Паломничество в Палестину (Ювачёв)
| Паломничество в Палестину | |
 Титульный лист первого русского книжного издания | |
| Жанр: |
Опыт художественного исследования |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1901—1904 |
| Дата первой публикации: |
1904 (Российская империя) |
| Издательство: |
"Слово" С.-Петербург |
Паломничество в Палестину — художественно-публицистические очерки о православном паломничестве в Палестину, совершённом писателем И. П. Ювачёвым в 1900 году. Это издание считается лучшей паломнической книгой о Палестине в дореволюционной России и является библиографической редкостью.
История написания и публикация
Иван Ювачёв совершил паломничество в Святую землю весной 1900 года[1]. После возвращения из паломничества в 1900—1901 годах Ювачёв не имел возможности заняться написанием очерков, поскольку был занят на работах в Средней Азии и только в 1902 году, став членом редколлегии «Исторического Вестника», ему удалось опубликовать часть воспоминаний в семи последних выпусках года.
Отдельным полным изданием (с дополнением главы XXXVIII) книга выходит в 1904 году в качестве бесплатного приложения к журналу «Отдых христианина»[2]. Издание иллюстрировано 126 фотографиями и рисунками, большинство из которых было предоставлено автору Н. М. Аничковым, — помощником председателя Императорского Православного Палестинского общества.
Несмотря на то, что в своих очерках паломничества в Святую землю Иван Ювачёв весьма критически пишет о православных греках Палестины (например в главе «В Иерусалимском храме» читаем: «Много я слышал про вымогательство греков, но такая развязность и поразила и возмутила меня»[3]. Речь о том, как греки многократно перепродавали уже использованные дорогие свечи у Гроба Господня, не желая продавать дешёвые), цензор протоиерей Философ Орнатский (причисленный к лику святых Русской православной церкви в 2000 году) 10 марта 1904 года подписал разрешение на публикацию книги.
Переиздание
В начале 2000-х годов многие читатели этой редкой книги, познакомившиеся с ней по отрывочным сведениям в интернете, стали испытывать нужду в переиздании паломнических очерков и в 2014 году в издательстве ОЛМА Медиа Групп такое переиздание осуществилось. Издатели посчитали очерки Ювачёва живописным документом времени, образцовым воплощением жанра, почти утраченного в современной беллетристике[4].
Напишите отзыв о статье "Паломничество в Палестину (Ювачёв)"
Примечания
- ↑ [www.ippo.ru/history/ippo-palomnichestvo/4/odessa/5/ www.ippo.ru/history/ippo-palomnichestvo/4/odessa/5/] Раздел "По страницам паломнических воспоминаний, 1900 год — И. П. Ювачев «Паломничество в Палестину к Гробу Господню», С-Пб. 1904 г.
- ↑ [feb-web.ru/feb/periodic/bb-abc/bb2/bb2-5456.htm Отдых христианина. Ежемесячный религиозно-назидательный журнал]
- ↑ Паломничество в Палестину, 1904, стр. 199.
- ↑ [www.olmamedia.ru/books/catalog/religion/13650/ Паломничество в Палестину к Гробу Господню]
Ссылки
- [palomnik.org/VPalestinu/VPalestinu.html Паломничество в Палестину] И. П. Ювачёв, 1904.
Отрывок, характеризующий Паломничество в Палестину (Ювачёв)
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
