Палестинский фунт подмандатной территории Палестина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Палестинский фунт
Валютного совета Палестины

Palestine pound  (англ.)

1 фунт 1939 года
Коды и символы
Аббревиатуры £P
Территория обращения
Эмитент Палестина
Официально Иордания Иордания
сектор Газа
Израиль Израиль
Производные и параллельные единицы
Дробные миль (11000)
Монеты и банкноты
Монеты 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100 милей
Банкноты 500 милей, 1, 5, 10, 50, 100 фунтов
История
Введена 1 ноября 1927
Валюта-предшественник египетский фунт
Изъятие из обращения 1948—1951
Валюта-преемник египетский фунт
иорданский динар
палестинский фунт Англо-Палестинского банка
Производство монет и банкнот
Эмиссионный центр Валютный совет Палестины
Курсы и соотношения
1 GBP = 1
Палестинский фунт
Валютного совета Палестины
на Викискладе

Палестинский фунт введён в обращение Валютным советом Палестины в качестве денежной единицы британской подмандатной территории 1 ноября 1927 года вместо египетского фунта. Палестинский фунт приравнивался к фунту стерлингов и состоял из 1000 милей. В обращение были выпущены банкноты достоинством 500 милей, 1, 5, 10, 50 и 100 фунтов, а также разменные монеты достоинством 1, 2, 5, 10, 20, 50 и 100 милей[1]. Окончательно выведен из обращения в 1951 году. Валютный совет Палестины был расформирован в 1952 году[2].





Предыстория

До Первой мировой войны Палестина почти 400 лет находилась в составе Османской империи. В ходе войны Британская армия вторглась в Палестину со стороны Египта. К концу октября 1917 года англичане взяли Беэр-Шеву, Газу и Яффо. 11 декабря 1917 года войска вступили в Иерусалим. Север Палестины оставался под турецким управлением до сентября 1918 года[3]. Власть на этой территории перешла в руки британской военной администрации во главе с генералом Алленби.

На мирной конференции в Париже в 1919 году под определение «Палестина» попадала область, включающая территории, на которых сегодня располагаются Израиль, Палестинская автономия, Иордания и северо-западная часть Саудовской Аравии. Было принято решение, что страна перейдёт под управление Великобритании в качестве подмандатной территории Лиги Наций, а целью мандата провозглашались исполнение Декларации Бальфура и создание в Палестине «Еврейского Национального очага»[4]. В 1920 году Лондон принял решение о передаче власти гражданской администрации, и сэр Герберт Луис Сэмюэл был назначен первым Верховным комиссаром Палестины.

К этому времени на территории Палестины имели хождение дензнаки Египта (бывшего тогда также британским владением), Турции, Германии, Австрии, Италии, Франции, Бельгии, Швейцарии, Великобритании, Британской Индии, России и США.

Постановлением от 22 января 1921 года Герберт Сэмюэл отменил свободное хождение на территории Палестины чужих валют. Официальными денежными единицами подмандатной территории устанавливались египетский фунт и британские золотые соверены, обязательные к приёму во все виды платежей.

На основании решений конференции в Сан-Ремо Лига Наций вручила в 1922 году Великобритании мандат на Палестину, объясняя это необходимостью «установления в стране политических, административных и экономических условий для безопасного образования еврейского национального дома»[5].

24 июля 1922 года мандат был официально одобрен правительствами 52 стран, входящих в Лигу Наций.

История обращения

Идея выпуска специальной валюты для Палестины была предложена ещё в 1917 году Англо-Палестинским банком (APC)[en]. Между 1917 и 1923 годами эта тема поднималась не менее пяти раз:

  • в предложении APC для выпуска банкнот (1917—1918);
  • на консультативном Комитете по финансовым вопросам (1919);
  • в предложении сэра Герберта Сэмуэла относительно вопроса о валюте в Палестине (1920);
  • в рамках Политического комитета по вопросу о монетах Палестины (1920);
  • в итоговом плане APC по выпуску валюты в Палестине (1921—1923)[6].
Внешние изображения
Гербовая печать Валютного совета Палестины
Гербовой печатью Валютного совета Палестины стал оттиск Британского Королевского герба с надписью «Валютный совет Палестины». Это было обычное для того времени явление — использование королевского герба в сочетании с собственным названием[7][protodata.biz/wp-content/uploads/9f609a39e04e224d402fb57dc66c413589180b7f.jpg .]

