Палтусы

	Полифилетическая группа животных
	; Атлантический палтус (Hippoglossus hippoglossus)
Название
	Палтусы
Статус названия
	не определён
Родительский таксон
	семейство Камбаловые
Роды
	см. текст
	</div>

У этого термина существуют и другие значения, см. Палтус (значения).

<tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; background:

FFC0CB;font-size:80%;line-height:140%;">

Палтусы в Викисловаре

</td></tr> </table>

Палтусы, также палтусовые («морской язык») — общее название для 5 видов из трёх родов семейства камбаловых отряда камбалообразных, обитающих в северных морях. Все 5 видов распространены в морях, окружающих северные и восточные территории России. Палтусы имеют важное промысловое значение для всех северных стран.

Описание

Отличаются от большинства других рыб из семейства камбаловых более удлинённым телом. Асимметричность черепа сохраняется, но она выражена в меньшей степени, чем у камбал.

Виды палтусов

К палтусам относят следующие 3 рода камбалообразных рыб, включающих 5 видов:

род белокорых палтусов включает два вида:
- атлантический белокорый палтус (Hippoglossus hippoglossus) — достигает длины 4,7 м и веса 337 кг;
- тихоокеанский белокорый палтус (Hippoglossus stenolepis);
род стрелозубых палтусов включает два вида:
- азиатский стрелозубый палтус (Atheresthes evermanni) — достигает длины 73 см и веса 2—3 кг;
- американский стрелозубый палтус (Atheresthes stomias) — длина 45—83,5 см и вес до 3 кг;
род чёрных палтусов включает один вид:
- чёрный или синекорый палтус (Reinhardtius hippoglossoides) — достигает длины 1,2 м и веса 44,5 кг.

Кроме того существуют палтусовидные камбалы.

Распространение

Ареал — северная часть Атлантического и Тихого океанов. Суммарный ареал для всех палтусов — Баренцево, Берингово, Охотское и Японское моря.

Обыкновенный и чёрный палтусы обитают в Баренцевом, Беринговом и Охотском морях. Азиатский стрелозубый палтус живёт в Охотском и Беринговом морях, иногда в Японском. Американский стрелозубый палтус обитает в морях вдоль западных берегов Северной Америки от северо-запада Аляски до севера Калифорнии, также встречается вдоль азиатских берегов Берингова моря, в частности возле побережья восточной Камчатки.

Образ жизни

Хищные донные рыбы, живут на большой глубине, но летом обитают и в средней толще воды. Средняя продолжительность жизни до 30 лет. Половозрелости достигают в возрасте от 7 до 17 лет (чаще всего в 10—14 лет). Размножение зимой и весной. Самки вымётывают икру на глубине от 300 до 1000 м при температуре воды 2—10 °C, число икринок колеблется от 300 тысяч до 3,5 миллионов. Икринки пелагические, выклёвываются при температуре 6 °C через 16 суток и проходят развитие с превращением, как и икринки других камбаловых рыб.

Лов

Промышленный лов палтусов осуществляется главным образом донными ярусами.

Охрана

Атлантический палтус (Hippoglossus hippoglossus) занесён в Международную Красную Книгу.

Палтусы в культуре

Название книги Джеральда Даррелла «Филе из палтуса» (Fillet of Plaice) пародирует название книги его брата Spirit of Place.

Источники

Лебедев В. Д, Спановская В. Д., Савваитова К. А., Соколов Л. И., Цепкин Е. А. Рыбы СССР. Под ред. Никольского Г. В., Григораш В. А.. Из серии «Справочники-определители географа и путешественника». М.: Мысль, 1969
Никольский Г. В. Палтусы — статья из Большой советской энциклопедии.

Напишите отзыв о статье "Палтусы"

Отрывок, характеризующий Палтусы

– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.