Палестинский национальный совет

Палестинский национальный совет (PNC, ПНС) — представительный орган арабского народа Палестины, представляющий арабов-палестинцев, проживающих:

• на территории Палестинской автономии (около 4 млн. чел.),
• на территории Израиля (около 1 млн. чел.)
• и за рубежом (около 4 млн.чел.).

Имеет статус парламента Государства Палестина, провозглашённого в изгнании в 1988 году.

История

Впервые ПНС был созван в мае 1964 года в Восточном Иерусалиме (422 депутата). На конференции ПНС присутствовали представители от палестинских общин в Алжире, Египте, на Западном берегу, в Иордании, Ираке, Катаре, Кувейте, Ливане, Ливии, секторе Газа и Сирии.

На этой сессии было подтверждено решение о создании Организации освобождения Палестины (ООП; принципиальное решение было принято в январе того же года на совещании арабских лидеров, инициатива принадлежала президенту Египта Гамалю Абдель Насеру). Объявление о создании ООП было сделано 1 июня на заключительной сессии ПНС. Главой ООП стал Ахмед Шукейри (Ahmad Shuqairi).

Тогда же была принята Палестинская хартия — основной политический документ палестинского движения.

Первоначальный вариант Хартии содержал множество жёстких формулировок — например, признание вооружённой борьбы законным и единственным средством освобождения Палестины, а также отказ от признания права Израиля на существование.

Последующие сессии ПНС проводились в Каире (1965), секторе Газа (1966), Каире (1968—1977), Дамаске (1979—1981), Алжире (1983), Аммане (1984), Алжире (1988—1991), секторе Газа (1996 и 1998).

В феврале 1969 года на сессии в Каире председателем исполкома ООП был избран Ясир Арафат.

В ноябре 1988 года на алжирской сессии ПНС принял декларацию независимости арабского государства Палестины.

После заключения палестино-израильского соглашения в Осло на апрельской сессии ПНС в Газе было принято решение (504 голоса против 54) изъять из Палестинской хартии положения, отказывающие Израилю в праве на существование, однако формально в текст хартии изменений внесено не было. Эдвард Вади Саид — один из самых известных членов ПНС — вышел из этой организации из-за убеждения, что подписание соглашения в Осло делает невозможным возвращение палестинских беженцев на территории, захваченные Израилем в 1967 году.

4 декабря 1998 года на сессии ПНС в Газе было подтверждено аннулирование положений Палестинской хартии, отрицающих право Израиля на существование. Решение было принято в присутствии президента США Билла Клинтона в связи с тем, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху выдвинул это в качестве условия для продолжения мирных переговоров. Статьи 6-10, 15, 19-23 и 30 были объявлены недействительными, но не были исключены из официального текста хартии.

По состоянию на 2003 год, председателем ПНС был Салим Занун, членами ПНС являлись 669 человек: все 88 членов Палестинского законодательного совета, 98 представителей населения оккупированных палестинских территорий и 483 представителя палестинской диаспоры.

18 февраля 2006 года Салим Занун привел к присяге депутатов избранного в январе Палестинского законодательного совета второго созыва и подтвердил, что они становятся по должности членами ПНС.

Сессии ПНС

1. Иерусалим, 28 мая 1964. Создана ООП, принята Палестинская национальная хартия

3. Газа, 20 мая 1966. Создана Армия освобождения Палестины. К ООП присоединились основные палестинские боевые группировки (фронты)

4. Каир, 10-17 июля 1968. Должность председателя исполкома ООП отделена от должности председателя ПНС

5. Каир, 1-4 февраля 1969. Председателем исполкома ООП вместо Ахмеда Шукейри избран Ясир Арафат. Фронты получили представительство в исполкоме ООП.

12. Каир, 1-8 июня 1974. Принята программа "10 пунктов". Провозглашён курс на создание палестинской власти на любой части территории, которая будет освобождена от оккупации

13. Каир, 12-22 марта 1977. Создан Центральный совет ООП - орган промежуточный между ПНС и Исполкомом ООП.

19. Алжир, 15 ноября 1988. Провозглашено Государство Палестина

21. Газа, 22 апреля 1996. В присутствии президента США Клинтона признаны недействующими статьи Палестинской национальной хартии, предсуматривающие непризнание права Израиля на существование

Председатели ПНС

• Ахмед Шукейри (1964-1967)
• Абдель Мохсен аль-Каттан (1968)
• Яхъя Хаммуда (1969)
• Халед аль-Фахум (1974-1983)
• шейх Абдель Хамид ас-Саих (1984-1996)
• Салим аз-Занун Абу аль-Адиб (с 1996)

Ссылки

• [www.palestinepnc.org/ Сайт ПНС]  (ар.)

Отрывок, характеризующий Палестинский национальный совет

– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.