В 1926 году был создан Валютный совет Палестины. Он занялся разработкой правовых условий для выпуска новой валюты, заказами на создание образцов банкнот и монет, подготовкой палестинской общественности и банковской системы к нововведениям. 15 июня 1926 года Валютный совет Палестины принял решение, что в качестве денежной единицы на подмандатной территории будет использоваться палестинский фунт (£P), равный по стоимости британскому фунту стерлингов и состоящий из 1000 милей. Палестинский фунт был объявлен законным платёжным средством также и в Трансиордании, которая в то время технически была частью британского мандата, хотя и имела автономную местную администрацию[8].

Разработка дизайна всех монет была поручена Остину Гаррисону[en], главному архитектору Департамента общественных работ в Палестине. Валютный совет запретил использование на монетах религиозных символов, и Гаррисон, положив в основу дизайна максимально нейтральную сельскохозяйственную тему, изобразил на монетах листья и ветви оливкового дерева.

Статья 22 Мандата Лиги Наций на Палестину от 24 июля 1922 года гласила:

Официальными языками Палестины будут английский, арабский и иврит. Любое высказывание или надпись на арабском на марках или монетах в Палестине будут повторены на иврите, и любое высказывание или надпись на иврите будут повторены на арабском.

Так на аверсе новых монет Палестины появилось трёхъязычное упоминание о территориальной принадлежности. В целях соответствия духу Декларации Бальфура в текст на иврите были добавлены в скобках буквы «Алеф» и «Йуд» (א"י — аббревиатура «Э́рец Исраэ́ль», то есть «Земля Израильская»), поясняющие смысл наименования и принадлежности Палестины. Эскизы монет были рассмотрены и согласованы консультационным комитетом Королевского монетного двора[en] в Лондоне.

Дизайн банкнот выполнила известная лондонская фирма Thomas de la Rue, специализирующаяся на выпуске ценных бумаг. Валютный совет Палестины заказал эскизы шести банкнот: 500 милей, 1, 5, 10, 50 и 100 фунтов. Банкноты несли на себе изображения исторических памятников Палестины и содержали надписи на иврите, английском и арабском языках. В текст на иврите, как и на монетах, были добавлены в скобках буквы «Алеф» и «Йуд» (א"י — аббревиатура «Эрец-Исраэль», то есть «Земля Израильская»).

Внешние изображения
Объявление о выпуске новых дензнаков
В период с 13 по 15 октября 1927 года гражданская администрация опубликовала объявления в газетах и развесила в почтовых отделениях по всей стране плакаты, впервые сообщающие о введении новых денежных знаков с указанием их номиналов, размеров и цветов[7][protodata.biz/wp-content/uploads/88caae4ee31072a2f415daa33aa2135d36502401.jpg .]

Проект дизайна денежных знаков был представлен королю Георгу V и заслужил высочайшее одобрение Его Величества.

Монеты Палестины чеканились на Королевском монетном дворе в Лондоне. К выпуску были подготовлены монеты достоинством 1 и 2 миля из бронзы, 5, 10 и 20 милей из сплава никеля и меди, 50 и 100 милей из серебра 720-й пробы.

Фирма Thomas de la Rue подготовила весь выпуск банкнот.

1 ноября 1927 года денежные знаки поступили в обращение. Выпуск был приурочен к десятой годовщине Декларации Бальфура.

С 29 февраля 1928 года на территории Палестины были выведены из обращения золотые британские соверены, а 31 марта 1928 года введён запрет на использование египетских фунтов и египетских монет — пиастров. Так палестинские фунты и мили стали единственным законным платёжным средством на подмандатной территории[9]. Банкноты Валютного совета Палестины находились в обращении в Иордании и на оккупированных ею территориях Западного берега реки Иордан до 30 сентября 1950 года, монеты — до 30 июня 1951 года. Палестинский фунт там был заменён на иорданский динар. В секторе Газа палестинский фунт обращался до 9 июня 1951 года. Он был заменён на египетский фунт. После создания Государства Израиль палестинский фунт продолжал хождение на его территории ещё три месяца и был отменён как законное платёжное средство 18 августа 1948 года. Заменён на палестинский фунт Англо-Палестинского банка[10][11][12].

