Палата пэров Японии

	Палата пэров Японии ; 貴族院; Парламент Японии; Верхняя палата
Председатель Палаты пэров	Иэмаса Токугава
Депутатов	251 (1889 год) ; 409 (максимальное количество, 1938 год) ; 373 (1947 год)
Год основания	6 марта 1871 года

Палата пэров (яп. 貴族院 кидзокуин) — верхняя палата имперского парламента Японии в соответствии с Конституцией Японской империи (бывшей в силе с 11 февраля 1889 года по 3 мая 1947 года).

История

В 1869 году, при новом правительстве Мэйдзи, японское пэрство было создано императорским указом путём слияния бывшей несамурайской придворной аристократии (кугэ) и бывших крупнейших военных феодалов (даймё) в единый новый аристократический класс под названием кадзоку.

Второй императорский указ, изданный в 1884 году, сгруппировал кадзоку на пять рангов, эквивалентных европейским князю (или герцогу), маркизу, графу, виконту и барону. Хотя эта идея такого группирования была взята из европейского пэрства, японские титулы были взяты из китайской и основаны на древней феодальной системе Китая.

Ито Хиробуми и другие лидеры Мэйдзи намеренно смоделировали Палату на основе британской Палаты лордов, в качестве противовеса народного представительства — Палаты представителей.

Учреждение

В 1889 году Статутом Палаты пэров учредил палату пэров и её состав. Для первой сессии Императорского парламента (1889—1890), где было 145 наследственных членов и 106 императорских назначенцев и высших налогоплательщиков, в общей сложности 251 член.

С созданием новых пэров, дополнительных мест для членов бывшей корейской аристократии и четырёх мест для представителей Императорской Академии Японии, членство достигло 409 мест к 1938 году.^[1] На своей 92-й и заключительной сессии число членов было 373.

Состав

После изменений к уставу, внесенных в 1925 году, Палата пэров состоит из:

Наследный принц (ко:тайси) и Великий внук и наследник императора (котайсон) начиная с 18 лет, с пожизненным сроком полномочий;
Все императорские принцы (синно) и младшие принцы императорской крови (O) в возрасте старше 20 лет, с пожизненным сроком полномочий;
Все князья и маркизы в возрасте старше 25 лет (возраст повышен до 30 лет в 1925 году), с пожизненным сроком полномочий;
18 графов, 66 виконтов и 66 баронов в возрасте старше 25 лет (возраст повышен до 30 лет в 1925 году), на семилетний срок;
125 уважаемых политиков и учёных в возрасте старше 30 лет, назначенные императором в консультации с Тайным советом, с пожизненным сроком полномочий;
4 члена Императорской Академии в возрасте старше 30 лет, избранные академиками и назначенные императором, на семилетний срок;
66 представителей 6000 высших налогоплательщиков, в возрасте старше 30 лет, на семилетний срок.^[1]

Послевоенная ликвидация

После Второй мировой войны, в соответствии с действующей Конституцией Японии, вступившей в силу с 3 мая 1947 года, выборная Палата пэров был заменен выборной Палатой советников.

Председатели Палаты пэров

	Имя	Титул	Период председательства	Сессии
1	Хиробуми Ито	граф (хакусяку)	24 октября 1890 – 20 июля 1891	1
2	Хатисука Мотиаки	маркиз (косяку)	20 июля 1891 – 3 октября 1896	2–9
3	Ацумаро Коноэ	князь (косяку)	3 октября 1896 – 4 декабря 1903	10–18
4	Иэсато Токугава	князь (косяку)	4 декабря 1903 – 9 июня 1933	19–64
5	Коноэ Фумимаро	князь (косяку)	9 июня 1933 – 17 июня 1937	65–70
6	Ёринага Мацудайра	граф (хакусяку)	17 июня 1937 – 13 сентября 1944	71–85
7	Куниюки Токугава	князь (косяку)	11 октября 1944 – 19 июня 1946	86–89
8	Иэмаса Токугава	князь (косяку)	19 июня 1946 – 2 мая 1947	90-92

Напишите отзыв о статье "Палата пэров Японии"

Примечания

↑ ¹ ² p. 109, "Government: The Imperial Diet — House of Peers," Japan Year Book 1938—1939, Kenkyusha Press, Foreign Association of Japan, Tokyo

См. также

Вестминстерская система.

Отрывок, характеризующий Палата пэров Японии

Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.

[autogenerated1-1] ¹ ² p. 109, "Government: The Imperial Diet — House of Peers," Japan Year Book 1938—1939, Kenkyusha Press, Foreign Association of Japan, Tokyo

[1]