Паллоттино, Массимо
Поделись знанием:
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
| Массимо Паллоттино | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Награды и премии: | |
Ма́ссимо Паллоттино (итал. Massimo Pallottino, 9 ноября 1909, Рим — 7 февраля 1995, там же) — итальянский археолог и лингвист, один из виднейших исследователей этрусского языка и культуры этрусков, а также других доисторических культур Италии. В 1964 г. открыл двуязычные таблички из Пирги, серьёзно продвинувшие исследование этрусского языка. Основал в Италии Национальный институт этрускологии.
Признание
Премия Бальцана (1982), Премия Эразмус (1984).
Напишите отзыв о статье "Паллоттино, Массимо"
Примечания
Библиография
- Art of the Etruscans (совместно с Hans Jucker). London: Thames and Hudson, 1955
- Arte figurativa e ornamentale. Rome: C. Colombo, 1940.
- Che cos’è l’archeologia. Florence: Sansoni, 1963 (English ed., The Meaning of Archaeology. New York: H. N. Abrams 1968).
- Etruscan Painting. Geneva: Skira, 1952.
- Etruscologia. Milan: Hoepli, 1942 (English ed., The Etruscans. David Ridgway, editor. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1975).
- L’origine degli Etruschi. Rome: Tumminelli, 1947.
- Mostra dell’arte e della civiltà etrusca. Milan: Silvana, 1955.
- Civiltà artistica etrusco-italica. Florence: Sansoni, 1971.
- A History of Earliest Italy. Michigan, 1991.
- Origini e storia primitiva di Roma, Milano: Rusconi, 1993.
Отрывок, характеризующий Паллоттино, Массимо
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