Монеты 1927—1947 годов

В обращении с 1 ноября 1927 года. Выпуски монет проводились по мере потребности в качестве дополнительной эмиссии того или иного номинала. Всего было произведено 59 выпусков монет. За весь период обращения с 1927 по 1947 год монеты Палестины ни разу не изменили своего вида (менялся только год выпуска). Во время Второй мировой войны, в 1942—1945 годах, часть номиналов претерпела временную смену сплава металлов из-за нехватки никеля — стратегического материала. Уже в 1946 году Валютный совет Палестины принял решение вернуться к использованию довоенного состава сплава. Выпуск, датированный 1946 годом, является последним выпуском монет Палестины, поступившим в обращение. 29 ноября 1947 года Генеральной Ассамблеей ООН был принят План по разделу Палестины, что означало завершение действия на этой территории Британского мандата, и практически весь тираж монет 1947 года был отправлен на переплавку.

В таблице монеты расположены по номиналу с возрастанием.

Изображение Номинал Диаметр,
мм
Вес,
г
Дизайн
Внешние изображения
Монета достоинством 1 миль
Выпуски 1927, 1935, 1937, 1939, 1940, 1942, 1943, 1944 и 1946 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/1-mils-A.jpg .]
1 миль 21,0 3,23 Аверс: горизонтальный текст «Палестина» на арабском, английском и иврите; год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: ветвь оливкового дерева (семь листьев, шесть ягод), цифра «1»; текст по кругу «Миль» на иврите и арабском, «Один миль» на английском; цифра «1» в традиционном арабском начертании.
Гурт: гладкий.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года и в дополнительных выпусках 1935, 1937, 1939, 1940, 1941, 1946 и 1947 годов
медь 95,5 %, олово 3 %, цинк 1,5 %.
В дополнительных выпусках 1942, 1943 и 1944 годов
медь 97 %, олово 0,5 %, цинк 2,5 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).
Примечание: монеты выпуска 1947 года были отчеканены, но в обращение не поступали.

Внешние изображения
Монета достоинством 2 миля
Выпуски 1927, 1941, 1942, 1945 и 1946 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/2-mils-A.jpg .]
2 миля 28,0 7,77 Аверс: горизонтальный текст «Палестина» на арабском, английском и иврите; год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: ветвь оливкового дерева (семь листьев, шесть ягод), цифра «2»; текст по кругу «Миль» на иврите и арабском, «Два миля» на английском; цифра «2» в традиционном арабском начертании.
Гурт: гладкий.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года
и в дополнительных выпусках 1941, 1946
и 1947 годов
медь 95,5 %, олово 3 %, цинк 1,5 %.
В дополнительных выпусках 1942 и 1945 годов
медь 97 %, олово 0,5 %, цинк 2,5 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).
Примечание: монеты выпуска 1947 года были отчеканены, но в обращение не поступали.

Внешние изображения
Монета достоинством 5 милей
Выпуски 1927, 1934, 1935, 1939, 1941, 1942, 1944 и 1946 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/5-mils-A.jpg .]
5 милей 20,0 2,91 Аверс: текст по кругу «Палестина» на арабском, английском и иврите; венок из листьев оливкового дерева, год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: цифра «5»; текст по кругу «Миль» на иврите, арабском и английском языках.
Гурт: гладкий.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года
и в дополнительных выпусках 1934, 1935, 1939, 1941, 1946
и 1947 годов
медь 95,5 %, олово 3 %, цинк 1,5 %.
В дополнительных выпусках 1942 и 1944 годов
медь 97 %, олово 0,5 %, цинк 2,5 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).
Примечание: монета имеет центральное отверстие. Монеты выпуска 1947 года были отчеканены, но в обращение не поступали.

Внешние изображения
Монета достоинством 10 милей
1927, 1933, 1934, 1935, 1937, 1939, 1940, 1941, 1942 (2 разновидности), 1943 и 1946 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/10-mils-R.jpg .]
10 милей 27,0 6,47 Аверс: текст по кругу «Палестина» на арабском, английском и иврите; год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: цифра «10»; венок из листьев оливкового дерева; текст по кругу «Миль» на иврите, арабском и английском языках.
Гурт: гладкий.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года
и в дополнительных выпусках 1933, 1934, 1935, 1937, 1939, 1940, 1941, 1942 (часть), 1946 и 1947 годов
медь 75 %, никель 25 %.
В дополнительных выпусках 1942 (часть) и 1943 годов
медь 97 %, олово 0,5 %, цинк 2,5 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).
Примечание: монета имеет центральное отверстие. Монеты выпуска 1947 года были отчеканены, но в обращение не поступали.

