role of English in Pakistan // Language Policy, Culture, and Identity in Asian Contexts. — Mahwah, New Jersey: Lawrence Erlbaum, 2007. — P. 219–239.
- ↑ Mansoor Sabiha. Language Planning in Higher Education: A Case Study of Pakistan. — Karachi: Oxford University Press, 2005.
- ↑ 1 2 3 Rahman Tariq. Pakistani English: The linguistic description of a non-native variety of English. — Islamabad: National Institute of Pakistan Studies, 1990.
- ↑ Baumgardner, Robert. «Utilising Pakistani Newspaper English to Teach Grammar». World Englishes 6 (3): 241–252. DOI:10.1111/j.1467-971x.1987.tb00204.x.
- ↑ [www.ecommercetimes.com/story/37750.html Pakistan Now a Hot Spot for IT Outsourcing]
- ↑ [books.guardian.co.uk/print/0,3858,4464765-110738,00.html How the Woosters captured Delhi - Shashi Tharoor]
- ↑ [www.uelowermall.edu.pk/pdfs/research_paper_02.pdf UElowermall.edu.pk]
- ↑ [www.multilingual-matters.net/jmmd/018/0145/jmmd0180145.pdf Multilingual-matters.net]
- ↑ [www.supremecourt.gov.pk//judgment.htm A judgment of the Supreme Court.]
- ↑ "Prolegomena to the Study of Pakistani English and Pakistani Literature in English" (1989), Alamgir Hashmi, Pakistani Literature (Islamabad), 2:1 1993.
- ↑ 1756 BURKE Subl. & B. IV. iii, "An unnatural tension of the nerves"
- ↑ multiply, v., Oxford English Dictionary, 2009, Accessed on 1 July 2009
- ↑ like, a., adv. (conj.), and n.2, Oxford English Dictionary, 2009, Accessed on 1 July 2009
- ↑ dictionary.reference.com/search?q=like%20anything Reference.com, Accessed on 1 July 2009
- ↑ [bsl.co.in/india/news/investors-lose-rs-44-lakh-crore-in-four-days/416306/ "Investors lose Rs 4.4 lakh crore in four days"], Business Standard
- ↑ [smartinvestor.in/market/story-31563-storydet-Corporate_chiefs_getting_crores_in_salaries_100_and_counting.htm "Back Corporate chiefs getting crores in salaries: 100 and counting!"], SmartInvestor.in
Отрывок, характеризующий Пакистанский вариант английского языка
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
