Пак (мифология)

Пак, или Пэк, или Пук (англ. Puck, у датчан Pokker), в фольклоре фризов, саксов и скандинавов — лесной дух (подобный лешему у славян), пугающий людей или заставляющий их блуждать по чаще. Он также считается аналогом домового (Hauskobold), так как, по поверию, если ему оставлять еду, он может помочь по хозяйству. В Англии его также называют Хоб (Hob, см. также хоббит и хобгоблин) и Робин Славный Малый (Robin Goodfellow).

В народных сказаниях и суеверии скандинавских племён Пак представляется как существо скорее пугающее, почти демоническое. В английском фольклоре это весёлый эльф, трикстер, шутник и шалун. В таком виде он предстает у Уильяма Шекспира в пьесе «Сон в летнюю ночь» и у Редьярда Киплинга в «Паке с Холмов».

У Шекспира Пак — слуга короля Оберона и королевы Титании. Именно из-за него возникает комическая ситуация в пьесе, когда он начинает использовать любовное зелье не по назначению, перепутав влюблённых. У Киплинга Пак предстаёт духом-хранителем Старой Англии, последним из оставшихся фей Холмов. Он рассказывает детям сказки и приводит к ним людей из прошлого их страны.

Традицию Шекспира и Киплинга продолжил Нил Гейман, показав Пака в числе прочих шекспировских персонажей в комиксе «Сон в летнюю ночь», входящем в цикл «Песочный человек». Пак Геймана более первобытный, злой и коварный, чем у других авторов. В манге Кэнтаро Миуры «Берсерк» Паком звали маленького эльфа, похожего на фею, спутника главного героя — мечника Гатса.

Также в серии книг «Сестры Гримм» является главным героем-эльфом, называющим себя Королём всех хулиганов, преступников, жуликов и т. д.

Ежегодно с 10 по 12 августа в Киллорглине (графство Керри) проводится ярмарка Пака— одна из старейших в Ирландии.

Литература

• Пук // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Пак (мифология)

Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.