Палладий (Роговский)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Палладий и фамилией Роговский.

Палладий Роговский
Дата рождения:	1655(1655)
Место рождения:	Кашинский уезд, Тверская земля
Дата смерти:	1703(1703)
Место смерти:	Москва
Страна:	Русское царство Русское царство

Палладий Роговский (до 1687 года — Палладий Рогов; 1655, Кашинский уезд, Тверская земля — 1703, Москва) — игумен Заиконоспасского монастыря, первый русский доктор философии и богословия, получивший учёную степень в Западной Европе.

Биография

Родился в 1655 году в Кашинском уезде (ныне Тверская область) в одной из вотчин Калязинского Макарьева монастыря.

Принял монашество в Савво-Вишерском монастыре, служил иеродиаконом при епископе Тамбовском Леонтии. В 1685—1687 годы учился в богоявленской школе братьев Лихудов.

В 1687—1698 годы жил за границей, куда он поехал без разрешения патриарха Иоакима, с целью «совершенного учения»; во время своих странствований Палладий Роговский год провёл в Вильне в иезуитской школе, год — в силезском городе Нейссе, год — в Ольмюце, где для поступления в иезуитскую школу должен был принять католичество. Наконец, «ради лучшего учения философии и богословия» он отправился в Рим; здесь в течение семи лет Палладий Роговский прошёл курс греко-униатского училища и достиг сана доктора философии и богословия.

В 1700 году был назначен игуменом Заиконоспасского монастыря и ректором славяно-латинской академии.

Служба Палладия в России продлилась всего три года. Как пишет Георгий Флоровский, «Палладий прожил слишком недолго, и заметного влияния оказать не успел. О действительном его умонастроении мы можем судить с полной очевидностью по его сохранившимся проповедям, — в них он вполне остаётся в кругу римской доктрины…».

В 1703 году Палладий скончался и был погребён в Трапезной церкви Заиконоспасского монастыря.

Сочинения

Из сочинений Палладия Роговского до нас дошло «Исповедание веры», написанное им после возвращения в Россию по требованию патриарха Адриана; в этом сочинении он исповедует свою веру, описывает отступления от православия и излагает погрешности римского учения.

Второе сочинение Палладия Роговского — его челобитная патриарху Адриану.

Третья, переводная, его работа — «История церковная» Каллиста Ксанфопула.

Палладию Роговскому приписываются два безымянных сочинения: «Описание Рима» (преосв. Филаретом) и «Поучения на праздники господские и богородичные», помещённые в сборнике Спасо-Ярославского монастыря (арх. Леонидом).

«Исповедание…» и челобитная Палладия Роговского напечатаны в «Древней российской вивлиофике» (т. 18).

Литература о Палладии Роговском

• Надеждин Н. И. П. Роговский — первый русский доктор // Сын Отечества. — 1840. — Т. 4.
• Никольский М. Русские выходцы из заграничных школ в XVII столетии // Православное Обозрение. — 1861. — № 2.
• Никольский М. Палладий Роговский // Православное Обозрение. — Казань, 1863. — Кн. 10.

Ссылки

• Палладий, игумен Заиконоспасского монастыря // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Палладий (Роговский) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• [www.mpda.ru/persons/74969/text.html Игумен Палладий (Роговский)] на сайте Московской духовной академии

Отрывок, характеризующий Палладий (Роговский)

– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.