Палах, Ян

Ян Палах

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ян Па́лах (чеш. Jan Palach; 11 августа 1948, Прага — 19 января 1969, там же) — студент философского факультета Карлова университета в Праге. 16 января 1969 совершил самосожжение на Вацлавской площади в Праге в знак протеста против оккупации Чехословакии войсками Советского Союза и других стран Варшавского договора.

В 1991 году Палах посмертно награждён чешским орденом Томаша Гаррига Масарика первой степени.

Биография

Ян Палах родился в Праге в 1948 году, детство провёл в деревне Вшетаты района Мельник Среднечешского края. Окончил гимназию в городе Мельник. В 1966 году пытался поступить на философский факультет Карлова университета и успешно сдал экзамены, но не был принят из-за социального происхождения. В том же году поступил в Пражский экономический университет. В 1968 году Палах предпринял новую попытку поступить на философский факультет, и на этот раз был принят. После ввода в Чехословакию войск армий стран Варшавского договора в августе 1968 года Я.Палах принимал участие во многих акциях протеста против оккупации, в том числе в студенческой забастовке. Поскольку эти акции протеста не имели какого-либа эффекта, юноша стал задумываться о вариантах более радикальных действий.

Самосожжение

Предыстория

В августе 1968 страны Варшавского договора ввели войска в Чехословакию с целью прекращения реформ, известных как «Пражская весна». Правительство Дубчека было насильственно смещено и заменено группой угодных Кремлю лиц; в стране воцарилась бюрократическая реакция. Начались массовые аресты и увольнения сторонников реформ. Ужесточилась цензура.

Поступок Палаха

16 января 1969 Ян Палах совершил самосожжение на Вацлавской площади в Праге в знак протеста против оккупации страны. В портфеле Палаха были найдены письма, объясняющие его поступок, а также указывающие на существование организации молодых людей, собиравшихся такой формой самопожертвования протестовать против иностранного военного вмешательства в дела Чехословакии.

Получив ожоги 85 % тела второй и третьей степени, доставлен в клинику Карлова университета, где через 3 дня скончался.

Студент-скульптор Ольбрам Зубек снял с него посмертную маску.

25 января похороны Палаха на кладбище Ольшаны переросли в демонстрацию.

Реакция на смерть Палаха

Власти Чехословакии пытались скрыть причины самосожжения Яна Палаха. Уже 20 января чехословацкое управление по печати и информации распорядилось печатать исключительно официальные сообщения о происшедшем. Тогда же были выдворены из страны многие иностранные журналисты.

Власти Чехословакии пытались также исказить причины самосожжения Яна Палаха. Депутат от коммунистической партии Вилем Новый заявлял, что Палах не собирался кончать жизнь самоубийством. Якобы планировалось использование некоего «холодного огня», жидкость которого заменили на бензин без ведома Палаха. Пять человек (в том числе мать Яна Палаха) подали на Вилема Нового в суд за оскорбление чести и достоинства. В 1970 году суд признал Вилема Нового невиновным, назвав истцов «врагами социализма».

Этой же версии — использование молодого человека без его ведома в целях провокации — придерживались официальные советские власти.

После смерти Палаха до апреля 1969 года ещё 26 человек предприняли попытки самосожжения, протестуя таким образом против советской интервенции и подавления Пражской весны 1968 г., в том числе 7 погибли. Один из них — Ян Зайиц — покончил с собой также на Вацлавской площади.

В октябре 1973 останки Палаха были тайно эксгумированы сотрудниками чехословацких спецслужб и перенесены на кладбище в городе Вшетаты, но после бархатной революции они снова были захоронены на Ольшанском кладбище.

Память

Неделя Палаха

В январе 1989 года в Праге прошла серия гражданских протестов по случаю 20-летия самосожжения Палаха. Манифестация 15 января была разогнана властями, её участники, в том числе будущий президент Чехии Вацлав Гавел, арестованы. Всего за манифестации 15-21 января 1989 года было задержано 1400 человек.

В астрономии

В честь Палаха 22 августа 1969 года чешский астроном-эмигрант Лубош Когоутек назвал астероид (1834) Палах.

Памятники и названия улиц

Одна из центральных площадей Праги носит имя Я.Палаха.

После «бархатной революции» на Вацлавской площади в Праге, перед зданием Национального музея, был открыт мемориал в честь Я.Палаха и Я.Зайица. Он представляет собой бронзовый крест, имитирующий опалённый огнём деревянный крест, вмурованный в каменную мостовую.

В кинематографе

В 2013 году вышел 3-серийный фильм «Неопалимая купина».

В стихах и музыке

Итальянский музыкант, исполнитель, писатель и актёр Франческо Гуччини посвятил ему песню «Primavera di Praga» (Пражская весна), вошедшую в его альбом «Due anni dopo» (Два года спустя), выпущенный в 1970 году.

Чешский бард Карел Крыл посвятил Яну Палаху несколько песен. Клип группы Kasabian на песню «Club Foot» посвящён Палаху.

Испанская правая группа Mara Ros посвятила Палаху песню.

Стихотворение поэта Всеволода Некрасова «Ян Палах»:

Я не Палах

Ты не Палах

А он

Палах?

А он

Палах

Он Палах

А ты не Палах

И я не Палах

У Егора Летова (группа «Гражданская оборона»), в песне «Новая правда» есть куплет, посвящённый Яну Палаху:

Ян Палах

Сгорал в витрине

Истошная кукла

Нелюбимый сыночек.

Поэтесса Ольга Бешенковская (1947—2006) посвятила Яну Палаху стихотворение:

Памяти чешского студента Яна Палаха

Прага, я не могу на твоём не споткнуться пороге:

Здесь брусчатка, как реквием, скорбно звучит под ногой…

Чешский мальчик горел, а у нас проступали ожоги,

Будто Ян — это я, это я, а не кто-то другой…

Мы познали тогда: нет стыда безнадежней и горше,

Чем за Родину стыд … (Как ломило ночами висок…)

И мерещилась тень: по камням, как по клавишам, Дворжак -

Танкам наперерез, тёмной площади — наискосок…

На губах моих снег — голубая солёная влага…

И на русский язык откликается каждый второй!

То ль славянской душой нас простила воскресшая Прага,

То ли днесь поняла, как наивны палач и герой…

По каким бы камням кто б солдатским ботинком ни клацал,

Никуда не привёз ни свободы, ни счастья танкист…

Добрый вэчэр тебе, повидавший историю Вацлав!

Полыхает букет и приветливо машет таксист…

См. также

• Рышард Сивец
• Валенты Бадыляк
• Ромас Каланта
• Олекса Гирнык

Ссылки

• [archiv.radio.cz/palach99/eng/ Radio Praha]  (англ.)
• [www.radio.cz/ru/statja/2928 Ян Палах и его последователи]  (рус.)
• [www.svoboda.org/media/photogallery/25231934.html Ян Палах. Архивные снимки — Радио Свобода. 16.01.2014]

Отрывок, характеризующий Палах, Ян

– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.