Внешние изображения
Монета достоинством 20 милей
Выпуски 1927, 1933, 1934, 1935, 1940, 1941, 1942 и 1944 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/20-mils-A.jpg .]
20 милей 30,5 11,33 Аверс: текст по кругу «Палестина» на арабском, английском и иврите; венок из листьев оливкового дерева, год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: цифра «20»; текст по кругу «Миль» на иврите, арабском и английском языках.
Гурт: гладкий.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года
и в дополнительных выпусках 1933, 1934, 1935, 1940 и 1941 годов
медь 75 %, никель 25 %.
В дополнительных выпусках 1942 и 1944 годов
медь 97 %, олово 0,5 %, цинк 2,5 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).
Примечание: монета имеет центральное отверстие.

Внешние изображения
Монета достоинством 50 милей
Выпуски 1927, 1931, 1933, 1934, 1935, 1939, 1940 и 1942 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/50-mils-A.jpg .]
50 милей 23,5 5,83 Аверс: ветвь оливкового дерева (четыре листа, четыре ягоды), текст по кругу «Палестина» на арабском, английском и иврите; год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: цифра «50»; горизонтальный текст «Пятьдесят милей» на иврите, арабском и английском языках; цифра «50» в традиционном арабском начертании.
Гурт: ребристый.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года и в дополнительных выпусках 1931, 1933, 1934, 1935, 1939, 1940 и 1942 годов
серебро 72 %, медь 28 %.
Дизайн: Остин Гаррисон (англ.) (Департамент общественных работ в Палестине).

Внешние изображения
Монета достоинством 100 милей
Выпуски 1927, 1931, 1933, 1934, 1935, 1939, 1940 и 1942 годов. Аверс [protodata.biz/wp-content/uploads/100-mils-A.jpg .]
100 милей 29,0 11,66 Аверс: ветвь оливкового дерева (четыре листа, четыре ягоды), текст по кругу «Палестина» на арабском, английском и иврите; год выпуска в современном начертании и традиционными арабскими цифрами.

Реверс: цифра «100»; текст по кругу «Сто милей» на иврите, арабском и английском языках; цифра «100» в традиционном арабском начертании.
Гурт: ребристый.
Буртик: выпуклый декоративный орнамент по кругу.
Состав: в основном выпуске 1927 года и в дополнительных выпусках 1931, 1933, 1934, 1935, 1939, 1940 и 1942 годов
серебро 72 %, медь 28 %.
Дизайн: Остин Гаррисон[en] (Департамент общественных работ в Палестине).

  • Стоимость комплекта из 59 выпусков монет времён британского мандата в Палестине составляла в 2014 году — 4000 долларов США[13].

Банкноты 1927—1945 годов

В обращении с 1 ноября 1927 года. Выпуски банкнот проводились по мере необходимости в дополнение к ранее выпущенным денежным знакам того или иного номинала. Всего с 1927 по 1945 год было произведено 22 выпуска банкнот. В 1934 году на территории Палестины находились в обращении всего 56 банкнот достоинством 100 фунтов[14]. Это были большие деньги. К примеру, зарплата полицейского составляла 4 фунта в месяц, сельский староста (мухтар) получал от гражданской администрации ежемесячное жалование размером 2 фунта, адвокатский гонорар мог составить 3—10 фунтов, судебные издержки 4—15 фунтов, за кражу электроэнергии полагался штраф в 1—5 фунтов[15]. До 15 сентября 1948 года проводился обмен на палестинский фунт Англо-Палестинского банка по курсу 1:1.

В таблице банкноты расположены по номиналу с возрастанием.

Изображение Номинал Размеры,
мм
Основной
цвет
Дизайн Выпущена
Внешние изображения
Банкнота достоинством 500 милей
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/500mill.jpg .]
500 милей 127 × 76 Тёмно-фиолетовый Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Гробницы Рахели; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Пятьсот милей» на иврите, английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «500» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Пятьсот милей» иврите, арабском и английском языках; цифра «500» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: чёрный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
20.04.1939
15.08.1945

Внешние изображения
Банкнота достоинством 1 фунт
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/1p-r.jpg .]
1 фунт 165 × 89 Зелёный Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Купола Скалы; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Один палестинский фунт (Земли Израильской)» на иврите, «Один палестинский фунт» на английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «1» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Один палестинский фунт (Земли Израильской)» на иврите, «Один палестинский фунт» на английском и арабском языках; цифра «1» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: чёрный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
20.04.1939
01.01.1944

Внешние изображения
Банкнота достоинством 5 фунтов
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/5p-r.jpg .]
5 фунтов 192 × 101 Оранжевый Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Белой башни[en]; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Пять палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Пять палестинских фунтов» на английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «5» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Пять палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Пять палестинских фунтов» на английском и арабском языках; цифра «5» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: красный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
20.04.1939
01.01.1944

Внешние изображения
Банкнота достоинством 10 фунтов
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/10p-r.jpg .]
10 фунтов 192 × 101 Тёмно-синий Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Белой башни[en]; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Десять палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Десять палестинских фунтов» на английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «10» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Десять палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Десять палестинских фунтов» на английском и арабском языках; цифра «10» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: красный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
07.09.1939
01.01.1944

Внешние изображения
Банкнота достоинством 50 фунтов
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/50p-r.jpg .]
50 фунтов 192 × 101 Тёмно-фиолетовый Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Белой башни[en]; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Пятьдесят палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Пятьдесят палестинских фунтов» на английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «50» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Пятьдесят палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Пятьдесят палестинских фунтов» на английском и арабском языках; цифра «50» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: красный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
07.09.1939

Внешние изображения
Банкнота достоинством 100 фунтов
Реверс [protodata.biz/wp-content/uploads/100p-r.jpg .]
100 фунтов 192 × 101 Тёмно-зелёный Аверс: Гильошированная виньетка; изображение Белой башни[en]; текст «Валютный совет Палестины» на английском языке; текст «Банкноты являются законным платёжным средством для оплаты любой суммы» и «Сто палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Сто палестинских фунтов» на английском и арабском языках; текст «Иерусалим», «Собственность Валютного совета Палестины» и дата выпуска банкноты на английском; цифра «100» в современном начертании и традиционном арабском. Подписи.

Реверс: Гильошированная виньетка; изображение Башни Давида; текст «Сто палестинских фунтов (Земли Израильской)» на иврите, «Сто палестинских фунтов» на английском и арабском языках; цифра «100» в современном начертании и традиционном арабском.
Цвет нумерации: красный.
Дизайн: De La Rue, Лондон.

01.09.1927

Дополнительные
выпуски:
30.09.1929
10.09.1942

  • Известно, что остались 82 экземпляра банкноты достоинством 50 палестинских фунтов, которые в 1948 году не были возвращены в Банк Англии. 26 из них находятся в музеях и в руках коллекционеров. О судьбе остальных данных нет.
  • Известно, что остались 10 экземпляров банкноты достоинством 100 палестинских фунтов, которые в 1948 году не были возвращены в Банк Англии. 4 из них находятся в музеях и в руках коллекционеров. Их серийные номера и даты выпусков:
  1. A000719 — 1 сентября 1927 года;
  2. A000935 — 1 сентября 1927 года;
  3. A001020 — 30 сентября 1929 года;
  4. A001088 — 30 сентября 1929 года.

О судьбе остальных данных нет[8].

  • Существует лишь один экземпляр банкноты достоинством 100 палестинских фунтов 1942 года выпуска, причём это лишь образец банкноты.
  • Банкнота достоинством 10 палестинских фунтов 1927 года выпуска за номером A012820 продана неизвестному коллекционеру в октябре 2007 года на лондонском аукционе Spink за $44 000.
  • Банкнота достоинством 10 палестинских фунтов 1927 года выпуска за номером A009367 продана неизвестному коллекционеру в декабре 2008 года на аукционе LKCA в Канзас-Сити за $62 500[16].

Напишите отзыв о статье "Палестинский фунт подмандатной территории Палестина"

Примечания

  1. [unispal.un.org/UNISPAL.NSF/0/1280A68C84F565B5852573A7004FF70B UNITED NATIONS CONCILIATION COMMISSION FOR PALESTINE NOTE ON CURRENCY AND BANKING IN PALESTINE AND TRANSJORDAN *] (18 July 1949). Проверено 6 апреля 2014.
  2. [books.google.co.il/books?id=Lwck3q2wYtAC&pg=PT391&dq=Palestine+Currency+Board+was+closed+on+June+11,+1952&hl=iw&sa=X&ei=qZtOU6-JGpKA7QbFo4BY&ved=0CDgQ6AEwAA#v=onepage&q=Palestine%20Currency%20Board%20was%20closed%20on%20June%2011%2C%201952&f=false The West Bank and Gaza: Economic Performance, Prospects, and Policies]. Проверено 16 апреля 2014.
  3. [www.eleven.co.il/article/11758 Израиль. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  4. Игорь Юдович. [7iskusstv.com/2014/Nomer2_3/Judovich1.php Парижская мирная конференция 1919 года]. Проверено 11 апреля 2014.
  5. [www.fordham.edu/halsall/mod/1922mandate.html League of Nations: The Mandate for Palestine, July 24, 1922] (англ.). Modern History Sourcebook. Fordham University (24 июля 1922). Проверено 5 июля 2008. [www.webcitation.org/6166AOMuf Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  6. Raphael Dabbah. [protodata.biz/wp-content/uploads/scart2.jpg CURRENCY PROPOSALS AND THE BIRTH OF THE CURRENCY OF PALESTINE] (англ.). Проверено 6 апреля 2014.
  7. 1 2 Raphael Dabbah. CURRENCY NOTES OF THE PALESTINE CURRENCY BOARD. — Jerusalem, 2004. — ISBN 965-90650-1-9.
  8. 1 2 [encyclopedia.thefreedictionary.com/Palestinian+pound Palestinian pound]. Проверено 17 апреля 2014.
  9. Howard M. Berlin. [www.amazon.com/Banknotes-Palestine-British-Mandate-1927-1947/dp/0786424451/ref=cm_cr_dp_orig_subj The Coins and Banknotes of Palestine Under the British Mandate, 1927—1947]. — 2005. — ISBN 978-0-7864-2445-0.
  10. Бутаков, 1987, с. 105, 113.
  11. [protodata.biz/2009/05 Palestine Mandate Coins and Banknotes. A numismatic chronology]. сайт protodata.biz. [www.webcitation.org/6CP4lDuvi Архивировано из первоисточника 24 ноября 2012].
  12. [protodata.biz/istoriya-monet-palestiny.htm История монет Палестины]. Проверено 17 мая 2014.
  13. [archive.is/tP6QH All 59 Palestine British Mandat Coins in Original Dansco Album - Limited Edition]. Проверено 17 апреля 2014.
  14. Raphael Dabbah. [protodata.biz/currency-notes-of-the-palestine-currency-board.htm CURRENCY PROPOSALS AND THE BIRTH OF THE CURRENCY OF PALESTINE]. Проверено 17 апреля 2014.
  15. Штереншис М. [jewishbook.ca/israel-1896-2009-history-state-p-1595.html Израиль. История государства]. — 3-е, дополненное и переработанное. — Герцлия: ISRADON, 2009 год. — С. 76—77. — ISBN 978-5-94467-082-3.
  16. [sheqel.info/ARTICLES/INCA-2009-03-10PoundsMandate.pdf 10 подмандатных фунтов 1927 года — востребован и во время мирового кризиса]

Литература

  • Игаль Аркин. Банкноты и монеты в Израиле 1927 — 2006. — Иерусалим: Банк Израиля, 2010. — 176 с. — ISBN 965-90754-1-3. (иврит)
  • Рахель Баркаи. Новое и старое во внешнем виде монет. — Иерусалим: Банк Израиля, 2006. — 66 с. — ISBN 3000110001. (иврит)
  • Валюты стран мира: Справочник / [Авторы: Бутаков Д.Д., Золотаренко Е.Д., Рыбалко Г.П.] / Под ред. Борисова С.М., Рыбалко Г.П., Можайскова О.В.. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: Финансы и статистика, 1987. — 383 с.
  • Howard M. Berlin. The Coins and Banknotes of Palestine Under the British Mandate, 1927—1947. — 2005. — ISBN 978-0-7864-2445-0. (английский)
  • Raphael Dabbah. CURRENCY PROPOSALS AND THE BIRTH OF THE CURRENCY OF PALESTINE. — Иерусалим, 2005. — ISBN 965-90650-1-9. (английский)

Отрывок, характеризующий Палестинский фунт подмандатной территории Палестина

В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]